Темный Резонатор

Глава 39 Разговор по душам или ярость бывает тихой

Михаил Владимирович Долматов

Что такое ярость? Ярость — это состояние души, которая побуждает к действию, чаще всего к декструктивному. Однако, в среде аристократов такая ярость неуместна. Среда аристократов — поле боя, где ведутся интриги и развязываются воины только от одного неправильно брошенного слова. Простолюдины в этом случае живут проще. Это мы должны иметь маленькие карманные армии, чтобы иметь возможность остановить захват или наоборот прибрать к рукам то, что осталось от зарвавшегося соседа. В нашей среде правит сила. В любой ситуации аристократы должны держать лицо, чтобы не воспользовались твоими слабостями. Моя слабость, как и слабость любого нормального отца — это мои дети, особенно дочка Катя. Девочки, они, априори, самые любимые и самые родные. Любой нормальный отец готов порвать обидчика за свою кровь. Это сейчас я готов трезво мыслить, а вот ранее, когда произошел взрыв — это выбило меня из колеи.

Подкормленные люди из ИСБ слили мне информацию о произошедшем, но без подробностей. Всему виной некий Петров Иван, который таинственным образом появился в поле влияния моей Кати. Уже третий раз в своих отчетах я вижу это имя и фамилию, а также некоторые проблемы, которые, до этого момента не влияли на происходящее с Катей. Сначала "дуэль" в парке, затем "помощь" с заводом, теперь это. Слишком много проблем и слишком много влияния. Самое интересное, что у меня нет прямых доказательств виновности той или другой стороны. Есть только догадки и смазанные моменты связанные с Ланцетами и Коростелевыми. Эти люди приверженцы одной "фракции" аристократов у нас в стране. Официально названия у них нет, но неофициально они зовут себя "элитой", которая ненавидит чернь. Возглавляет эту фракцию князь Шувалов — человек, неофициально "владеющий" почти четвертью земель империи. Опять же. Доказательства. Придется, пока, усмирить себя и обеспечить безопасность дочке.

Сейчас, я еду по дороге в Больницу Переверзевых, да Вы не ошиблись. Данное заведение называется Больницей и находится в самом охраняемом месте столицы. Здесь делают невозможное, причем в строжайшем секрете. Официально, Больница является нейтральной территорией от ведения любых действий. Неофициально, Император лично подвесит за все, что болтается и оторвет то, что ненужно тому, кто нарушит этот закон. Пациенты больницы, как и персонал неприкосновенны. На моей памяти был один род, что решил добраться до своего недруга из другого рода в данном заведении. Ключевое слово был. За сутки род Храповых, насчитывающий несколько сотен человек перестал существовать. Не тронули только детей. Кого-то насильно выдали замуж, кого-то в ссылку, а таких, как Главу Рода, кто отдал приказ найти и убить врага в больнице, посадили на кол.

Переверзевы сообщили мне о состоянии дочери, а также о том, что они дожидаются выхода из медикаментозного сна, чтобы удалить оставшиеся осколки Маглита из тела Кати. Первая операция прошла успешно и большинство осколков местные профессионалы уже удалили. Остались мелочи. Я шел по белому коридору с "аквариумами", практически в угол здания, ожидая удостовериться, что Катя просто жива. Уже, подходя к нужному месту я заметил подростка с вихрастыми волосами, что стоял в больничной робе ко мне спиной и руками опирался на стекло. Его тело слегка испускало темный эфир, словно дымку, но, видимо, сам парень не замечал ничего вокруг. Он просто смотрел сквозь аквариум на палату, а точнее на мою Катю внутри нее. Минуту я наблюдал за ним и он не шелохнулся. Тогда я решил привлечь его внимание и покашлял. Парень дернулся, как будто выходя из транса и эфир втянулся внутрь его тела.

— Добрый день, молодой человек, — первым решил поздороваться я.

— Здравствуйте, — развернулся парень и посмотрел на меня, — чем могу быть полезен?

Худой, слегка болезненый, но при этом с твердым и ясным взглядом. Назвать парня волчонком язык не поднимается. Этот малец сделан из совсем другого теста. Почему-то на секунду я вспомнил одно существо из Африки, которое видел в своей поездке туда. Медоед. Маленький, злобный, при этом такого зверька боятся даже львы. Ему без разницы, что перед ним хищник. Если хищник мешает медоеду пройти к его еде- медоед атакует хищника. Вот и сейчас. Меня оценивают взглядом.

— Меня зовут граф Михаил Владимирович Долматов, — продолжил я, — как я могу к Вам обращаться и что Вы делаете у палаты моей дочери?

— Меня зовут Петров Иван Сергеевич, я ученик Императорской академии баланса, — скопировал мою манеру речи парень, — Екатерина моя подруга и я беспокоюсь за ее состояние.

Я не ослышался? Так вот ты какой, Иван Петров. Чувствую, что начинаю терять самообладание, поэтому глубоко вдыхаю и выдыхаю сквозь зубы.

— Тот самый Иван Петров? — получается излишне шипяще — нам с Вами очень нужно поговорить, Иван.

Полчаса спустя.

Наш с Долматовым разговор прошел в достаточно напряженной атмосфере. По нему видно было то, с каким трудом он сдерживает свою силу в себе. Видимо я попал в очень плохое его настроение. Оно и неудивительно. Дочка же. Весь наш разговор сводился к нескольким фразам. Михаил Владимирович сильно недоволен нашим общением с его дочкой. Он знает про все проблемные места, а также то, что Катя, возможно частично, попала в больницу из-за меня. Я слаб. По его меркам именно я являюсь проблемой из-за которой девушку смогли достать. В среде аристократов такое неприемлимо, поэтому Михаил Владимирович порекомендовал прекратить наше с ней общение вне стен Академии, да и в целом в принципе.

— Ты, еще не аристократ. А когда им станешь, то тебя могут сожрать, так как за тобой не стоит никто. У тебя нет силы, нет покровителя, нет поддержки и нет армии, — жестко и четко вбивал аргументы мне в голову Долматов, — ты слаб. С твоей слабостью все твое окружение встает под удар. Этого я допустить не могу. Мое условие таково. Ты должен стать сильнее. Ты должен встать хотя бы на седьмую ступень магии, тогда я могу сказать, что ты сможешь защитить родных.

— Я понимаю, — кивнул я собеседнику, — Ваши слова соотносятся с моими целями.

— Цели — это похвально, но чтобы реализовать — ты должен выжить. О чем я уже сомневаюсь. Ты мой-то взгляд выдержать не сможешь, а чего говорить о противостоянии.

— Уверены? — дерзнул я впиваясь глазами в оппонента.

— Решил показать когти? — ухмыльнулся Долматов и добавил огня в глаза, — Ну давай.

С первых секунд на меня обрушилась скала. Только так я могу передать свои ощущения. Нет, не было никаких заклинаний, просто я почувствовал себя, словно в бущующем пламени ада. Буквально на секунду, а затем ко мне на помощь пришла тьма. Я Сам стал тьмой. Баюкающей и опасной. Взгляд Долматова изменился, и через пару секунд давление ослабло. Видимо я получил толику уважения, от этого мужчины.

— Хорошо. Был бы ты слюнтяем, то я бы вообще запретил бы общаться с Катей, — спокойно сказал мужчина, — но стержень в тебе есть. Так что мои условия ты слышал. Удачи тебе.

Именно этот отрывок запомнился мне больше всего из разговора. Именно он дал мне вектор. Я должен стать сильнее, чтобы не бояться ни за своих родителей, ни за своих друзей и близких. Покровителей у меня нет, да и не думаю, что я кого-то заинтересую без роду и племени. Остается только соглашаться на предложение Власова, чтобы иметь хоть какую — то защиту. И все-таки, проговорился майор или намекнул, куда нужно копать? Тут жизнь моя на кону, а такое не прощается. Но нужно быть очень аккуратным. Очень. Я сейчас буду под большим таким колпаком. Но отомстить я должен, иначе самому себе будет противно.

Михаил Владимирович Долматов

Выходя из стен Больницы, после разговора с Петровым и врачами, я уже был в более приятном расположении духа. Врачи вытащат все, что нужно из Кати и вернут в идеальное состояние, а парнишка, с которым я провел буквально двадцать минут своего времени меня приятно удивил. Да, он не аристократ, но слушает и поддается воспитанию. Пару лет и весь аристократический мир Империи может очень здорово пошатнуться, если только парень поставит себе цель. Воля. Воля — это главный атрибут характера этого парня, что заставляет улыбнуться. Поначалу, когда он принял дуэль взглядов, то сила, с которой я воздействовал на него заставила его "оступиться", но затем пришла тьма. Тьма в его глазах была такой, что невольно я побоялся туда провалиться. Причем я заметил одну интересную особенность: чем сильнее я давил, тем сильнее проявлялась тьма, словно пытаясь войти в противодействие с моей силой, скажем так, искала резонанс. Интересный феномен. Надо будет изучить. Почему-то мне кажется, что мальчик будет развиваться в бою сильнее, чем просто в академии, Причем, если его противник будет сильнее, то он сам может стать сильнее. Недаром, от выдержал силу девятой ступени, которой я на него воздействовал. Интересный юноша.

Где-то в Москве. В закрытом клубе.

Место. Это место было построено и выбрано не случайно. Именно здесь не работали ни магические ни электрические устройства, а также блокировалась магия. Когда-то давно в этом бункере могли спрятаться люди от бомбежек или атаки, а сейчас за круглым столом в бункере сидело пятнадцать человек. Они называли себя элитой и мечтали подмять под себя всю империю. Власть. Власть и желание править чернью по праву сильного — вот что объединяло людей, сидящих за одним столом в этой самой комнате в данную минуту. Рода, которые когда-то были отрезаны от нее, а сейчас снова решившие взять все в свои руки.

— Последняя атака на Долматовых не увенчалась успехом, — констатировал князь Шувалов, сидящий в большом кожаном кресле, — наследницу удалось спасти, а сценарий с силовым захватом активов невозможен без ее устранения. Граф, как можно это понимать?

— Оба раза нам помешал один и тот-же человек, — ответил граф Ланцет.

— Один раз- случайность, два- уже закономерность. Почему не можете устранить какого-то чернолюда? По Вашей вине и вине Вашего протеже мы лишились двух первоклассных ликвидаторов, а также ведьмы, что раньше работала на нас. Как это понимать? — разьярился глава, — Вам жмет Ваше кресло, граф?

— Нет, ваша светлость, — побелел собеседник.

— У Вас есть последняя возможность реабилитироваться, граф, иначе мы будем разговаривать уже с Вашим преемником. Я понятно изъясняюсь? — продолжил давить Шувалов.

— Конечно, ваша светлость, — промямлил Ланцет.

— И да, ликвидируйте уже этого Петрова. Он мешается, — махнул рукой князь.

— Но… — еще больше побелел Ланцет.

— Что но? — резко взъярился князь, — я что-то непонятно сказал?

— Князь, граф хочет сказать, что сейчас ликвидировать Петрова будет очень опасно, — раздался мягкий женский голос из соседнего кресла, — мальчик будет под колпаком у ИСБ. Мы и так сильно засветились, а настраивать против себя всю правительственную структуру опасно.

— Вполне резонно, — задумался князь, — светиться нам сейчас не с руки. Что Вы предлагаете графиня?

— Насколько говорят мои источники, мальчику будет предложено войти в состав ИСБ, а Вы знаете Хмельницкого. Этот волчара за своих сотрудников рвать будет любого, несмотря на род и племя, — продолжила графиня, — бодаться с ним нам не с руки. Хмельницкий вояка, но вояка с мозгами. Недаром он уже двадцать лет на посту. И народ подбирает себе под стать. Он нейтрален до тех пор пока наши действия не идут против самого государства или его структуры. Подковерные игры его не интересуют.