Чужой среди ничьих

— Отражена нейролингвистическая атака с усилением феромонными праймерами. Рекомендуется прервать контакт с источником угрозы. Уровень воздействия — низкий, степень опасности минимальна.

Вот как! Интересненько… Нет, можно, конечно, поверить в резко воспылавшую страстью аристократку, решившую заполучить в свою постель пришлого гостя любой ценой, и для этого вот таким вот хитровыкрученным способом воздействующую сразу по нескольким направлениям… ага, и заодно поверить в собственную невероятную неотразимость, с первого взгляда вызывающую жгучее желание даже у таких прожжённых профурсе… аристократок, вдруг проявившуюся аж к сороковнику отроду! А можно включить-таки мозги, и повысить дамочку с бодигардами из банальных «клиентов» в тот статус, коий они, судя по всему, занимают на самом деле — то бишь, Служба Безопасности Дома Гуар, не первые лица, разумеется, и даже не вторые… но и не банальные «бычки», тут мозги требуются достаточно развитые. А, следовательно, возникает закономерный вопрос — что сейчас происходит?! С одной стороны — никакого ущерба землянину нанесено не было… пока что; да и сама атака скорее демонстративная, чем реально опасная. То есть, практически любой гражданин Содружества с нейросетью не ниже шестого поколения на такое слабенькое воздействие не отреагировал бы… по крайней мере, не поддался бы атаке — мгновенно воспылав известным интересом к субъекту — причём до потери контроля над собственными реакциями. С другой стороны — атака имела место быть… На приёме! Приглашённого гостя!! Служба Безопасности устроителя приёма!!! Что ничем иным, кроме как намеренным оскорблением, определяться не может — по любым писаным и неписаным нормам и понятиям!

— Достойная тарра, — голос землянина на низких обертонах прямо-таки обволакивал, появившаяся лёгкая хрипотца дополняла эффект, демонстрируя во всей красе образ «самца поплывшего», но пока ещё удерживающего себя в рамках приличий; взгляд женщины изменился, продолжая транслировать обозначенное восхищение, но теперь «восхищение», скрывающее глубинное презрение к ничтожному… ну, кого там она себе представила, феминистки могут предложить массу определений — не будешь ли ты столь любезна, чтобы просветить меня в одном пикантном вопросе, пришедшем мне сейчас в голову? — Ал даже чуть наклонился вперёд, невербально давая понять, что он уже весь во власти не гнушающейся неконвенционными методами красотки.

— О, разумеется, я готова удовлетворить любопытство такого героя… что бы ему ни показалось… интересным! — увлекающе прочирикала тарра Суаˈшь, при этом всем своим организмом (сенсоры «крога», даже в режиме пассивного съёма информации, вкупе с аналитическими возможностями Аррады работали как неплохой портативный «детектор лжи»!) испытывая к собеседнику смесь брезгливости и презрения.

— Тогда скажи мне… — землянин сделал короткую паузу — ну вот захотелось немного театральщины, да и просто раздражение сбросить хоть таким способом; — Если я сейчас официально заявлю претензию устроителю приёма, предоставив как обоснование протокол меддиагноста — вполне качественный протокол, уверяю — тебя твой патрон только чуть-чуть поругает, или не ограничится исключительно вербальными методами? — и с удовлетворением увидел полыхнувшую на мгновение в глазах собеседницы панику. Угадал! Залёт, милейшая, конкретный залёт! Причина сейчас не важна — хотя, скорее всего, попытка воздействия феромонной смесью есть индивидуальная инициатива этой рьяной дамочки, несанкционированная владельцем… впрочем — какая разница? Хозяин и господин виноватым быть не может по определению — а значит, виновного назначат явочным порядком… Удерживая на лице всё ту же маску ленивого равнодушия, выпрямившийся Ал с удовольствием наблюдал за сменой эмоций на лице — вернее, исключительно в глазах, лицо аристо держать более чем умела, если бы ещё не сенсоры «крога»… — в общем, нервничать собеседницу землянин заставил! Вряд ли ей грозило что-то большее, нежели служебное взыскание — другое дело, что такие мелкие проколы могли неплохо так подпортить карьеру кому угодно, а особенно начинающей — а как специалист прямого влияния она явно ею и была — агентессе… Наконец, дама пришла к каким-то выводам и, виновато склонив голову, выдохнула:

— Прошу прощения, сьер, и готова заслужить его… любым, интересным тебе, способом. Кроме, разумеется, затрагивающих интересы моего патрона… Искренне прошу простить меня — я ошиблась, но клянусь — это только ошибка, а не попытка оскорбления! Сьер Норв, если ты считаешь, что только извинений недостаточно — я готова принять твой вызов в любое удобное для тебя время! — н-да, равноправие и эмансипация, даже в традиционно консервативной среде аристо! А ведь она явно не боец — так, что-то как-то тренировала, но, судя по внешним признакам, лишь допустимый минимум — она достаточно открыто одета для оценки возможностей её тела… И, похоже, всё-таки слишком молода — ещё бродят в башке глупости насчёт аристократического достоинства…

— Ну-ну, не стоит выставлять меня кровожадным негодяем, любезная (при этом обращении её передёрнуло — подобное определение пристало скорее простолюдинке-прислуге, нежели благородной даме; но смолчала, проглотив мелкую шпильку) тарра Суаˈшь — я не планировал тебя как-либо унижать или наказывать. Достаточно будет того, чтобы ты обеспечила отсутствие похожих… ээ-эм-ммм, скажем так — случайных ошибок? Да, именно, случайных ошибок — со стороны прочих… любопытных. Не хотелось бы портить вечер — ни себе, ни кому бы то ни было ещё…

Тарра Суаˈшь — интересно, как её зовут на самом деле… хотя, возможно, имя как раз настоящее — чуть замедленно выдохнула, после чего, вновь набрав воздуха, выдала:

— Это легко выполнимо, сьер Норв. Я могу рассчитывать… — но проглотила остаток фразы, оценив мимолётно изменившееся — демонстративно изменившееся — лицо собеседника — Прошу прощения вновь, я не сомневаюсь в твоём слове, досточтимый сьер! Я лишь хотела уточнить — не слишком ли малозначительна с моей стороны… компенсация?

Ал хмыкнул — да-да, верю-верю — после чего молча отвесил «поклон равнодушия» и, дождавшись довольно неуклюжего ответного со стороны опять ошарашенной тарры — умение правильно кланяться различным разумным в разнообразных ситуациях отнюдь не считалось обязательным даже среди высших аристо, и относилось скорее к искусству сродни танцевальному (кто-то умеет, а кто-то так, ногами дрыгает), чем к собственно этикету — продолжил прерванный путь в парк. Да, женщина более чем красива… и заполучить её в свою постель даже сейчас вполне реально. Если хорошо подумать — сейчас он заинтересовал СБ главы Дома Гуар как бы не больше, чем до… переговоров, так сказать! И что-что, а «добро» на разработку клиента по варианту «медовая ловушка», как это называют спецслужбы на Земле — она получит едва не ранее, чем сформулирует и отправит запрос. Но оказаться в постели с этой… гадюкой — это ж как пытаться вместо воды глотать дроблёный лёд! Мало того, что холодно — так ещё всё горло можно в кровавые лоскуты распустить! А тр…хаться, насторожив систему безопасности в режим «паранойя» и постоянно отслеживая показатели организма партнёрши, да ещё и видя, что именно на самом деле к тебе испытывает она сама… а испытывать она, судя по всему, будет то же, что и несколькими минутами ранее, когда считала себя победившей… так и психотравму заработать можно на раз! Не всякий сексолог откачает! Тем более, что на и в теле милейшей тарры можно ожидать целой коллекции имплантированных устройств и органов, среди которых выделяющие феромоны железы окажутся чем-то вроде наращённых ногтей или ресниц, в сравнении с хирургическими коррекциями скелета и органов!

На удивление, больше никто землянина задеть не пытался… точнее, не сумел. Две попытки — одна со стороны группы «эль мачо» местного разлива, из трёх гипертрофированно самцеобразных особей половозрелого вида (одна из них при этом — биологически женская), вторая со стороны смешанной группы в пять голов, причём все пять выглядели условно-женскими (хотя сенсоры «крога» однозначно двух женоподобных определили как формально-мужчин) — затянуть чужака в круг общения, с неведомыми целями и прогнозами, СБ устроителя весьма грамотно оттёрла в сторонку, после чего Ал оказался предоставлен сам себе, что как раз и свидетельствовало о «принятии в ряды достойных». Чего, в целом, землянин и добивался как идеала ожидаемого… Вечерело на этой широте довольно быстро — субтропики есть субтропики. Вот только что светило шпарит на полную, ухитряясь чуть ли не физически пробивать лучами летние навесы и кроны деревьев; через десяток минут вокруг глубокие тени и воздух будто тускнеет, а ещё через четверть часа — уже ночь! Как только сумрак сгустился достаточно для того, чтобы стать некоторым неудобством для среднестатистического человека с обычными (понимай — немодифицированными) зрительными органами, на земле, в зарослях кустарника, на ветвях деревьев и прямо в воздухе начали медленно разгораться практически невидимые до того разноцветные светильники, создавая удивительно красивый ансамбль света, цвета и теней! Некоторые ещё и перемещались, провоцируя причудливую игру полумрака и цветовых оттенков, на краткие мгновения прорывающих пологи темноты… Некоторые ручейки, до поры выглядевшие обычными ухищрениями ландшафтных дизайнеров, вдруг превратились в потоки текучего и прохладного света, переливаясь всеми красками радуги и множеством ей — радуге — неизвестными сочетаниями… Даже живые насекомые — а Ал благодаря сенсорам дроида мог быть уверен в этом, именно живые — время от времени вдруг снимались с места и перелетали куда-то целыми облачками, образуя в воздухе замысловатые узоры — почти случайные, ненарочитые, но именно почти…

Это зрелище завораживало! В первую очередь тем, что кроме собственно крохотных (ну, и более крупных, само собой) источников света, более ничто не указывало на рукотворность фантасмагории! Никаких проводов, столь раздражающих земных ценителей подобных шоу, никаких направляющих, лесок или шнуров подвесок, никаких хорошо или похуже замаскированных опор… Удивительно красиво! Тишина, не мрачная и мёртвая, но такая, которая бывает в глухом ельнике — и игра огоньков, заставляющая видящего почти наяву слышать иллюзорную музыку! Невероятная красота, опосредованно влияющая не только на слух, но даже на тактильное восприятие, настоящее, невозможное искусство… И вдвойне удивительным казалось встретить такую красоту здесь — в Содружестве, наглухо пропитанном рационализмом, утилитаризмом и даже, в некотором роде, аскетизмом! Аскетизмом не в земном понимании, не в смысле ограничения бытового комфорта или питания — но в отсутствии множества совершенно бессмысленных с точки зрения полезности мелочей, от вазонов с цветами на подоконниках и декоративных штор (на окнах с односторонней прозрачностью!) — до нефункциональных наклеек, нашивок и рисунков на одежде — тем не менее, создающих в домах обитателей Земли уют и… обжитость, пожалуй. А вот — есть и такое чудо!