Поступь Империи

* * *

Тем временем во Франции происходили не менее важные, но куда более грандиозные события. Филипп Капетинг высадился в Кале с парой верных полков. И там при большом стечении народа огласил давно заготовленный манифест.

Франция упразднялась.

А вместо нее провозглашалось королевство Галлия со свободолюбивыми кельтами. И, вместе с тем, анонсировались обширные реформы включавшие в себя не только требования повстанцев, вроде введения Трудового кодекса, но и идущие дальше, сильно дальше.

Уже через день-другой-третий этот манифест зачитали практически по всей старой Франции. А верные ему войска, активно присоединялись, присягая новому королю Галлии. По какому-то странному стечению обстоятельства львиная их доля «внезапно» оказалась как раз на пути его шествия на Париж. Так что, подходя к столице, у него под рукой уже имелось свыше пятидесяти тысяч «штыков».

Впрочем, это было лишним — его встречали овациями и цветами.

Люди устали от бунта и во многом разочаровались в нем. А он — Филипп — был не только вполне подходящим кандидатом с отличной «предвыборной программой», но и имел в своих руках непреодолимую силу — армию.

Лидеров же восстания, дабы предупредить начало Гражданской войны, приглашались в новое правительство. В конце концов, Филипп отлично уже изучил этих людей и прекрасно понимал — их всех можно будет казнить попозже. Причем под гулкое ликование толпы, ибо за дело. Ведь одно дело — бунты бунтовать, и совсем другое — ежедневно трудиться, да еще на высокой должности. А все эти лидеры ничего толком-то и не умели делать сами, зато очень хотели власти… и денег… посему почти наверняка начнут вскорости воровать и проказничать.

Париж тоже его ждал.

Обугленный, разоренный и вдохновленный как никогда.

Собственно вся Франция была такой. Средиземноморский флот так и не возродили. Промышленность лежала в глубоком нокауте. Многие квалифицированные кадры покинули пределы страны. И повсеместно шли стычки городских с селянами за еду.

Но оно того стоило.

Во всяком случае Филипп так считал. Велика, конечно, получалась цена за корону и власть, но не он ее платил…