Комсомолец 3

* * *

О моём разговоре с Самуилом Яковлевичем в тот же день (в тот же час!) прознал Попеленский. Виктор Феликсович подошёл ко мне на перемене, улыбался мне, будто лучшему другу (чем насторожил моих одногруппников — студенты первого курса «открытых горных работ» наблюдали за ним со стороны, ждали от преподавателя подвох). Феликс заботливо осведомился о моём здоровье; заявил, что лучшее лекарство от простуды — это горячее питьё на ночь (хорошо хоть не водка с перцем — любимое лекарство «настоящих мужчин»). Пожурил меня за то, что «не берегу себя». И в последнюю очередь, словно невзначай, поинтересовался, что сообщил мне профессор Перельман.

Я в общих чертах пересказал доценту свой разговор с заведующим кафедрой высшей математики Зареченского горного института. Упомянул и об академике Андрее Николаевиче Колмогорове, и о журнале «Квант». Посетовал, что для публикации нашей «серьёзной» работы журнал для школьников и студентов вряд ли подойдёт. Выразил надежду, что Колмогоров тоже это поймёт и поможет пристроить наши статьи в «белее серьёзные» издания. Ведь доказательство теоремы Пуанкаре-Перельмана-Попеленского-Усика — это не научно-популярная статейка для детей. Пусть Самуил Яковлевич и называл нашу работу доказательством Пуанкаре-Перельмана-Усика — наверное, по забывчивости или для краткости.

— Александр Иванович, — сказал Феликс. — Я проверил ту… задачу, что вы решили на прошлом практическом занятии. И рад вам сообщить, что вы с ней справились. Вы всё в ней указали правильно. Я… полностью согласен с вашими рассуждениями и конечным ответом.