Союз нерушимый

Почти вплотную к трибуне расположился 'крупнокалиберный' Онищенко. Всю лекцию он просидел с самым внимательным выражением лица, и теперь ему просто не терпелось получить ответы на вопросы, которые его беспокоили. Так не терпелось, что он тянул вверх сразу обе руки. При его комплекции это смотрелось очень комично, что сразу же было отмечено отрядными острословами. В задних рядах раздались смешки, и чей-то голос произнёс:

- Товарищ лектор! Спросите Онищенко, а то он прямо сейчас в плен сдастся. Проголодался, наверное, решил весь плен объесть.

Подавив невольную улыбку, Зверев приглашающее кивнул головой.

- Старший сержант Онищенко. Такой вопрос, товарищ лектор. А, вот, ежели захочу я собственную маслобойку иметь, как к этому советская власть отнесется?

- А советская власть к личной маслобойке товарища Онищенко никакого отношения не имеет. К ней будет иметь очень пристальное отношение районный фининспектор. Чтобы частный собственник Онищенко не забыл заплатить налог на то, чтобы его дети бесплатно учились в школе, а сам он лечился в больнице. Встречный вопрос, товарищ Онищенко - вы с какой целью хотели бы маслобойку иметь?

Не ожидавший подобного вопроса Онищенко, настолько очевидным и понятным ему казался ответ, озадаченно поскреб затылок, сдвинув и так еле державшуюся пилотку на лоб.

- Ну, как же. Это... Чтобы достаток и прочее. Чтоб сам себе хозяин, чтоб жить припеваючи.

- А 'припеваючи' это как? Поплёвывать с крылечка и наёмных работников погонять? - спросил Зверев под смех слушателей.

- Да ну, что я, барин, что ли какой? А вот чтоб маслице было, когда захочется, то да. И чтоб купить можно было, чего захочется. На свои собственные, кровно заработанные. Что ж тут не понятного?

- Уточню вопрос, в каких количествах вы планируете маслице делать? Тут дело вот в чем. Если вы хотите делать масло для себя или чтобы на базаре продать, то никто вам этого не запрещает. А если вам этого покажется мало, что тогда?

- Да ну, чем больше продам, тем богаче жить стану.

- Допустим. Больше и богаче, и что потом? Когда вам покажется, что вы уже достаточно богаты и всё у вас есть? Что станете делать потом? А, может быть, Вам никогда так не покажется, и постоянно будет хотеться стать еще богаче? Для чего?

Так далеко Онищенко не заглядывал никогда. Извечная крестьянская мечта о том, 'чтобы сам себе хозяин и чтобы закрома были полны' заключалась в личной мельнице, маслобойке или пасеке. Дальше крестьянин просто не заглядывал, некогда было - работа с утра и до поздней ночи. А признать, что 'дальше' - означает наёмных работников, не позволяет трудовая совесть. Тем, у кого она есть. У Онищенко она была, поэтому он промолчал.

- Вижу, что Вы всё понимаете, товарищ Онищенко. В этом всё и дело. Советская власть не имеет ничего против частного производства. Для неё важнее, чтобы граждане страны были сыты, одеты и обуты. И не так важно, кто именно эти товары произвёл. В любом случае это сделали рабочие люди, пусть и наёмные. Но тот, кто живет наёмным трудом ради собственного, прежде всего, достатка лишается права участвовать в решении вопросов, касающихся всего народа. Другими словами - лишается права голоса. Живи, богатей, обеспечивай других людей товарами, но твоего мнения трудовой народ больше не спрашивает. А вот рабочие, даже если они работают на частного владельца, этого права не теряют, потому, что живут своим трудом. Сразу уточню, что артель или кооператив не относятся к частному производству, это просто одна из форм коллективной организации труда. Поэтому артельщики или члены производственного кооператива такие же трудящиеся люди, как и колхозники, и рабочие на заводах. Ещё вопросы?

- А можно не совсем по теме, товарищ лектор?

- Да, конечно, отвечу, если сумею.

- А почему же тогда лишены права голоса совслужащие или артисты?

- Ну, во-первых, назовите товар, который они производят, и вам всё станет понятно. Какой товар производят артисты, кроме развлечения отдыхающих после работы трудящихся? Допустим, захочется товарищу Онищенко с друзьями культурно отдохнуть после трудовых будней, и решат они пригласить артистов к себе в гости. Что сделает товарищ Онищенко, если приглашенные вместо искусства начнут ему 'лямцу-дрицу' представлять? Судя по тому, что я вижу в лице товарища Онищенко, лично мне ответ очевиден. А вот если услышит товарищ Онищенко такую музыку, которая за душу хватает, так он и наградит артиста своей трудовой копейкой. И никаких тебе 'художественных' окладов, а только то, что посчитает необходимым заплатить товарищ Онищенко из своих кровных трудовых. Но какое, в таком случае, товарищу Онищенко дело до того, о чем и как думают те, кто его, труженика, развлекать приехал? Правильно?

- Законно! Приезжали тут к нам,.. артисты. Стишки читали. Один, там, особенно разорялся - 'жук жужжит - жид, божья коровка - жидовка'. Тьфу! Как его фамилия-то, Онищенко? Ты ж с ним потом еще 'беседовал'.

- Да шут его помнит. С болотом что-то связанное. А, вспомнил - Заболоцкий, кажется. Во, уж ему-то я бы трудовую копейку такую выписал, на всю оставшуюся жизнь запомнил бы. Если б дожил.

Этот 'грех' Слащев целиком и полностью брал на себя. Поздний Заболоцкий ему в своё время нравился, но вот вдруг интересно стало, как отреагируют на его ранний бред здоровые и телом и душой люди. Попросил Егорова по своим каналам намекнуть, кому следует, 'что надо бы новую культуру в массы нести' и ненавязчиво так зазвать к ним в гости. Приехали - молодые, наглые, с глазами навыкате. Первое время по расположению ходили хозяевами - как же, гении соизволили. Пока дневальный на них не рявкнул. А дневалил в тот день Артём Щербатый - бывший беспризорник, потом детдомовец и по совместительству форточник, который в 'свободное от воспитания время' бомбил квартиры нэпманов. И вот когда этот невысокий, похожий на кривоногий комод, крепыш с распиравшей гимнастёрку грудью своим сиплым голосом скомандовал, что 'в расположении положено вести себя культурно', наглость приехавших немного убавилась. Но не до конца. Поэтому 'смычка культуры с народом' закончилась довольно быстро - вначале недоумённый гул, потом, когда какой-то из 'гениев', Хармс кажется, имел глупость вякнуть что-то про бескультурье и хамство, чуть не дошло до мордобоя, точнее, до убийства. Ни один из приехавших хлюпиков, разодетых в пижонистые кургузые пиджачки, не выдержал бы даже щелчка по лбу от любого из его бойцов. А Онищенко, нависнув над съежившимся Заболоцким и приподняв того за грудки над землёй, внушительно пояснял, что 'божью коровку обижать не надо, она полезная'.

Переждав смех, Зверев продолжил:

- Во-вторых, не все. Я, например, тоже совслужащий, но право голоса у меня есть, хотя мой товар - бумаги и отчёты. Есть потому, что я берегу народную копейку. Стало быть, народу полезен. Стану плохо беречь - и права голоса лишусь и принудительным трудом вину перед народом искупать поеду. Артисты тоже есть разные. Если кто-то своим талантом и своей игрой помогает людям стать лучше, чище, честнее, то почему бы и не дать такому человеку право голоса? Ну, а если какой-то 'гений' может сочинить только что-то вроде 'божьей коровки - жидовки', то его мнение никого не интересует, кроме него самого. Но это его трудности - шел бы тогда работать, вместо того, чтобы про 'коровку' сочинять. Справедливо, Вы как считаете?

Ответом стал одобрительный гул, пролетевший по поляне. Кое-где даже раздались смешки и хлопки ладоней. А Онищенко, наклонившись к соседу и растянув рот в улыбке, что-то шептал басовитым шепотом. Зверев кивнул головой еще одному бойцу, тянувшему руку.

- Старшина Трофимов. Товарищ лектор, а зачем нужна денежная реформа, которая в будущем году будет? Если стало больше товаров, так напечатать больше старых денег и всего делов, а новые деньги зачем? Обратно для людей неудобство - старые на новые менять.

- Хороший вопрос, товарищ Трофимов. Давайте вспомним, откуда берутся деньги и как они работают. Как мы уже говорили, при социалистической экономике деньги - это средство для равноправного обмена товаров. Значит, денег должно быть столько, сколько есть товаров и только в этом случае деньги будут иметь то, что называется обеспечением - на каждый рубль есть соответствующее количество товара. А как быть в том случае, когда товара еще нет? Вот, товарищ Онищенко мечтает о маслобойке. Но ведь он не сможет сделать её у себя в сарае. И, значит, масла тоже еще нет, чтобы напечатать под него требуемое количество денег. Где же тогда взять денег, чтобы построить завод по производству маслобоек, чтобы товарищ Онищенко смог её купить и произвести масло? Капиталист поступит очень просто - напечатает денег столько, сколько ему нужно. Потому, что для него не важно, сколько на самом деле стоят его деньги. Особенно в том случае, когда он, так или иначе, заставил других людей считать эти свои деньги универсальным средством оплаты за товар. Но мы, живя в условиях трудовой социалистической экономики, поступать так же, не можем. Не имеем права идти по пути спекулянта. Поэтому мы берем взаймы у товарища Онищенко, не доплачивая ему за его труд. Товарищ Онищенко на нас за это, конечно, обижается, но если он сознательный гражданин, то понимает, что часть взятого у него взаймы он получает обратно в виде бесплатного образования или лечения. И еще он понимает, что через некоторое время он сможет исполнить свою мечту и купит-таки свою маслобойку. Кроме того, мы дали возможность товарищу Онищенко продавать то, что он произвел в своем личном подсобном хозяйстве по цене рыночной, той, которая выше государственной. Продавать на базаре. Но нельзя забывать, что точно так же мы берем взаймы и у ивановского ткача, не доплачивая ему за его продукцию. А ведь у него нет приусадебного хозяйства и ему нечего продать, чтобы заработать сверх оклада. Поэтому мы даем ему возможность покупать товар в магазине по той цене, по которой мы его купили у товарища Онищенко. И за которую товарищ Онищенко на нас обижается. Ведь обижаетесь за трудодни-то, товарищ Онищенко?

-Так это, первые-то годы оно конечно. Что за ерунда такая - трудодень? Ни тебе купить чего хочется, ни тебе обнову вовремя справить. А потом, как трудодни-то отоварились, вся печаль и прошла. И стали мы кум королю и сват министру. Сестренка с подружками целый день по селу носилась, новым платьем хвасталась. Ну, а я уж с девчатами на околице гоголем ходил, хе!

-Вот-вот. И трудодней, наверное, не только обязательную норму выработали. А теперь, собственно, о денежной реформе. Вы понимаете, товарищи, что многого у нас пока нет и сделать всё, что нам необходимо, мы пока не может. Поэтому мы вынуждены покупать это необходимое в других странах. А окружают нас, исключая дружественную нам Германию, если не прямые враги, то и не друзья. И им нет никакого дела до наших трудностей. Более того, для них тем лучше, чем хуже у нас идут дела. Поэтому тот товар, который мы захотим им предложить, они не возьмут. Мало того, они потребуют то, что нам самим крайне необходимо. Когда сразу после гражданской войны мы предложили Швеции продать нам паровозы для восстановления железнодорожного сообщения, она потребовала в уплату хлеб. Это в разоренной войной стране, при угрозе надвигающегося голода! Вы должны помнить это время. А Швеция отказалась даже от золота! Выручила нас тогда Германия, хотя сама находилась в немного лучшем положении. И чтобы не подводить друга, который помог в трудную минуту, советская власть ввела золотое обеспечение рубля. Но в Советском Союзе, кроме честных тружеников, еще хватает перекупщиков, спекулянтов и просто воров. Сколотив 'капиталец', они меняли его на золото в расчете вывести за границу и там обменять на английские фунты. А с какой стати нам своим золотом укреплять английские деньги? Мы еще потребуем от Англии вернуть то, что она украла у нас в гражданскую войну. Обязательно потребуем. А пока стоит задача оставить золото в стране и вывести из обращения деньги, осевшие в кубышках воров и спекулянтов. На них-то никакого нужного людям товара не произведено. А лишние деньги, не участвующие в процессе производства товаров, это путь к обесцениванию всех денег. Поэтому и введена соответствующая шкала обмена накоплений, Вы наверняка её знаете. Сама же реформа будет проходить в течение нескольких лет, путём постепенной замены старых денег новыми. Так что, товарищ Онищенко может не беспокоиться за свои отоваренные трудодни - советская власть его в обиду не даст. Хотя он на неё и обижается.