Лёд Апокалипсиса 2

* * *

Не разгонялся. Тянуть гроб-сани сравнительно легко и всё же скорость это сильно замедляло. Тут нужен правильный темп, чтобы не устать.

Ковыляю. В морду лица дует мерзкий ветерок. Внутренний голос шепчет, что в доме всё ещё теплая печь.

Сверяю внутреннее ощущение времени с часами. Идти скучно, с непривычки слегка устаю. Берегу дыхание, немного замедляюсь, но не останавливаюсь. Лес слева кончился, начались неровные поля. Ветер со снегопадом усилился. Желудок напоминает, что недурно было бы пообедать. Рано. Надо топать.

После полудня. С очередного пригорка видно, что где-то в паре километров прямоугольный объект, сквозь снегопад не рассмотреть. Тем не менее сам факт его существования здорово прибавил оптимизма, дошагал на одном дыхании.

Впрочем, ничего, бляха-муха, особенного. Это укрытый снегом до середины, массивный передвижной вагончик, вроде строительного. Может, остальная стройплощадка занесена к хренам собачьим. Не суть.

Освобождаю дверь от снега, выбиваю ударом топора, щелкаю фонарём.

Действительно, четыре пустые двухэтажные кровати, два стола, множество деревянных коробов с инструментами, в углу недорогой телевизор, висит рабочая одежда, на столе замерзшая бутылка «буратино». Пошарил по углам. Кроме небольшого запаса сигарет и чая, большого и не до конца севшего фонаря, ничего ценного.

Было довольно много инструмента, взял только лом-карандаш, поместил в гроб. И то не знаю, пригодится ли.

До заката не меньше четырех часов и всё же решил сделать тут привал. Есть небольшой запас дров, но по возможности использовал найденные, в данном случае — безжалостно разгромил два инструментальных ящика.

Можно развести огонь на крыше. Или откопать площадку перед вагончиком. Время есть, выбрал второе. Отбивал крупные кубики, аккуратно помещал снаружи раскопок в виде примитивной стены от ветра. Когда окопался вниз на метр, перестал заморачиваться, просто кидал подальше. До черноты грунты с мёртвой травкой порядка двух метров. Зато ветер не дует.

Есть практическая причина, почему я ночевал в вагончике. И дело не только в том, что он дает небольшую защиту.

Существует такое выражение «вторая природа». Первая родилась «сама», это первозданная природа планеты Земля. Вторая это то, что понастроили и понасоздавали мы, человечество. Бескрайние поля и аккуратные клумбы с бычками, огороды и теплицы, наши города, дороги, гидроэлектростанции и мелиорация, осушенные болота и так далее. Банальный асфальт от горизонта и до горизонта. Тесные пятиэтажки, конечно. И, поскольку первая природа совершила решительный блицкриг на вторую, вместе с её создателями, отдаю себе отчет, что мне вообще-то нравилась вторая. Я являюсь её детищем. Люблю асфальт. Люблю здания из бетона, стекла и железа. Полимеры и механизмы. Я не чёртов эльф, который весёлой белочкой прыгает с веточки на веточку, поёт трагические песни и пьет водичку из волшебного ручья без риска подцепить холеру и кишечную палочку. Не сказочный орк с гномом, который живет в туннелях, пещерах и прочих метро. Я мать его, человек и мне критически нужны города. Ну, в крайнем случае, хотя бы скособоченный строительный вагончик.

Неторопливо разжёг костёр, для чего плеснул немного солярки из трактора с лесопилки.

Походный котелок, накидал в него снега. Рядом медный чайник. Подбрасываю дров, поднимался повыше, проверял, нет ли незваных гостей.

Мороз, ветер, одиночество и тоска, вот мои попутчики. Даже убить никто не пытается.

На костре немного погрелся сам, разогрел пищу, чайник. Попил и поел горяченького. Убрал за собой. Затащил гроб в вагончик, заперся, и спать лёг в нём же, предварительно разгрузив на замызганный стол. Почти сразу же уснул.