Маугли 1. Конец отпуска

Лежать не хотелось. Вроде как, я предупредил, что приду попозже, но не терпелось начать что-то делать руками, выйти на улицу, убрать внимание из своей головы. При этом я понимал, что мне придётся к этим воспоминаниям вернуться. Но не сейчас и не сегодня – это уж точно. Я пошёл в душ. Отражение в зеркале посмотрело на меня красными глазами, по-настоящему красными, не как бывает, когда на руках долго постоишь, или вниз головой повисишь, а… А даже не знаю, с чем сравнить. Казалось, у меня из глаз скоро кровь потечёт, настолько сосуды были полопавшиеся.

Я наклонился над краном, чтобы ополоснуть лицо холодной водой и тут же из обоих ноздрей вытекли две струйки крови. Это что-то новенькое. Кровь из носа у меня не шла никогда вот так сама по себе. Я растерялся. Не придумал ничего лучше, чем свернуть затычки из туалетной бумаги и вставить их в ноздри. Затычки тут же покраснели, но не пропустили кровь. Из носа течь перестало, но поскольку само кровотечение не остановилось, кровь потекла в горло. Жесть.

Вид у меня при этом был тоже так себе. Очень бледное лицо, красные глаза, два красных тампона в каждой ноздре. То же мне, блин, месячные через нос… Что же делать. Вызывать скорую?

Кольнул страх. Люди в белых халатах меня теперь пугали. Не вариант. Я прислушался к себе. Кроме общей слабости, стрёмного внешнего вида и кровотечения всё было в порядке. Головная боль незаметно исчезла. Пошёл обратно на постель и лёг на спину. Носовое кровотечение не останавливалось, кровь шла в горло, приходилось сглатывать. Блин. Полежу ещё. Полежал. Кровь постепенно остановилась. Я полежал ещё минут десять. Вроде, всё. Пошёл в душ. Решил не наклоняться больше над раковиной. Помылся в душе. Вытерся, подошёл к зеркалу. Краснота глаз уже не была такой ужасающей, но всё равно глаза были аномально красные. В остальном чувствовал я себя более-менее сносно.

Ну, можно пойти попробовать поработать.

Я оделся и пошёл к подсобке. Времени было девять с четвертью. Дверь была закрыта, но изнутри раздавались голоса. Я уже было толкнул дверь, как речь зашла обо мне, а в таких случаях я считаю так: раз меня обсуждают за моей спиной, то я за их спиной буду это слушать. Началось с вопроса Лёхи:

– Парни, а у Маугли такое уже бывало?

– Что именно? С ним много чего бывало, – это штукатур.

– Ну, вот так залипает. Раньше с ним такое было? А то мы его спросили, он съехал, говорит, нормально всё.

– Да не, такого не было с ним никогда. Вот как из психушки его вытащили, с тех пор так залипает. А так конкретно таких странностей не было никогда. Я его пять сезонов знаю.

– А что другие были?

– Не странности. Ненормальности. Во-первых, ты видишь, как он работает? Он минимум троих заменяет, а иногда и пятерых. Был случай, когда он только к нам устроился. Наверное, только неделю работал. Мы на выходной ушли всей толпой, а он сказал, что делать ему нечего, мол, придёт поработать, спросил, что ему одному делать. Семёныч сказал, чтобы леса ставил. Пошутил, значит. В одно тело леса ставить – такого никогда не было. Мы на следующий день пришли – леса стоят. Причём без настила. Говорит, настил не успел положить. Он как обезьяна по перекладинам прыгал и пять этажей лесов поставил. Часов двенадцать он их ставил. Это просто один пример. А так он не раз что-то такое вытворял, и всё больше как по приколу ему.

На самом деле часов шестнадцать, припомнил я, но разница небольшая. Устал сильно, да, тогда, но ничего особенного я сам в этом не видел.

– Для него в принципе невыполнимых заданий нет. Он если берётся, то делает, либо не берётся. Но чаще берётся, – тем временем продолжал Саня.

– А вот ты, Лёха, помнишь, чтобы хоть раз мы его не послушались? – это уже Женя продолжил лекцию на тему меня. – Если вот он что решил, то построит всех. Причём не орёт, как иногда Семёныч, а просто говорит, что так надо. И ты понимаешь, что надо и всё. Хотя прямо перед этим понимал, что нафиг оно не надо. Сколько раз за последний месяц ты под проливным дождём работал? Раза три? Сколько раз дождь шёл, столько и работал. Маугли сказал, что надо раствор выработать, а погодные условия – это не его проблема. И работали. Убедить любого может – не фиг делать. При этом его самого построить тоже без проблем. Если надо, то из него помощник лучше, чем из вас обоих. Я, говорит, ваш преданный раб, господа, и пашет за троих. Так не бывает. Человек либо командует, либо им командуют. А этот и там, и там мастер спорта. И как подчинённый, и как начальник.

Ну, тоже ничего странного. Разумные приказы выполнять – что тут такого. А если надо работать, то надо работать. Я не очень понимал, что парни в этом находят странного. Я свою высокую эффективность тоже на спорт списывал обычно, но сейчас задумался, а так ли это.

– Парни, вы поймите, мы уже лет двадцать на стройке работаем, на разных объектах были, и спортсмены с нами работали, но такого никогда не видели, – поддержал Саня.

Тут подал голос Серёга:

– Мне вообще кажется, что он на этой работе как в отпуске. Это мы впахиваем, устаём, зарабатываем, доказываемых родителям, что настоящие мужики, можем настоящую мужскую работу делать, а он просто развлекается. При этом любую работу делает лучше всех.

– Это да, есть такое, – согласились почти в один голос штукатур и скульптор, – с ним не соскучишься.

– А помнишь, Сань, – Продолжил Женя, – как он проповедь с лесов читал? Приходит с книжкой на работу утром, говорит, какие-то товарищи его пытались в свою веру обратить по дороге на работу, он сказал им, что спешит, но литературу взял. Думали, зачем взял, всё равно читать не будет. Он на перерыве почитал, говорит, что ничего такого страшного не написано. Потом раз, и убежал с обеда пораньше. Мы приходим, а перед лесами толпа народу стоит, а этот чудила, обёрнутый в простыню, как грек какой или римлянин, с брошюркой этой читает народу, что нехорошо жить во блуде и убеждал пойти покаяться. Половину текста проповеди из книги, а половину из Ляписа Трубецкого из песни «Зеленоглазое такси». Примерно так звучало: «Я выходил вечером на улицу, и видел народ погрязжий во грехе. И лишь маленькие ночные бабочки вели смиренный образ жизни… И так далее». А теперь, говорит, когда вы знаете, как жить правильно, закройте глаза и пойте за мной «оооо, нанананана». Кто-то ржёт, кто-то повёлся. Тоже в ютюб тогда попал, но такой популярности, как со стриптизом, конечно, не было.

– Да, со стриптизом он, конечно, отмочил знатно… – поддержал Саня.

Лёха продолжил расспросы на тему меня:

– Я вот не пойму, чего у него подруги нет.

– Никто не понимает. Вроде, все девки заглядываются, а он их, как вы, молодёжь, говорите, «френдзонит» по имени отчеству, – показал познания в области молодёжного слэнга Женя. Потом продолжил. – Он как-то обмолвился, что были у него сложные и короткие отношения, и сейчас у него всё на паузе. Мы ему говорим, давай, мол, замути хотя бы с Крокодилом или Экскаватором. Заодно и помиришься окончательно. Но он сказал, что к отношениям с падшими женщинами не готов ни при каких условиях. Тем более с такими именами, хотя сам им их и дал.

Не, ну они же не серьёзно мне это предлагали! Крокодил и Экскаватор – это местные наши гостиничные проститутки. Мы сначала не поняли, кто это такие. Ну, я не понял. Стоят две девушки неподалёку от нас. Мы работаем. Я вижу, что пыль сейчас на них полетит. Крикнул и попросил отойти. Вежливо. Они посмотрели на меня как на придурка и сказали соответственно что-то типа «сам вали, придурок». Ну, я настил с кучей пыли и перевернул. Не специально, я так и так леса разбирал. Ну, совсем немного специально, ладно. Их, соответственно, засыпало грязью с ног до головы. Не так, как бывает, когда прямо под лесами стоишь, но ощутимо. Они давай на меня орать, типа, иди сюда. Одна грозила, что меня порвут на части, другая, что укатают в асфальт. Я пытался как-то им объяснить, что они сами не отходили, но дамы впали в истерику и орали на меня нецензурными словами. В итоге пришло их начальство в виде какого-то надменного типа, выслушало мою версию событий, вежливо извинилось и ушло, а мне объяснили, что я пытался девушек с их рабочего места согнать, заодно прояснили их социальный статус. В общем, конфликт не развился, но я когда эту историю пересказывал бригаде, то, не зная имён, назвал ту, что меня хотела порвать Крокодилом, а ту, что укатать и закопать, – Экскаватором. Прозвища бригаде понравилось, потом персоналу гостиницы. Ох, будет нелёгким тот день, когда они узнают, что это я автор этих прозвищ. Я с девушками позже помирился, но если они узнают, что это с моей подачи их теперь только так за глаза называют, то ждёт меня новая истерика.

Парни тем временем продолжали обсуждать мою личную жизнь, но поскольку жизни той, к сожалению, по факту не было, то и обсуждать ничего не получилось.

– В общем, Маугли – это, – решил подытожить Саня, – какой-то распи… так, нельзя же матом… сейчас…охламон, нет, обалдуй, нет, а вот! Раздолбай он! При этом трудоголик-перфекционист.

По всему выходило, что парень я со странностями не только по собственным меркам, но и в глазах окружающих. Но ничего страшного. Парни ко мне относились по-доброму. Я выждал минуту и зашёл в подсобку.

– Привет воинам-строителям-победителям, – приветствовал всех я.

– Здорово, – ответил Лёха.

Его тут же перебил Серёга:

– Маугли, что у тебя с глазами?

– Да, пошёл в клуб и не спал почти до утра, – по максимуму сократил я свои приключения.

Поскольку внешность моя уже не была такой пугающей, как буквально полчаса назад, всех объяснение удовлетворило. Парни, уже переодевшиеся, пошли наружу, а я снял с вешалки синий кусок простыни. Вспомнить бы, это портянка или бандана...

Рабочий день начался.

На обеденном перерыве мы делились впечатлениями от опыта работы без мата. Как раз подошёл Семёныч. Было интересно. Особенно всех развеселила ситуация, когда Димон в ответ на претензии штукатура, что вовремя нет раствора, ответил, что у него небольшой интим с подключением бетономешалки. Штукатур пообещал Димону интим с компрессором, если тот не закончит вовремя свои отношения с бетономешалкой. В общем, всё это было ново и интересно. Много обсуждали вчерашнюю драку. Семёныч вызвал кучу вопросов из-за своих бойцовских навыков. Тайны он не делал и рассказал, что занимался с детства рукопашным боем, участвовал в соревнованиях, в армии продолжил, поэтому «кое-что осталось». Ну, «кое-что» у него однозначно на неплохом уровне.

– Знаете, что, парни, – подытожил рассказ о своих бойцовых навыках Семёныч, – если у вас получилось чему-то научиться, не забывайте это. Постоянно тренируйте приобретённый навык. Вот ты, Маугли, сел на шпагат, так и продолжай его тянуть. Перестанешь поддерживать, потеряешь. Если вы уж что-то развили, то не забрасывайте. У меня на даче несколько груш висят в гараже. Вот я и не забываю, чему научился много лет назад. Если вы что-то умели, сумеете снова, но только если не будете забывать и забрасывать свои навыки. Как видите, вчера мне всё пригодилось. Хотя, конечно, до последнего не верил, что эти придурки в драку полезут. Нафиг им это было надо?

Мне запали в душу слова Семёныча. Что-то очень важное было в его словах про то, что, если умели раньше, сумеете снова. Именно для меня важное. Но ничего больше в голову не пришло, поэтому я включился в беседу: