Ду Бин Сань

Глава 31

Побитые извращенцы стали по очереди приходить в себя. Как я и предсказывал, после нокаутов ни о каком реванше никто из них уже даже не заикался. Старательно отводя глаза от нас с Ва Гонем, они молча поднимались на ноги и нетвердой походкой семенили к шконке «сломанной челюсти». Де Раст тоже очухавшись, не решаясь самостоятельно оторвать перекошенное табло от окровавленного матраса, первое время лишь жалобно похрюкивал в ожидании помощи от товарищей.

Собравшись вокруг своего вожака, утырки совместными усилиями усадили Де Раста на кровати и, подвязав его поломанную челюсть какой-то тряпкой, зафиксировали на лысой макушке мордатого узел с двумя длинными концами, от чего мордатый ублюдок стал похож на унылого зайца.

А потом усевшиеся кружком вокруг «сломанной челюсти» (подтянув для этого к его шконке стол и скамейку) болезные решили малехо подлечиться. Достали откуда-то литровую бутыль с непонятной этикеткой и, без промедления, сноровисто разлили из нее по четырем стаканам.

Жидкость в стаканах на вид была такой же прозрачной, как водка, но жуткая вонь прелых носков, которой пахнуло от разлитого напитка, без слов пояснила мне, что это не разу не беленькая.

Однако, трое утырков залихватски опрокинули в луженые глотки свои порции лютого дерьмища и, одобрительно заурчав, тут стали разливать по новой. Де Раст же, в силу текущей инвалидности, был вынужден медленно тянуть свою порцию вонючей алкашки через трубочку, которую заботливые корефаны свернули ему из тетрадного листа. И этот ушлепок, дабы успеть к повторному разливу, так старался, что у него аж рожа пятнами пошла и со лба пот градом потек.

— Как они могут это пить? Воняет же, — поморщился я, наблюдая, как поднявшая было стаканы со вторыми порциями троица одобрительно загудела, когда успевший-таки угнаться за ними Де Раст протянул товарищам пустой стакан, требуя и себе очередной порции.

— Бин Сань, ты чего? Это ж байцзю. Он и должен так пахнуть, — пояснил мне ушастик похоже очевидную для любого китайца истину.

Это национальный напиток наш, — подтвердил мою догадку пробудившийся в голове после достаточно продолжительного молчания Каспер. — В нем смешаны ароматы гнилых фруктов, земли и козьего сыра, который многие путают с запахом потных ног.

— Байцзю, говоришь, — ухмыльнулся я. — Че-т ни разу пробовать не доводилось.

— Бин Сань, так ты ж вообще раньше ни капли спиртного в рот не брал, — охотно закудахтал рядом на предложенную тему ушастик. — А я вот неоднократно байцзю смаковал. И в барах, и дома. Запах, конечно, у напитка специфический. Но, знаешь, это только по первости. На самом деле к нему быстро привыкаешь…

Ты че задумал⁈ — белугой взвыл в параллель с Ва Гонем его куда как боле сообразительный друг. — Я только-только из этого кошмарного тумана вернулся! Дай хоть часик еще среди людей побыть!

— И рад бы, но гнида следователь, чую, житья здесь нам не даст. Потому придется снова рискнуть и довериться проведению, — не таясь ответил я Касперу.

— Чего? — ожидаемо нахмурился нифига не понявший ушастик.

— Бухнуть, говорю, мне срочно надо, — шокировал я Ва Гоня.

И пока ушастик потрясенно примолк, а Каспер, наоборот, изводил меня жалобными воплями о наносимом непоправимом вреде его юному телу столь частыми алкогольными злоупотреблениями, я решительно встал и, подвалив к мирно бухающей компании, распорядился:

— Эй, убогие, ну-ка полстаканчика бурды своей мне на пробу налейте.

Побитые утырки злобно переглянулись. Де Раст на всякий пожарный отодвинулся к краю шконки и схватился обеими руками за подвязанную челюсть.

— Че, гамадрилы, по-хорошему не понимаете, что ль? Так я ща по новой всех ушатаю. И все остатки в бутылке себе заберу.

Берегись! Тот, что слева, тянет из рукава что-то острое! — предупредил меня Каспер.

Похоже, выпитый алкоголь придал извращенцам уверенности в себе, и они снова решили погеройствовать.

Доверившись призраку, я тут же перешел от переговоров к действию. Пара разящих сверху вниз, и задумавший исподтишка пырнуть меня утырок, со сломанным носом и отбитым ухом, сам рухнул со скамейки на бетонный пол. В падении из его правой руки действительно вывалилась заточка и улетела под шконку «сломанной челюсти».

Тут же с разворота я пробил хуком начавшего подниматься со скамейки утырка справа. Этот баран успел цапнуть со стола бутыль с вонючим пойлом, намереваясь, видимо, разбить ее о мою голову. Вот только, из-за опьянения и недавнего нокаута, двигался он куда как медленней меня. И мой удар в челюсть буквально снес едва оторвавшего задницу от скамейки ушлепка. Гамадрил с сочным шлепком въехал затылком в бетонный пол и отключился с оставшимися на скамье пятками в стопудовом ауте. Выпавшая в падении из его руки бутылка, от столкновения с бетоном, увы, разлетелась вребезги, и запах прелых носков от пролившегося лужей на полу байцзю стал настолько плотным, что у меня аж заслезились глаза.

Оставшиеся два противника, очканув, заскулили о пощаде. Вернее, заскулил, бухнувшись передо мной на колени, и отбивая земные поклоны, лишь один дееспособный извращенец. Инвалид Де Раст же испуганно замычал и трясущейся рукой указал на свой стакан, с еще не вытянутой через трубочку второй порцией вонючего пойла.

— Че, урод, типа мировую выпить предлагаешь, — хмыкнул я, поднимая предложенный стакан. — Вот че вы за люди-то, такие гнилые? Нельзя что ль было вот так вот сразу?

— Бин Сань, ты же не будешь это пить! — осмелился подать голос с нашей кровати Ва Гонь. — Он же оттуда своим поломанным ртом тянул. Фу! Гадость какая…

Во-во! — подхватил в голове Каспер. — Он же, наверняка, слюней и крови туда напускал. Бэээ!..

— Да это пойло, один хрен, воняет, как… — не договорив, я зажал пальцами нос и выпил переставшую быть вонючей алкашку из стакана.