Тайга

* * *

Новое жилье отыскали через четыре дома. Тоже на первом этаже. В этой квартире не было никаких сюрпризов: ни трупов, ни крыс, ни котов. Пустая заброшенная коробка. И нас это обрадовало больше всего. Чем меньше неожиданностей, тем лучше. Хватит. Надоели хуже горькой редьки.

Костер разожгли во дворе у подъезда, пустив на дрова сухие деревца. С сушеной рыбой сварили вермишель. Приправили сверху Колькиными травами и горстью яичного порошка. На выходе получили натуральную бурду — не слишком изысканную, но сытную и полезную.

Жаловаться на вкус никто и не подумал. Даже вредный Юрка уплетал странное блюдо за обе щеки, прикидывая, как бы получить добавки.

После ужина я наконец задал вопрос, ответ на который никак не мог найти:

— Коль, как так вышло, что тело не разложилось, а усохло? Здесь же не пустыня.

Удивительно, но ответил Юрка. И голос у него был совершенно серьезный, без обычной подковырки:

— Здесь куда круче пустыни — климат резко континентальный. Если лето было сухим и жарким, а по одежде видно, что попал он сюда не зимой, то вполне мог и усохнуть. Комната закрыта, окна целые, дом крепкий, зверья нет… В тайге, конечно, такие сюрпризы невозможны. Там слишком много желающих отобедать. А мяса в здоровом мужике, сам понимаешь…

Он достал из мешка завалявшийся сухарь и с удовольствием захрустел… Меня же откровенно перекосило.

Потом был травяной чай. Дальше сон вповалку на голом полу. Крепкий, мертвый, без снов. Нас не беспокоили ни тайга, ни зверье, ни Колькин хозяин, ни труп по соседству. Ничего. Человек вообще — скотина универсальная. Способен привыкнуть ко многому.

Утро началось с дождя за окном и грохота грома. Природа бесновалась. Пугала. Грозила карами небесными. По стеклу вода стекала потоком. Я стоял, опершись о подоконник, и думал, что за последние дни вовсе не вспоминал о прошлой жизни.

Рядом встал Санжай, положил руку мне на плечо. Покачал головой. Сказал:

— Это ненадолго.

— Откуда ты знаешь?

— Вижу.

Мне вдруг пришла в голову забавная мысль.

— А тогда в лесу, тоже видел?

Я обернулся к парню. По его восточному лицу не было понятно смутился он или нет. Полная невозмутимость. Лишь глаза прищурились насмешливо.

— Нет, — сказал он совершенно серьезно, — там сработал онгон!

Врешь ты все Санжай, ох врешь! Все твои страшилки и предсказания чистой воды мистификация. Хотя, черт тебя знает.

— Жрать так хочется…

Юрка погладил ладонью впалый живот. Пожаловался:

— Мне нельзя голодать. Меня и так мало.

— Не помрешь.

Колька отошел от окна, уселся у стены.

— У меня сухарь остался, — предложил Тоха, — хочешь?

Юрка дернулся, но стушевался и передумал.

— Нет, спасибо. Я лучше подожду. Лучше со всеми.

— Как знаешь.

Дождь закончился через час. Через два мы продолжили путь.