Фактор беспокойства

* * *

А вот город Бильбао сегодня очень сильно отличается от того, что я помню по своему прошлому. В моём времени административная столица провинции Бискайя была застроена небоскрёбами и просто высотками из стекла и бетона, ничем не отличаясь от остальных развитых городов Европы. Но сейчас я словно бы приехал в совершенно другой и незнакомый мне город. И первое отличие — это отсутствие моста Ла Сальве через Нервьон Ривер. Блин… Его же ещё не построили! Нифига себе⁈ Проезд по каменному мосту святого Антонио перекрыт для транспорта из-за дорожных работ и как мне теперь на другой берег перебираться?

Хорошо что вовремя вспомнил про подвесной мост в городке Гечо. В прошлой жизни так ни разу им и не воспользовался, просто такой нужды не было, но сейчас это чудо инженерной мысли пригодилось как нельзя кстати. Пришлось сделать «небольшой крюк» в двадцать километров, но удовольствие от двухминутной переправы через реку «на тельфере» того стоило. Из-за чего и в Бильбао въезжаю со стороны моря от городка Португалете. На всю дорогу ушло больше сорока минут, так как местность совершенно мне незнакома. В будущем всё вокруг было основательно перестроено, вот и довелось покрутится по округе, сворачивая не на тех развилках и затем возвращаясь назад. Небоскрёбы в городе отсутствуют, однако трёх, четырёх и пятиэтажных домов хватает. На улицах города вместо асфальта лежит брусчатка, но это только придаёт городу «старинный колорит».

Ещё переправляясь по мосту-транспортёру через Нервьон Ривер поразился количеству пакгаузов вдоль всего её побережья. Судя по числу пришвартованных к причальным стенкам и дебаркадерам грузовых пароходов и оживлённой суете вокруг них старый порт сегодня вполне себе ещё жив и востребован. Это в моё время он был перенесён уже в самое устье реки, а причальные стенки оделись в гранит и вместо унылых складов появились шикарные набережные. Мне надо именно туда. Судя по тем объяснениям, что когда-то услышал от Алессандро, его автомастерская находится где-то в районе будущего музея Гуггенхайма и немного попетляв среди пакгаузов наконец-то нахожу нужный мне адрес.

Зря только плутал среди складов. Видимо в прошлый раз не совсем понял объяснений Гарсия, да и сам как-то не догадался, что жилые дома даже в старину не строили в «промзоне», а здесь целая улица в два десятка двухэтажных кирпичных домов с большими подворьями. Архитектура домов выполнена в стиле раннего барокко и недвусмысленно указывает на то, что строительство этого квартала происходило в конце семнадцатого века, изначально предназначаясь именно для «гильдии гужевых перевозчиков». На что как бы намекает и ширина проезжей части улицы, мощенной тщательно подогнанной крупной брусчаткой, предназначенной явно для свободного проезда в ряд сразу двух гружёных тяжёлых телег, что в общем-то довольно нетипично для испанских городов, имеющих в своём большинстве узкие улочки, где и одной-то телеге толком негде развернуться.

Дома, сплошь украшенные портиками, антаблементами, пилястрами и прочими украшательствами характерными для стиля барокко выглядят немного помпезно и вычурно, но респектабельно и солидно. Даже немного грустно становится от того, что в моем времени всю эту пышную красоту снесли в угоду строительства музея Гуггенхайма, никак не вписывающегося в этот архитектурный ансамбль. Въезд во двор дома закрыт и немного поколебавшись, оставляю свою «ласточку» перед воротами. На моё счастье кованая решетчатая калитка оказалась незапертой. Вхожу во двор и с интересом начинаю осматриваться.

Сам двор небольшой, со стороны улицы огорожен высоким кирпичным забором с прочными дубовыми воротами. Вход в дом со стороны двора, сразу напротив дома расположены мастерские, когда-то бывшие конюшней и каретным сараем. Меня никто не встречает, да это и немудрено. Судя по гулким ударам кувалды и звону железа «день жестянщика» в автомастерской в самом разгаре и шум двигателя моей «Сюизы» просто никто не услышал. Захожу внутрь и поначалу ничего не вижу. На улице светит яркое солнце, а в помещении несмотря на два небольших окна царит таинственный полумрак, но вот моё появление замечают сразу.

— Сеньор? Вы что-то хотели? — различаю силуэт мужчины у наковальни и направляюсь к нему.

— Добрый день, сеньор! Меня зовут Мигель Лапин, я из Советского Союза. У Вас в городе проездом. Ищу своего старого знакомого по Одессе, Алессандро Гарсия. Не могли бы Вы подсказать где я могу его увидеть? — несомненно передо мной находится Пабло, младший брат моего бывшего тренера. Они очень похожи внешне, вот только Пабло намного моложе. На вид ему лет двадцать пять и он немного шире в плечах, чем был его старший брат при первой нашей встрече.

— Алессандро? К моему большому сожалению брата сейчас нет дома. У него появился срочный заказ на выезде, он вернётся только ближе к вечеру. Кабальеро Лапин, если хотите что-то ему передать на словах, можете сделать это через меня. Или могу предложить Вам подождать его возвращения в доме за кувшинчиком молодого вина.

Тут на пол мастерской падает тень и девичий голосок произносит с явным ехидным подтекстом:

— Пабло! Донна Ирене приготовила отцу обед. Ты уже починил машину, или опять пойдёшь пешком? — раздаётся язвительный смешок: — правильно отец говорит, что тебя надо почаще гонять «в хвост и гриву», чтоб у тебя не только руки, но и голова работала!

Оборачиваюсь на голос и замираю. Зрение вновь играет со мной свои злые шуточки. Из полусумрака автомастерской в ярких солнечных лучах вижу только просвечивающий сквозь материю платья смутно различимый силуэт девушки с ярким пламенным ореолом вокруг головы. Лицо разглядеть никак не удаётся, но вот стройная девичья фигурка сквозь ткань видится довольно отчётливо и моё сердце вдруг неожиданно пропускает удар.

— Лора? — но тут же смолкаю, понимая свою ошибку. Моя первая любовь осталась в далеком прошлом, что уже никогда не станет моим будущим.

— Ой! Извините меня сеньор, я Вас не заметила и подумала, что мой дядя один. — девушка явно смущена своей невнимательностью, но это ей простительно. Сам со света с трудом адаптировался к полумраку этой автомобильной мастерской.

Выхожу во двор и с интересом оглядываю юную барышню, от чего она смущается ещё больше и шустро проскальзывает в мастерскую. Нет, это мне только показалось, она ещё совсем подросток и совершенно не походит на мою Лору. В той жизни я вырос довольно «большим мальчиком», мой рост при нашем знакомстве составлял почти метр девяносто, а моя подруга уступала мне лишь десяток сантиметров, но эта пигалица явно лишь чуть выше метра шестидесяти. Однако есть в них что-то схожее. Особенно эти большие изумрудно-зелёные глаза и натуральный цвет волос «венецианской блондинки». Но Лора уродилась очень светлокожей и по всему телу была сплошь усыпана хорошо заметными веснушками. От чего до встречи со мной жутко комплексовала по этому поводу и мне пришлось приложить немало труда убеждая подругу, что она мне нравится именно такой, какая она есть.

Но вот Горрия, а в том, что эта девушка дочь моего друга я уже ничуть не сомневаюсь, имеет смуглый оттенок кожи и если конопушки у неё есть, то на первый взгляд они совершенно незаметны. Этот её огненно-рыжий цвет волос и сбил меня с толку. В этом мире пока ещё не встречал женщин с таким редким медовым оттенком. Видимо в младенчестве она была совсем ярко-рыжей, раз получила такое знаковое имя. «Горрия» в переводе с баскского на русский означает «красная». Мечтательно прикрываю глаза вспоминая недавнее чудное видение, промелькнувшее перед моими глазами. Но тут же спохватываюсь, прихожу в себя и насмешливо фыркнув сам себе ставлю «диагноз»: — «Женится тебе надо, Барин!»© Из глубины мастерской слышится нравоучительный голос Пабло:

— Горрия! Сколько раз тебе повторять, что сеньоре Ирене не нравится, когда ты называешь её «Донной». Прояви уважение к жене своего отца и матери твоих кровного и сводного братьев! Сеньоре всего лишь тридцать лет, а ты обращаешься к ней как к старухе. Это действительно неприятно слышать даже мне, а если услышит твой отец, то он опять будет недоволен. И не надо так настойчиво проявлять свою неприязнь к мачехе. Смирись! Твою маму уже не воскресить, да ты её и не помнишь совсем, а мой брат заслуживает мира и спокойствия хотя бы в семье. Ты и сама видишь, как трудно ему сейчас приходится.

— Но она мне не мать! А постоянно пытается чему-то учить и своими наставлениями уже совсем допекла. Всё что я не сделаю, всё всегда не по ней! Только бабушка меня и понимает. — раздаётся тихое всхлипывание.

— Эх, племяшка, ты просто не понимаешь, что она пытается о тебе заботится. А моя мама тебя просто балует, даже я это вижу. Ладно, пойдём в дом. Видимо мне и сегодня придётся идти пешком, надо хоть немного передохнуть.

— А вот не надо было гонять по дороге как сумасшедшему! Хотел пыль в глаза своим приятелям пустить? Вот и разбил машину. Отец правильно говорит, тебе женится пора, может хоть тогда остепенишься. — раздаётся смешок.

— Пабло, а кто тот молодой сеньор, что к тебе приходил?

— О… Дева Мария, я ж совсем забыл о госте! Это… — небольшая заминка и вдруг раздаётся приглушённый, но искренний и весёлый смех.

— Горрия, а ты его не узнала? Ну как же так? Это же твой кумир! Чьи газетные фотографии ты собираешь в свой альбом? Ну ты даёшь! — и вновь смех.

— Не может быть! — в голосе девчонки слышится потрясение и спустя минуту уже вновь вижу перед собой смущённую и взволнованную сеньориту, следом за ней выходит и Пабло.

— Кабальеро Лапин, приглашаю Вас в наш дом! Мой брат очень много рассказывал о Вашем знакомстве нам и нашим друзьям, но почти никто ему не поверил. Хочу познакомить Вас с моей мамой и сеньорой Ирене, женой моего брата. Они будут рады этому знакомству! — Пабло радушно показывает на крыльцо, однако я не спешу.

— Сеньор Гарсия, дело в том, что я на машине, но она стоит на улице. Вы позволите загнать её во двор? — Пабло хлопает себя ладонью по лбу и экспрессивно восклицает: — Как же я не догадался, что Вы в дорожном костюме? Конечно! — он шагает к воротам и спустя пять минут моя «ласточка» уже стоит во дворе вызывая некоторый фурор у зрителей.

— Класс! — Пабло поднимает верх большой палец: — У нас в городе такого автомобиля нет ни у кого! Это игрушка, а не машина. — а Горрия лишь зачаровано ходит вокруг моей «ласточки» и взглядом нежно оглаживает мой кабриолет. Что ни говори, но такое внимание чертовски приятно. Хоть гладят и не меня.

При первом нашем знакомстве донна Бетиса Гарсия показалась мне немногословной и властной дамой лет шестидесяти. Судя по её хмурому и озабоченному виду сразу становится понятно «кто в этом доме хозяин». Сеньора Ирене напротив, на фоне свекрови выглядит жизнерадостной хлопотуньей, совсем непохожей на ту «мегеру», что успело нарисовать моё воображение со слов Горрии. Алессандро времени зря не терял. Вернувшись из Союза в тридцать третьем году, он сразу же женился на соседской вдовушке и уже успел «заделать» себе наследника.

Вот и бушует Горрия от внезапного изменения своего статуса. Мне это понятно и знакомо. Сонечка тоже постоянно закатывала скандалы своей матери, стоило Белле Бояновне «чуточку задержаться на работе». А когда однажды соседка не пришла домой ночевать, так девчонка вообще закатила Белле натуральную истерику. И пофиг на чувства матери, что тоже хочет «немножечко счастья» и для себя. Детская ревность она такая… имеет место быть и с этим приходится считаться. И взрослые люди готовы на безрассудные поступки в порыве ревности, что уж тут говорить об их детях, да ещё и в пубертатном возрасте?