Как закалялась сталь - 2057. Том 3

Глава 30

Девятое мая

Желтое такси затормозило напротив входа в торгово-развлекательный центр «Полесье». Из такси выпрыгнула женщина, одним рывком преодолела три ступеньки, ведущие к стеклянным дверям. Охранники на входе проводили ее удивленными взглядам, но не остановили. Почти бегом по пустынному вестибюлю, и игнорируя эскалатор — наверх, на третий этаж.

Что то слишком много охраны — привычно отметила по пути Стася Молодцова. И слишком мало посетителей. Точнее — посетителей вообще нет. Никого. Только охранники в форме. Очень много охранников. Группами по три, четыре, а то и пять человек. Причем все козыряют, только завидев ее. А, ну да, она же член Верховного Совета…

А вот и знакомый уже оружейный магазин без вывески. Двери не закрыты. В магазине оказалось опять четверо. За прилавком — незнакомый молодой человек. Да и остальных Стася видела в первый раз.

— Здрасте. Юта или Марат здесь? — спросила в лоб Стася.

— Здравия желаю, товарищ Молодцова, — отозвался молодец за прилавком. — Товарищ Люгер здесь, а вот товарищ Маузер с утра отсутствует.

— Позовите Юту, — сказала Стася.

— Здесь я, здесь — отозвался знакомый голос, полог палатки затрепыхался и из открывшегося проема сначала вихрем, заливисто хохоча, выпрыгнула маленькая Сабрина, а потом показалась и Юта. Легким кивком головы она указала одному из охранников следовать за девочкой, которая, не переставая смеяться, преодолела дверь и побежала по коридору. Охранник козырнул, и молча выскользнул из помещения. Третьим из палатки выбрался еще один молодой человек, Стася уже видела его сегодня, правда тогда он еще был без заплывшего глаза, и без крови на голове.

Значит, этот ушел, сообразила Стася. Только вот как он оказался здесь раньше ее? Она же прямо с площади взяла такси и поехала прямиком в Полесье, фактически добралась без пробок, за каких-то полчаса.

— Что, не утерпел товарищ Цезарь? Зачесалось? Таки решил, как всегда, сходить на какой-нибудь гребанный митинг? — со злостью проговорила Юта.

— Юта, это же день Победы! Понимаешь? Ты что? Ты чего? — заводилась Молодцова. — Это же святое. Вы тут нормальные все?

— С нами все нормально, — холодно ответила подруга. — Мы выполняем приказы и договоренности, которые вчера сами и утвердили. Никаких митингов. Никакой публичной деятельности. Мы — подпольная организация, работаем фактически в партизанских условиях, в окружении тысяч и тысяч настоящих врагов. Мы не клоуны с шариками на площади… Цезарь вчера лично сказал, что все будет нормально, что он все понял. Тем более у него судебный запрет на посещение таких увеселительных мероприятий. Что такого сложного в том, чтобы сдержать собственное слово, не говоря уже о нарушении прямых приказов и дисциплины?

Стасю было уже не остановить:

— Пошла ты знаешь куда со своей дисциплиной, Люгер! Ты сначала на себя и своих боевиков посмотри! Все было нормально, пока ваши придурки не начали пулять во все стороны!

— Нормально? — тихо переспросила Юта. И продолжала не дожидаясь ответа, все более и более повышая голос:

— Да я видела, как это было «нормально». Там ментов в форме и гражданке было в пять раз больше чем митингующих. А журналюг — раз, два и обчелся. Это ловушка была! И что — мозг оппозиционера в такой ситуации отказывается распознавать провокации? А Серега что, не понимает что он член правительства? Не понимает, что он видел и знает слишком много, что нельзя ему шляться вот хрен знает как… где любой ментенок может его сгрести в охапку, и начать колоть? Как последнего сявку. И расколет…

Тут Юта щелкнула пальцами, и указала на плазменный экран, который только что беззвучно показывал рекламу очередного пистолета-пулемета, а сейчас переключился, и показывал какой-то кабинет. Послышался мощный голос Молодцова:

— Да не знаю я ничего, сколько раз уже можно повторять… Вы так спрашиваете, как будто это я их нанял. Я этих робин гудов вообще впервые в жизни вижу, и малейшего предположения не имею, почему они вдруг начали такое чудить…

Стася от удивления открыла рот. Картинка показывала так, как будто у ее мужа во лбу была вмонтирована камера. Причем — очень мощная камера, с хорошим разрешением и захватом, и даже, похоже, системой стабилизации. Видна была каждая пылинка, каждая черточка. Молодцов, по всей видимости, сидел на стуле, нога на ногу, сложив окровавленные руки на колене, и, похоже, изо всех сил старался делать вид невозмутимый, и даже равнодушный. По крайней мере голос его гремел как обычно. Перед ним был стол, за столом сидел человек в гражданском, и очень пытливо смотрел в лоб, а точнее прямо в глаза задержанному.

— Послушайте, Сергей Вячеславович, положение очень серьезное. Убиты четыре сотрудника полиции, еще трое в тяжелом состоянии в реанимации, и один точно не выживет, а двое навсегда останутся инвалидами. Задержан боевик, вооруженный профессиональным оружием, со спецпатронами, причем с лицензией… Охранник, так сказать, из частного охранного предприятия, которое, как оказалось, существует только на бумаге. Вы вообще осознаете, насколько все плохо…?

Под картинкой было несколько строк. По всей вероятности, камера имела не только хороший микрофон, но и медицинский блок, который сейчас показывал характеристики носителя: пульс, давление, температуру тела.

Картинка мигнула. Теперь на экране были только обшарпанные стены, бетонный потолок, и еще слышалось тяжелое дыхание. Эта видеокамера была вмонтирована другому человеку, и, судя по свистящему, хриплому с бульканием дыханию — человеку было крайне нехорошо, что подтверждали пульс и давление.

— Кабан совсем плох, — сказал мальчик за прилавком. — Четыре пулевых, два опасных. Мы ввели ему коагулянты, но кровотечение продолжается. Даем еще плазму, и успокаивающие. Но долго он не протянет, печень задета.

— Черт, — выругалась Юта. — Этому дураку сейчас, в камере да без сознания, даже Уником активировать нельзя… Черт бы вас подрал всех… Мы еще будем разбираться, с какого черта он этого не сделал раньше.

— Да, — продолжила Юта, подтверждая догадку Стаси. — Мы внедрили в Цезаря стандартного «Наблюдателя». Мы видим все, что он видит. Слышим, что он слышит. Чувствуем, что он чувствует. Вложены гигантские ресурсы. Передовые технологии. Уйма времени. Просто колоссальная работа. От Сергея зависит судьба не только его организации, но и всех нас. Он член правительства. Вам самим переданы неслабые средства. Мы даже нашли вам помещение недалеко от места жительства, подобрали людей, приставили охрану, лучших специалистов. Договорились, что вы работаете, отбираете из масс уникальные кадры, ищите их в провинции, привязываете, устраиваете к себе на работу, даете задания, внедряетесь во все организации… Приобретаете власть, а не популярность… И через день такой залет! Через один гребанный день!

— Его же там убьют, я слышала, не выпустят его оттуда, его взяли то просто ужас как жестко, первый раз так, разбили все в кровь… — начала Стася.

— Да его бы и убили там! — Юта почти кричала. — У них приказ был — убить его. Члена Верховного совета! — было видно, что она в бешенстве. — Ногами бы затоптали, и сказали — так и было. Да если бы наши робин гуды не вмешались — лежал бы сейчас Цезарь, в белом помещении, под лампами, больше похожий на отбивную котлету, чем на человека. И что? Что я вижу, товарищ Стася? — Юта смотрела подруге прямо в глаза. — Где организация? Где дисциплина? Где подчинение общему решению, за которое Цезарь, со всеми вместе — тоже голосовал?

В установившийся тишине стало слышно как зло гудят люминесцентные лампы над головой. Ощутимо пахло озоном и перегоревшей проводкой.

— Ладно, что делать будем? — резко спросила Юта. И продолжала, не дожидаясь ответа:

— Для нас это ситуация стандартная. Вариантов не очень много. Поэтому мы сейчас узнаем, есть ли в том месте где держат нашего героя — наши люди. Сразу скажу — есть один, но не в том звании, и не в тех полномочиях. Так что этот вариант отпадает. Одного бы вытащили, но двоих сразу, причем второй не ходячий… И не вытащим, и своего «крота» подставим…

— Вариант второй. Если бойца нет возможности вытащить, — продолжала Люгер. — В «Наблюдателя» сейчас кроме взрывчатки монтируется специальная капсула, с природным нервно-паралитическим ядом. Если боец начинает колоться, или вообще говорит не то — яд впрыскивается в кровь, через секунду он уже не может вообще ничего говорить, через тридцать секунд замирают легкие, через две минуты — останавливается сердечная мышца. Мы с тобой, Стась, сейчас представляем Верховный Совет в миниатюре, в кризисной ситуации, и сейчас проголосуем за этот вариант. Я — «за». Кончаем и товарища Цезаря, и товарища Кабана. Как, товарищ Стася, устраивает тебя такой вариант?

Ошеломленная Стася помотала головой.

— Вот видишь, не устраивает. Тем более Кабана мы оставить у них не можем. Они скоро поймут, что мы ему удаленно медицинскую помощь оказываем…, и вообще бойцов с «уникомами» сдавать нельзя…

— Поэтому мы принимаем третий вариант. Штурм. Освобождение товарищей.

Теперь даже люминесцентные лампы замолкли.

— Товарищ Стася, не спим, голосуем. Я — за!

Стася согласно помотала головой.

— Да, я тоже…

— Комендант! — рявкнула Люгер.

— Я, — отозвался паренек за стойкой.

— Прекрасно, товарищ Кольт. Я очень рада что это именно ты, — спокойно сказала Юта. — Готовь команду к штурму.

— К чему? — переспросил парень.

— Коля, тебе сколько лет? — мягко спросила Юта.

— Двадцать шесть, — пришел незамедлительно ответ.

— Видишь, тебе двадцать шесть. Ты прошел всестороннюю подготовку. Ты комиссар, комендант данной базы. Получил указание членов Верховного Совета — освободить товарищей Цезаря и Кабана из местного «ровэдэ», с помощью штурма. На полную готовность тебе даю — полчаса. Что неясного, Коля?

— Все ясно, товарищ Люгер.

— А мы со Стасей пока пойдем попьем чайку, успокоимся…