Маугли 1. Конец отпуска

В общем, на следующий день проснулся звездой ютюба. Пять тысяч просмотров в обед превратились в пятьдесят к вечеру. Когда интересовался последний раз, было семьсот тысяч просмотров. И видео всё ещё популярно.

Этот весёлый ролик сейчас смотрели все сидящие за столом. Я с печальным лицом ждал конца. За Елисеем я приловчился следить краем глаза. Смотреть на него прямо и оставаться спокойным я не мог. Как только смотрел только на него, меня начинало потряхивать, а боковым зрением – нормально.

– О! Да ты блогер! – восхищённо уставилась на меня худышка в очках. Настя, кажется.

Захотелось ответить: «О! Да ты дура!», но успокоив себя тем, что наркоманы они как дети и с ними надо попроще, я стал объяснять.

– Нет, я не блогер. Своего канала у меня нет. Это видео выложили на новостном канале нашего города. Оно, кстати, теперь самое популярное среди всех их видео за всю историю. Я просто человек, которого сняли на видео. Я прикалывался, а тут так вот получилось. Никто мне ничего не платил. Все, что я тут показывал, любой гимнаст сделает даже лучше меня, это очень простые упражнения.

За последний месяц я раза четыре попадал в такую ситуацию, поэтому уже привычно ответил на вопросы, а где я так научился, а почему Маугли, а давно я этим занимаюсь, и так далее. Имя Леонид было тут же предано забвению, я снова оказался привычным Маугли. Интерес ко мне, убитый мной рассказом об отношениях в стиле «всё серьёзно», а также «я работаю на стройке обычным строителем», вдруг снова разгорелся в глазах Наташи и не у неё одной, что не осталось незамеченным посмурневшим Газецким. Но мне этот интерес нафиг был не нужен, поэтому я все вербальные и невербальные знаки внимания тщательно игнорировал. Какое-то время, я был центром внимания, но компания была под веществами, поэтому долго удерживать одну тему не могли. Девушки убежали на танцпол, утащив парня, с которым я так и не познакомился, Елисея и Газецкого, я же остался за столом с худышкой в очках и ботаником. Ботаник единственный от меня не отставал, всё задавая мне вопросы, некоторые из которых шли уже по третьему кругу, худышка Настя слушала.

– Слушайте, а вы расскажите, кто вы хоть такие. Я про себя много чего рассказал. А вы кто и чем занимаетесь? – решил переключить внимание я.

– Я юристом у отца работаю, – не удивил меня ботаник.

– А я – хореограф, – коротко ответила о себе Настя.

Я присмотрелся. Настя врёт. Жилистость танцора от обычной худобы отличить достаточно просто. Настя не выглядела танцором. Либо жизнь её потрепала, либо так себе она хореограф. Это художник может быть любого телосложения, а хореограф, да ещё молодой – это всегда танцор.

– И у кого и где ты хореограф? – поинтересовался я.

– В частном детском садике, – прояснила Настя. Ну, может и не врёт. В детском садике требования вряд ли высокие к хореографу.

– А остальные?

Мне стали рассказывать про всю компанию, но интерес у меня вызывал в основном, конечно, Елисей. Ничего про него особо нового или важного я не узнал. Вся компания – в какой-то степени мажоры. Все работают, но в основном, как Наташа, в фирмах родителей, кроме Елисея – тот сейчас нигде не работает, так как недавно вернулся с обучения из Англии. Даже Настя работала в садике, владельцем которого была её мама. Не мой круг общения – ни по статусу, ни по интересам.

Чтобы как-то поддержать разговор, я спросил первое, что пришло на ум:

– А не знаете, чей это Корвет на стоянке?

– Это Анатолия Фёдоровича, вон он сидит в серой водолазке, – указал головой ботаник на крепкого мужчину лет пятидесяти с короткой стрижкой седых волос, который тоже сидел за столиком на галерее вдвоём с очень симпатичной брюнеткой в красивом вечернем платье. – Он владелец «Ножа», это ЧОП, который, кстати, этот клуб охраняет. Серьёзный мужик, офицер в прошлом каких-то особых войск или спецслужб.

– Прикольно. Самая крутая тачка на стоянке у клуба у охранника. Ему, правда, как-то больше Гелик подходит.

– Ну, он не совсем охранник, но в чём-то ты прав. Так у него, кстати, и Гелик есть. На Корвете он редко ездит, – выдал мне информацию ботаник.

Я посмотрел на Анатолия Фёдоровича ещё раз. И так получилось, что тот как раз в этот момент посмотрел на меня. Ох, и правда, серьёзный мужик. Прям, очень серьёзно на меня посмотрел. Надавил взглядом так, что невольно захотелось опустить глаза. Я и опустил. Мне вот сейчас с непонятным бывшим офицером каких-то неведомых спецслужб ещё не хватало в гляделки играть. Получается, это начальник Николая-Небритого. Вот чёрт, вспомнил персонажа, как он тут как тут. Прямо в этот момент к Анатолию Фёдоровичу подошёл мой недавний знакомый Николай и, наклонившись, начал что-то ему рассказывать или докладывать. Военным, скорее, докладывают. Я посмотрел по сторонам, потом будто случайно перевёл взгляд на Николая, но вместо него снова упёрся в глаза Анатолия Фёдоровича. Только теперь он смотрел на меня с интересом, будто что-то обо мне знал, при этом неприятное давление из его глаз никуда не исчезло. Наша компания уже привлекала внимание, когда все сначала с оханьем и аханьем смотрели ролик с моим фееричным выступлением, кричали «Маугли?! Классное имя!», потом ржали, когда я рассказывал историю, как это всё оказалось снято. Блин, вот интереса к моей персоне мне только не хватало. Я снова опустил взгляд. Понятно, что там Николай про меня рассказал. Ябеда-корябеда, блин. Кстати, сам Николай уже куда-то исчез.

Захотелось в туалет. Ну, туда дорога мне известна, тем более хотелось уже свалить от настойчивых вопросов ботаника. Такое ощущение, ему про меня было интересно абсолютно всё. Оказывается, он уже посмотрел остальные видео с моим участием. «А вот это видео, как ты на простыне болтаешься с криками «секонд-хэнд – одежда пролетариата» – это как так получилось?» «Это опасно на высоте пяти этажей на одной простыне качаться?» Пришлось рассказывать, что это не простыня, а целых два пододеяльника. Что это эксперимент изначально, а не эпатажная выходка. Что я проверял, можно ли на простынях спуститься по стене. Проверил. Можно, только нужно больше простыней, вернее, пододеяльников. Почему кричал, почему раскачивался? Ну, а что было делать? «А вот это видео, где ты интервью даёшь на фоне здоровенного бетонного члена и рассуждаешь, что раз в России все так давно и так часто посылают именно сюда, то сносить этот памятник культуры не следует, люди должны знать, куда идти и как это место выглядит, а также продвигал идею, что нужно расширить композицию и ещё и жопу слепить, мол, она тоже многое в нашей стране символизирует. Это как получилось?» Я не стал рассказывать, что я автор идеи и основной создатель этой композиции, просто сказал, что то интервью у меня взяли, так как я работал там рядом. «А рисунок голой девушки на центральной площади?» Пришлось рассказать, что я с крыши сфотографировал площадь, распечатал фотографию, на неё наложил рисунок обнажённой девушки, потом вручил Лёхе и Серёге тачку с известковым раствором (он когда засыхает, становится практически белым) и с помощью мата и мобильной связи с крыши контролировал, как те вёдрами поливают асфальт по моим указаниям. Рисунок худо-бедно получился. Назвал я его «Самые большие сиськи в городе» и пустил в свободное плавание по интернету. Нас приходили ругать из администрации города, но, говорят, мэру рисунок понравился, поэтому он до сих пор на площади присутствует. В итоге всех этих расспросов ботаник окончательно стал моим фанатом, надеюсь, автограф не попросит.

Я не выдержал и сбежал от приставаний ботаника в туалет. Там зашёл в ту же кабинку, где приходил в себя после встречи с Елисеем. Внезапно, за перегородкой слева, кто-то заговорил:

– Какого клоуна? – пауза. Видимо, разговор шёл по телефону или рации, и мой сосед слушал, что ему говорят в ответ. – Который на галерее с мажорами сидит, с Наташкой пришёл?

О! Скорее всего, про меня. Что говорили невидимому соседу по кабинке, я не слышал. Минуту, наверное, была тишина. Потом снова заговорил мой сосед:

– А Фёдорыч одобрил? – пауза. – Бери Хилого и Шурика, я тебя заменю на входе. Развлекайся с ними, меня на приключения не тянет. И пусть мстя твоя будет ужасна, Колян!

Ага. Информативно. Получается, Небритый решил устроить бой-реванш, причём секундантов со мной решил не согласовывать, а взять своих для надёжности. Что-то мои шпионские приключения идут совсем не по тому сценарию, что я планировал. Пусть даже я вообще толком не планировал. Надо валить отсюда. Куда-то не туда меня слежка за Елисеем так приведёт. Основное я выяснил: Елисей тусит в этом клубе.

Я дождался, когда охранник, которого я не видел, но слышал, наконец покинул туалет, после чего вышел и направился к компании. Елисей снова сидел на своём месте.

– Ребята, было здорово с вами познакомиться, но завтра рано на работу, поэтому я домой!

– Эй погоди, пятница же, завтра выходные, какая работа? – удивился ботаник.

– Мы без выходных работаем. Объект большой, людей мало. Какой здесь адрес? Кто знает? – я вытащил телефон и стал вызывать такси через приложение.

– Я не знаю, я сюда пешком хожу всегда и отсюда тоже. Как-то даже не интересовался. Мне если дворами и потом по территории завода идти, то мой дом отсюда всего в пятнадцати минутах, – сказал Елисей. И это была самая ценная информация за весь день! Он ходит сюда пешком! А учитывая, что тут развалины завода, то шансы его подстеречь по дороге из клуба огромные. Ну что ж, я совсем не без пользы провёл этот вечер. Только надо быстрее сваливать отсюда, возможно, Николай ещё не успел организоваться. В итоге Наташа объяснила, как удобнее вызвать такси, я вызвал машину и направился к выходу.

На выходе стоял незнакомый охранник. Небритого не было. Такси нельзя было вызвать ко входу в клуб, только к остановке на дороге неподалеку от проходной. Чтобы оказаться на этой остановке, надо было пройти вдоль стоянки и потом через полуразвалившуюся проходную. Освещение было так себе. Прожекторы, направленные на стоянку, только затемняли всё, что было за её пределами, а обычных фонарей было совсем немного. Я осмотрелся и не увидев ничего подозрительного пошёл к проходной. Возможно, ещё не успели собраться, хотя отсутствие Николая на входе меня напрягало. А возможно, и успели собраться… До приезда машины оставалось ещё несколько минут. Я шёл, стараясь незаметно смотреть по сторонам и прислушиваться, но пока всё тихо.

Когда зашёл в проходную, мне навстречу встал человек. В темноте было не видно лица, но, судя по фигуре, это не Николай. Тот покрепче и повыше. Этот какой-то узкоплечий.

– Молодой человек, а пропуск у вас есть на выход с территории завода? – голос у фигуры оказался противным. Хотя, может, ситуация не давала оценить красоту тембра. В общем, ощущался некий негатив.

– Нет, пропуска нет. А нужен? – постарался вежливо ответить я, отчётливо понимая, что это как раз тот случай, когда вежливость – не лучшее оружие. Сзади меня из той части проходной, где обычно сидит охранник, вышли двое. Один – Николай. Мне хватило полсекунды, чтобы обернуться и узнать его. Вот я баран! Попёрся сам туда, где лучше всего меня поймать, и где в замкнутом пространстве один против троих я не очень-то и воин. Мог обойти, мог через забор перелезть… Мысли ускорились, а потом ускорились и события.