Ду Бин Сань

Глава 2

— Ну как?.. Да не молчи ты, делись ощущениями!

— Фиг знает, торкнуло вроде…

— Вроде или точно? Ва Гонь, это важно, сосредоточься!

— Бин Сань, ну чего ты ко мне пристал? Говорю, с первого раза непонятно. На, сам затянись, если не веришь.

— Ага!.. А результаты эксперимента кто тогда фиксировать будет?

— Да забей!.. О! Бин Сань, у тебя так смешно волосы на голове в разные стороны торчат, как у этого из телика, как его там?.. — не договорив, Ва Гонь заливисто расхохотался.

— Ишь ты, с первой затяжки на ржач пробило, — хмыкнул довольный Бин Сань. — А то не торкает его…

Два друга детства, скрывшись от посторонних глаз в старом гараже, проводили финальный тест-драйв, испытывая на себе воздействие дурман-травы, на спор выращенной студентом-биологом Бин Санем в этом же гараже две недели назад. Теперь, после тщательной просушки, упакованная в объемистый пакет трава дожидалась своего заказчика. Доморощенный же «фермер», поддавшись уговорам друга (и по совместительству делового партнера в этой ни разу не законной авантюре), отложил щепотку конечного продукта для этого их совместного финального эксперимента. И теперь с карандашом и блокнотом в руках Бин Сань сидел напротив дымящего косяком Ва Гоня, прилежно фиксируя на бумаге происходящие с другом в процессе курения изменения.

— У-ху-ху! — Ва Гонь выпустил изо рта и ноздрей очередное облачко ароматного дыма. — Поперло, бро! Во ща конкретно поперло!.. Ты видишь эти крылья? Видишь?.. Бро, я ж лечу! Как птица лечу! Юх-ху!..

Опасаясь, что замахавший после третей затяжки руками Ва Гонь сейчас куда-нибудь зашвырнет на треть искуренный косяк, и наваленный вдоль гаражных стен хлам запросто от него воспламенится, Бин Сань, отложив блокнот с карандашом, поймал руку одурманенного друга и вытащил из его вялых пальцев опасный чинарик.

Продолжающий махать руками Ва Гонь, счастливо чирикая, вскочил со стула и стал смешно прыгать вдоль гаражной стены.

— Однако, убойная травка, похоже, вышла, — хмыкнул Бин Сань. — Тоже что ль рискнуть и попробовать? А то когда еще вот так доведется?

— Ооооо! Вот же оно мое гнездо! — выдал очередной перл Ва Гонь, плюхнувшись обратно на стул, и заливисто расхохотался.

— А-а ладно, один раз живем, — окончательно решился, глядя на хохочущего друга, Бин Сань и, неумело затянувшись, с непривычки закашлялся…

—…Сам, говоришь, вырастил? В гараже? — над дрожащим от ужаса Бин Санем, сидящим на прикрученном к полу стуле в наручниках на руках, навис грозный дознаватель с дубинкой и в полицейской форме. — Так это ж, придурок, для тебя в разы хуже. Кабы просто перекупом был, то на первый раз, с учетом отсутствия судимостей, вероятнее всего, отделался бы штрафом и условкой. Теперь же, на лицо организация производства наркотического вещества. А это уже, Бин Сань, совсем другая статья. И теперь ты точно на нары загремишь, биолог недоделанный!

Из темного гаража Бин Сань каким-то адским дуновеньем перенесся в залитый электрическим светом кабинет дознавателя.

— Че завис, сопляк⁈ — громкий, как выстрел, удар дубинкой по исцарапанной столешнице сбоку заставил Бин Саня затравленно подпрыгнуть на стуле, выходя из ступора. — Живо говори: кто надоумил дурман-траву в гараже выращивать?.. Сотрудничество со следствием — вот единственный микроскопический шанс для тебя, придурок, остаться на свободе! Так что, искренний мой тебе совет, Бин Сань: прекращай играть в героя, и выкладывай все, что знаешь!

— Нет, пожалуйста! Нет! Этого не должно было случиться со мной!.. — у Бин Саня, до полусмерти запуганного дознавателем, окончательно сдали нервы и началась истерика.

— А ну-ка заткнись, соплежуй! — дубинка дознавателя на сей раз врезалась в спинку стула арестанта, и часть ударной волны болью отозвалась в спине несчастного студента.

— Ааааа! Нет! Я не хочууу тааак!..

Яркое виденье погасло так же стремительно, как началось. Бин Сань снова обнаружил себя сидящим на пластиковом стуле в старом гараже, со свободными от браслетов наручников руками. Напротив, с угрюмым видом, сидел друг детства Ва Гонь, уставившись куда-то в одну точку за его левым плечом.

Пальцы правой руки Бин Саня вдруг обожгло, и он стряхнул с них на пол совсем крошечный окурок.

— Это что, я весь косяк что ли искурил? — ошеломленно пробормотал Бин Сань, торопливо растирая по полу подошвой дымящийся чинарик.

— А как ты хочешь? — невпопад спросил вдруг Ва Гонь, продолжая с угрюмой миной пялиться в одну точку.

— Что?.. Бро, ты о чем, вообще?

— Испугавшись неминуемого ареста, ты потребовал его отмены, — снова заговорил непривычно пустым, безэмоциональным голосом сидящий напротив друг. — Но виденное Зрячим отменить невозможно. Потому я повторяю свой вопрос: как ты хочешь?

— Ты че несешь, Ва Гонь? — схватив друга за плечи, Бин Сань яростно его затряс, пытаясь привести в чувство.

Ва Гонь раскачивался в его руках безвольной куклой, мотаясь из стороны в сторону, как марионетка на ниточках. Но стоило бедолагу оставить в покое, как тело друга снова приняло на стуле прежнюю напряженную позу, а угрюмое лицо опять уставилось в одну точку над левым плечом Бин Саня.

— Как? Ты? Хочешь? — вновь пролаял пустой голос напротив.

Смирившись с тем, что этот новый сюр, по всей видимости, является продолжением предыдущего кошмарного видения, Бин Сань согласился играть по навязанным правилам.

— Раз отменить сам арест невозможно, пусть арестантом, вместо меня, станет кто-то другой, — озвучил слепленный впопыхах отмаз Бин Сань.

И неожиданно это сработало.

— Принято! — угрюмое лицо друга исказилось в зловещей ухмылке…

…Точно такой же, как у Васьки Пыха за тысячи километров от старого китайского гаража, в далекой русской общаге, когда он забирал окурок из пальцев отключившегося на стуле Сани Дубинина…

Бин Саню показалось, что в заглянувших ему словно в саму душу глазах Ва Гоня полыхнуло багровое пламя, и он отключился.