Котёнок в поисках дома. Часть 3 и 4

* * *

А Инга уже орёт мне прямо в ухо.

Нет гораздо хуже. Она кричит мне изнутри уха…

Она орёт в моей голове. Внутри моей бедной и несчастной головы…

Колокольным звоном в моих уставших мозгах раздаётся:

— Са-аш! Саша!

— Отстань! Я сплю. Я очень устал.

— Ты не устал. Ты потерял много крови. А ещё потом много энергии и жизненных сил. Просыпайся! Я тебя сейчас лечить буду.

Мля… Сил нет и так от слова «совсем нет сил»… Я даже с большим трудом открываю тяжёлые чугунные веки, но сил нет и я их снова закрываю…

Сквозь закрытые веки в мои глаза светит яркое солнце. Откуда, на хрен, солнце? Утром солнца мало… А я…

Я же в вагоне электрички еду в сторону Гагр… Или Гагры… Я так и не понял как правильно называть этот город. Гагры или Гагра? От этого и не знаю, как склонять это название. Г-господи! О чём я только думаю? Что такое? Что за свет? Где я?

— Ты снова здесь. — медленно, как для тупого идиота проговаривает Инга. — Открой глаза! Я буду тебя лечить.

— А так нельзя? — спрашиваю Ингу, но глаза всё-таки открываю.

— Нельзя… — отвечает мне моя вторая я. — Ты спрятался. Я так пряталась от страха и боли, помнишь? Ну, тогда, когда… это… Вот… А ты сейчас спрятался от себя. Ты слишком много взял энергии из нашего общего источника. Его надо срочно пополнить.

— Ты знаешь как это сделать?

— Теперь знаю. Я теперь много чего знаю…

— Давай! Восполняй!

— Тогда пошли!

— Куда?

— Узнаешь…

— Инга! Что происходит? Я где? Сплю там, и ты мне снишься? Или я здесь, но почему-то без моего участия тело Малыша не может двигаться? Я что-то не пойму…

— Вот видишь. Ты сам догадался. А я всё никак понять не могла, почему никуда не могу пойти…

— То есть, чтобы тебе здесь было нормально, то и там у меня тоже должно всё быть нормально?

— Не совсем так. Оказалось, что твоя энергия важнее, чем моя, для Малыша. От тебя Малыш получает за час то, что от меня он получит за месяц. Так что с твоей подзарядкой у нас есть шанс здесь жить, путешествовать, изучать этот мир… Но ты там опять куда-то слил столько энергии, что волна от этого настигла меня здесь, а я в свою очередь разрядила Малыша.

— Ничего не понимаю. Малыш же не киборг? Как он мог «разрядиться»?

— Нет. Малыш не киборг, а такое же человеческое существо, как и мы с тобой… были.

— А ты теперь — киборг? Или я?

— Нет. Но ты же знаешь. Сам внутри меня там сидишь…

— В том-то и дело. Тогда откуда у тебя такая терминология? Зарядка, разрядка. Я же вам не батарейка и не аккумулятор, чёрт возьми…

— Не говори так! А то и правда возьмёт…

— Кто?

— Чёрт.

— Какой в дупу чёрт?

— Хватит ругаться! Пошли лучше быстрее! Я чувствую, что надо поторопиться…

— Куда хоть идём?

— К заброшенному городу древних.

— Зачем?

— Это важно. Не спрашивай меня! Сам всё поймёшь.

Чувствую, что мне очень тяжело подниматься. Вытягиваю руку вперёд и вижу худую руку Малыша с маленькой ладонью.

Но моих сил всё же хватает, чтобы встать и начать движение вперёд. Инга постоянно поправляла траекторию моего маршрута.

— Инга! А почему у Малыша такая худая рука? Еда что ли кончилась?

— Еда есть. Но у нас нет сил её загипнотизировать, поймать и съесть. А про то, чтобы охотиться с оружием я вообще молчу.

— А как же Рара и волки?

— Они вынуждены были уйти далеко отсюда.

— Почему?

— Потому что мы нашли и почти открыли вход в город.

— Чего?

— Ничего. Залезли наверх, и нашли там место, куда раньше прилетали корабли древних. Это и есть вход. Когда корабль прилетал, то вход открывался…

— Но мы же не корабль древних?

— Чтобы открыть вход, нужна древняя кровь. Она есть в Малыше. Помнишь, дед как-то говорил, что Малыш наследник?

— Помню. Но чего он наследник?

— Наследник древних.

— Хорошо. А причём тут ты и я?

— Саша! Ты тоже наследник древних.

— Чего?

— Повторяю для дебилов: Ты — наследник древней крови!

— Сама такая!

— А вот я как раз не такая. Выяснилось, что я не наследник.

— Это как?

— Да скоро всё сам увидишь. Пошли уже дальше… Уже почти дошли.

Мы и правда, пока болтали, почти что уже приблизились к монументальному каменному сооружению заросшему лесом и мхом. Уже по знакомым лианам забираемся наверх. Сейчас это делать мне стало сложнее. Малыш сильно ослаб, а я не могу добавить ему сил, так как тоже ослаблен своими земными приключениями.

Но прилагая максимум усилий, мы всё-таки оказываемся наверху. Теперь плетёмся по плоскому плато к центру конструкции. Ведёт нас снова Инга.

— Долго ещё? — спрашиваю я.

— Почти дошли. Вон за теми деревьями…

За небольшими деревьями я обнаруживаю то, чего раньше не видел. Что-то типа прямоугольного окопчика, примерно на полметра заглублённого относительно поверхности. Мы спускаемся вниз.

Одна из стен этого «окопа», расчищена от зелёного мха. На плоской стенке появилась, невидимая раньше панель. Уже не каменная, а металлическая пластина, с двумя вдавленными отпечатками ладоней с растопыренными пятью пальцами.

— Видишь, Саш! Пальцев на руке пять, как у нас.

— Я умею считать до пяти. И что? Вы уже прикладывали руки?

— Да. Малыш продержался примерно минуту.

— Что? Просто держал ладони на этой пластине?

— Нет. Не просто держал. Мы посылали ментальный посыл на открытие входа.

— И что?

— Ничего. Через минуту нас шибануло током, и Малыш потом почти сутки лежал без сознания.

— А ты?

— А я сидела как зверь в клетке. Выйти не могу. Поднять Малыша не могу. Тебя позвать не могу.

— Ну не томи! Рассказывай подробнее: Что было дальше?

— А что дальше? Дальше Малыш вроде бы очнулся и мы пошли к Раре, чтобы просить её о помощи.

— И она помогла?

— Нет. Она сказала, что в невидимом излучении, исходящем от каменного леса, что-то изменилось, и её выгоняет на более дальнюю дистанцию. А ещё сказала, что мы — котята, и у нас ничего не получится.

— Почему?

— Потому что мы — котята. Пояснила, что от неё помощи не будет. Это не в её силах. Но сказала, что сможешь помочь ты.

— Почему я?

— Потому, что ты не котёнок, а взрослый кот.

— Но тело-то всё равно не моё, а Малыша.

— Не путай ментальное тело с физическим.

— А как же моя усталость и силы, истраченные там, на нашей Земле?

— Кое-чем, я смогу тебе помочь. Достань из кармана. Нет. Не из этого. Нагрудный карман справа.

Нащупываю в правом нагрудном кармане и достаю из него пару каких-то корешков.

— Что это?

— Это корень жизни.

— Женьшень что ли?

— Не знаю я никакого женьшеня. Бабушка говорила, что это корень жизни.

— А чего ты раньше мне не сказала. Если он усиливает силы, то я бы раньше его съел, и мы бы быстрее сюда дошли.

— Нельзя было.

— Почему, Инга?

— Потому что он действует короткое время. Ты его истратил бы на дорогу сюда, а потом здесь снова был бы слабым.

— Ясно. И что с ним надо делать? Просто сжевать и съесть? Или ещё куда засунуть?

— Никуда засовывать не надо. Просто жуй! Давай! Ешь!

Сижу… Корешок жую…

На вкус, как сырая картошка. Даже рот слегка вяжет. Сейчас бы запить чем-нибудь… Первый корешок кончился, и я принялся за второй.

Ещё во рту не кончилась противная растительная масса, как тело получило неожиданный импульс безудержной бодрости. Я быстренько проглотил остатки второго корешка и спросил Ингу:

— Ну? И теперь мне что делать?

— Приложи ладони и посылай импульс на открытие входа. А мы с Малышом будем помогать тебе.

— А почему только ты со мной говоришь, а Малыш всё отмалчивается?

— Саш! Давай не сейчас. Всё потом отвечу. Прикладывай!

Я приложил маленькие руки Малыша к отпечаткам больших взрослых ладоней. Настроился и стал посылать ментальное послание. Получалось что-то типа: «Сим-сим откройся!»

Бред, конечно, но я стараюсь. Ладони уже светятся зелёным. Прошло около минуты, потом ещё немного… А я всё время подсознательно жду удара током. Но когда наконец-то ток начинает пронизывать мои ладони, я понимаю, что сила тока для меня слабовата. Покалывание чувствую, но сильного удара, про которое говорила Инга, не происходит.

Стараюсь усилить ментальный посыл. В ответ усиливается покалывание, но пока ещё терпимо. Когда я, отчаявшись, послал очень резкий импульс, то всё-таки почувствовал удар тока, но сдержался и не отдёрнул руки.

Что-то щёлкнуло внутри каменной плиты. Позади меня что-то происходило, но я боялся отпустить руки и обернуться. Но в этот момент, зелёный свет под моими ладонями погас, а всякие звуки и шевеление сзади не прекратились. Я оторвал ладони и оглянулся.

Задняя стена «окопчика» отодвинулась вместе с зеленью и мхом уже примерно метра на три, а на месте стены появилось квадратное углубление, с уходящими вниз ступенями.

Я попытался шагнуть вперёд, чтобы начать спускаться по лестнице вниз…

В этот момент, что-то толкнуло меня в плечо. В глазах всё завертелось, и я отчётливо услышал голос…