Миссия Припять

26 сентября 1984 года. Вечером

Милицейский уазик остановился у ворот медсанчасти. Хлопнули автомобильные дверцы, и двое бравых парней выпрыгнули из машины. Люди, что проходили мимо, остановились, чтобы поглазеть на необычное зрелище: как девушку невысокого роста, с длинными, цвета сияющего рубина, волосами уводят, подхватив под локотки, молоденькие на мордашку милиционеры. Красивая изящная и кажущейся хрупкой девочка (на вид ей не больше двадцати!) особо не упиралась и спокойно шла вслед за надзирателями. Темный балахон болтался у ее стройных ног, а руки, на которых блестели наручники, украшали кожаные черные перчатки.

Незнакомка бросила взгляд на зевак и зашла внутрь больничного городка.

Милиционеры провели ее по расчищенной от осенней листвы тропинке, подвели к деревянному входу и дипломатично постучались. Незнакомка впилась взглядом в здание из обычного кирпича, двери которого едва касались земли. Раскрыла рот, рассматривая торец из красной плитки и затемненные стекла “кубиками”, через которые сложно было что-то разглядеть.

Над головой она приметила бетонный навес.

Двойные двери распахнулись, и девицу провели сквозь узкий коридор до упора, где ее уже поджидали пару человек в медицинских халатах.

– Ну-с, – следователь участливо указал на кирпичную кладку, обклеенную плиткой, – дорогая наша Анастасия батьковна, покажите нам то, что вы собирались показать. Вы же привели нас сюда не просто так, верно? – медики учтиво убрали простыню с трупа, открывая взору пожелтевшее лицо с черными пятнами и зеленоватыми следами вокруг побледневших губ.

Девушка взглянула на тело своей ровесницы и кивнула.

– Ну-с, приступайте.

– Освободите. – Наручники зазвенели на тонких запястьях. – Я не убегу, обещаю!

“Терять мне больше нечего, так что…”

Мужчина кивнул двум милиционерам.

Настя облегченно вздохнула, когда сковывающий ее руки металл, своим касанием охлаждающий кожу, освободил тонкие запястья. По пальцам пробежали сгустки мрака, радостно облизнувшись. Размытые всполохи, похожие на клубы сигаретного дыма, упали на пол, выложенный плиткой, проскользнули через едва заметные человеческому глазу щели и растворились.

– Сейчас она сама вам все расскажет.

Сгустки мрака проскользнули к кирпичной кладке, размытым движением поднялись вдоль плитки и просочились в лежащее на голой столешнице тело. Секунда-две, и умершая день назад девочка внезапно подскочила, жадно хватая ртом воздух. Резко выпрямилась, бросая взгляды то на ошалевших от такого поворота милиционеров, то на незнакомую посетительницу, опустившую глаза. Цвет лица выровнялся, стал девственно-белым, без единого пятнышка. Разрез вдоль груди тоже исчез, представляя мужскому взору два чистеньких маленьких бугорка.

– Где я?! Что со мной? – воскликнула девушка, мотая головой в разные стороны. – Господи, моя мама! Она наверняка меня потеряла!

– Как…? – только и смог выдохнуть следователь. Он поднял глаза на Настю и впился в нее изумленным взглядом. – Ты… Как… Что…

– Спрашивайте, пока она не убежала, – ответила та.

Но милиционеры пребывали в полном шоке, так что Насте пришлось брать инициативу в свои руки.

– Послушай, – она приблизилась к взволнованной ожившей незнакомке, – нам нужны… кое-какие подробности. Возможно, тебе это не понравится, но сутки назад ты умерла. Не расскажешь нам, что с тобой случилось?

– Я умерла?.. – тут девочка охнула, ее сияющие жизнью зеленые глаза расширились. – О боже! Я до сих пор помню тот кошмар… – с ее уст вырвался тяжелый вздох. – Двое крепких парней… Я их знаю, мы раньше учились в одном классе, и один из покончил с собой в позапрошлом году, потому что я его бросила… Нашла другого. Его друга сбила машина, и я… я не могла в это поверить, но… но… Я говорю правду! – она заметила шокированные взгляды присутствующих.

– И что потом произошло? – со спокойствием врача поинтересовалась Настя.

– Мой бывший подкараулил меня у школы, и… я была очень удивлена, увидев его живым и здоровым!.. Мы пошли с ним до моего дома, там нас дожидался его друг, и… мой бывший… он… он изнасиловал меня! – несчастная закрыла лицо руками и разрыдалась.

– Значит, моя версия была правдива… – промолвил следователь. Он впился пристальным взглядом в опустившую от безысходности глаза девушку и заявил: – Так это ты возвращаешь людей к жизни! Это ты виновница того беспредела, что творится в нашем городе!..

– Вы еще не знаете, какой беспредел вас ждет впереди.

Лена охнула, наблюдая за происходящим по ту сторону морга. Она стояла у окна и следила за развивающимися событиями – увиденное пару минут назад крепко засело у нее в голове, и наивная школьница отказывалась в это верить.

– И что вы теперь намерены делать? – подал голос патологоанатом.

– Ну, мы же не святая инквизиция, никого сжигать не собираемся, – усмехнулся следователь.

– Я понял. Я к тому, что это все нужно как-то прекратить…

– Прекратить все это вы можете, если вы меня прибьете.

Мужчина озадаченно потер лоб.

– Убивать мы никого не будем. Мы же не звери какие-то. Это там, на Западе, святая инквизиция сжигала еретиков и ведьм, а мы… мы… – тут он задумался, – а мы даем тебе шанс…

– А мне не нужен никакой шанс! У вас все на лицах написано!

– Послушай, то, что ты сделала – величайшее чудо, – заметил патологоанатом, – как Иисус Христос, сделавший из воды вино…

– Ваш Иисус Христос дилетант, а я мастер! – воскликнула Настя. – Я тоже могу махнуть рукой и превратить ваши анатомические останки в яблочный сок! Поэтому мне не нравится подобная роль, роль Бога! Разве это не самая величайшая ересь во все времена человечества, а? У Иисуса Христа были последователи, он распространял свою веру по всему свету, и помните, какая участь его ждала? Его распяли! Мне на самом деле самой хочется подобной участи, ибо человек такое создание, он боится всего загадочного и непонятного. Проще ведь бояться, чем заглянуть в собственный страх и изучить его?

– А что будет с моими обидчиками? – плакала навзрыд вернувшаяся к жизни девочка. – Как я маме объясню свое отсутствие?!

Милиционеры переглянулись.

– Твоя мама уже была здесь и опознала твой… тебя, – быстро поправился следователь, поймав пристальный взгляд девушки в балахоне. – Конечно, ее будет трудно переубедить, но…

– Моя мама знает, что я умерла?!

– Что ты была мертва, – поправила несчастную Анастасия. – Поверь, мать своего ребенка ни с кем не спутает, так что, на улице ты не останешься.

– О боже… – бедняга закрыла лицо руками.

Заботливый патологоанатом принес белый медицинский халат и надел его ей на плечи.

– Послушай, я понимаю, что тебе удалось пережить, – Настя приблизилась к ее заплаканному лицу и в упор посмотрела в зеленые глаза, преисполненные жизни, – и ни в коем случае на тебя не давлю. Никто на тебя не давит. Понимаешь, в жизни всякие ситуации бывают, но то, что произошло сегодня, сейчас, с тобой, это действительно величайшее чудо. Я подарила тебе дополнительные годы жизни. Ты все равно умрешь, как и все, увы, я не в силах подарить тебе бессмертие. – Тут во взгляде ожившей девушки снова заблестели слезы. – Но ты проживешь достойную жизнь.

– Спасибо…

Следователь озадаченно почесал голову.

– Ну дела…

– Вы меня теперь отпустите? – Настя в упор посмотрела на милиционеров.

Милиционеры переглянулись между собой.

– И что мы будем с ней делать?

– Простить и отпустить. – Девушка усмехнулась.

– Ну-у… – молодые мужчины развели руками.

– И ведь у нас нет статьи, чтобы ее задержать! – несчастный следователь едва не плакал. – И мы даже не думали, что подобное вообще может когда-либо случиться!..

– Мелкое хулиганство? – второй милиционер подмигнул.

– Ты называешь это мелким хулиганством? Витя! Это ни черта не мелкое хулиганство! Это хуже!..

– Вы все-таки святую инквизицию позовите, – парировала Анастасия, – облегчите жизнь и себе, и мне.

– Помолчи, девушка! – цыкнул на нее следователь. – Тебя пока никто не спрашивает!

Настя пожала плечами и устремила взгляд куда-то вверх. На абсолютно белоснежном потолке проявились первые черные пятна. Через считанные секунды штукатурка покрылась гнилью словно после сезона проливных дождей. Со стен посыпалась краска, накрывая идеальный чистый пол строительным мусором. Молодые люди в милицейской форме не заметили резких перемен, продолжая спорить между собой. Анастасия нахмурилась – ее преследователи растворились подобно видению, и на их место пришли былые пустота и гробовая тишина.