Нужный

* * *

С ярмарки Рафи выбрался лишь к полудню. Слишком много вещей пришлось обговаривать с новым компаньоном: название новой компании, первоначальный капитал, доли, место для производства, охраны и еще множество самых разных вопросов. Честно говоря, парень к концу разговора даже взмок, как цуцик. У этого купца хватка, как у бойцовского пса оказалась. Вцепился в него так, что не оттащишь.

— Удивительный человек. Только что с жизнью прощался, в соплях и крови валялся, а тут даже голос начал повышать. Такой, и правда, за прибыль удавится, — удивлялся он, вышагивая по мостовой в сторону дома. — Хот мне именно такой и нужен… Ведь, денег нужно много… и для Ланы, и тетушке помочь нужно, и себя нельзя забыть. Голодранцем ведь ходить не станешь, — он выразительно коснулся пятна на рукаве пиджака, который явно требовал хорошей чистки. «Бедным родственником» ему никак нельзя ходить. Не по статусу теперь. — Ничего… Теперь денежки будут… От моих игр тут будут кипятком сса…

И тут его взгляд, блуждавший по сторонам, совершенно случайно задержался на тумбе с афишами. Что-то привлекло его внимание. Рафи замедлил шаг, а потом и вовсе свернул в сторону. Кажется, там какое-то важное объявление было напечатано.

— Чего-то не пойму…

С каждым шагом черты его лица искажались все сильнее и сильнее. Наконец, и вовсе, превратились в самую настоящую гримасу.

— Вашу мать! Елизавета Мирская похищена⁈ Лизок! — Рафи едва не пожирал глазами этот газетный листок, специально напечатанный крупным шрифтом, чтобы издалека привлекать внимание. — Как так? Надо быть полным психом, чтобы украсть дочь самого шефа жандармского корпуса! Отморозком… Или… не в ней дело…. Б…ь!

В голову вдруг пришла совершенно дикая идея!

— А если из-за меня… Все ведь знали, что я всегда с ней ходил… в гимназии… Потом провожал домой… С утра встречал… Портфель за ней носил… Все знали… И этот тоже знал…. Сука, старый козел! Надо было сжечь тебя вместе с домом! До меня с сестрой не смог добраться, решил Лизку…

И ни единого сомнения не было, что это похищение было делом рук князя Голицына. Только этот старый придурок, полностью слетевший с катушек, мог это сделать. Он же дико его ненавидел, клятвенно обещал достать его и всех его близких. Ведь, Голицын объявил награду за его голову и за Лану.

— Все сходится… Он… Схватил, чтобы на Лану обменять… Тварь!

Глава 22