«Я отведу тебя в музей». История создания Музея изобразительных искусств им. А.С. Пушкина

Железная леди?

А еще ее называли «железной леди» – во многих репортажах проскальзывало это громкое определение, напоминающее о Маргарет Тэтчер. Да, Ирина Антонова, как правило, появлялась перед публикой (особенно – официальной) в броне, выглядела неприступно, безукоризненно – как британская баронесса, рассуждала строго, корректно и уверенно, по-профессорски. Демонстрировала высокий дипломатический класс. Но это – лишь поверхностное впечатление от Ирины Александровны Антоновой. Намного ценнее – ее глаза, когда она, например, говорила о Пушкине или о художниках итальянского Возрождения, или о своих учителях. А если речь заходила о муже – Евсее Ротенберге – слова и вовсе не требовались. Настоящий искусствовед-энциклопедист, мудрый и обаятельный, он открыл для нее новые направления в восприятии искусства, потаенные смыслы. Их отношение к живописи всегда оставалось непринужденным. И – никакого «железа». Она никогда не рассуждала об искусстве с холодком равнодушия или в официозном, канцелярском стиле.

Она понимала всё и всех – и эксцентриков, и чинных классиков, и хулиганов. Любила парадоксы. Без широты взгляда в мире искусства, как и в мире Пушкина и шагу сделать невозможно. И никакая она не «железная леди», а прекрасная женщина с сердцем Дон Кихота. Из тех, благодаря которым в мире и существуют музыка и живопись – быть может, самые сложные и прекрасные явления в нашей жизни. Чтобы совершать то, что у неё получалось – нужно гореть идеями. Нужно не сомневаться, что дело, за которое вы взялись – самое главное на свете. А иначе просто ничего не получится. Секретом своего долголетия она считала искренность и увлеченность – и ведь и вправду, это гораздо важнее всевозможных лекарств и диет. Можно сказать и более высокопарно – одержимость своей миссией, своим делом, которую Ирина Александровна сохраняла до последних дней.

Те, кто работал с Антоновой, не сомневались: она могла бы руководить и страной, и земным шаром. Но, думаю, это не так. Ирина Александровна могла заниматься только любимым делом. Ей несколько раз предлагали возглавить министерство культуры – РСФСР, СССР, снова РСФСР… Несомненно, и этот воз оказался бы ей по плечу. Но это означало – оставить свой дом, замыслы. И она снова и снова отказывалась.

Главными событиями в её жизни были не какие-то аппаратные достижения или награды, а те минуты, когда её «открывалась живопись» или музыка. 75 работать в музее, в который часто (да почти каждый день!) выстраивались километровые очереди неравнодушных людей – это и есть счастье.