Союз нерушимый

Фрунзе, задумчиво посмотревший на Новикова, утвердительно кивнул.

-Думаю самое время, товарищ Сталин. - Неожиданно, широко улыбнулся Новикову. - А по возращении, мы рассмотрим вопрос о его назначении на должность командира механизированного корпуса. Пускай на деле докажет справедливость своих теоретических разработок.

-Правильно, товарищ Фрунзе. Нашей армии как воздух нужны грамотные и инициативные командиры.

Новиков с плохо скрываемым удивлением следил за этим диалогом. Вот это поворот! Ну и что в такой ситуации ответить? Благо Уставом все предусмотрено. Так что по Уставу и отвечаем. Ну, и конечно обязательное: 'Доверие правительства и партии - оправдаю'. Именно в таком порядке. И, судя по реакции Сталина, правильно сделал.

-Вы очень хорошо ориентируетесь в политической ситуации. Это правильно. Армия, наша армия, не может быть вне политики. Но, без приказа или крайней необходимости, как в вашем случае, она не должна ей заниматься. Я вас больше не задерживаю, товарищ Новиков. Отдохните немного. Завтра подготовите подробный отчет обо всем произошедшем и ваши выводы. За это время мы согласуем все вопросы о вашей поездке с Германским МИДом. До свидания, товарищ Новиков.

Сталин дождался, пока за полковником закроется тяжелая дубовая дверь. Только после этого, он позволил себе на какое-то время расслабиться. Фрунзе можно не стесняться и не притворяться перед ним. Подошел к своему столу. Тяжело оперся на него руками. Голова опущена. Глаза прикрыты набухшими веками. Не мальчик уже, а двое суток на ногах.

Фрунзе, молча стоявший все это время, тихонько кашлянул. Сталин поднял голову, и устало посмотрел на него.

-Коба, все так плохо?

-Было бы еще хуже, если бы не этот прыткий полковник. То, что творилось в Саратове, только верхушка. Они немного поторопились. В Саратове. - Сталин потер пальцами глаза. Режет, как от песка. - Это была действительно широкомасштабная акция. Фактически свержение советской власти в Саратове, Пензе, Тамбове, Ульяновске, Самаре. Все должно было произойти через два дня. Седьмого ноября. В двадцатую годовщину Октябрьской революции.

Фрунзе от такой новости коротко матюгнулся и, не спрашивая разрешения, взял из хозяйской коробки папиросу. Жадно затянулся, так что ввалились щеки. Раз. Другой. Вроде бы и полегчало. Прошелся несколько раз по кабинету. Остановился напротив, по-прежнему стоявшего у стола, Сталина.

-А ведь знаешь, Коба - это оценка твоего, да и нашего тоже, труда. Как же они нас боятся, если рискнули подставить под удар своих выкормышей!

Сталин из-под бровей взглянул на Фрунзе. Коротко кивнул головой, соглашаясь. Тоже взял папиросу. Но не закурил, а просто мял её пальцами. На сукно стола падали золотистые крошки ароматного табака.

-Это я понимаю. Как и то, что мы с этими мерзавцами справились бы в любом случае. Страшно другое. Знать, что столько лет под боком пригревал змею. Кому тогда верить? Кому?!

Фрунзе ответил быстро, как будто ждал этого вопроса. А может и действительно ждал.

-Народу, Коба. Народу. Нашему советскому, русскому народу. Вспомни, как ты на метро прокатиться решил. - Сталин невольно улыбнулся воспоминаниям. - Этот самый народ уже на следующей станции поезд остановил и тебя из вагона чуть ли не на руках вынес. И не от восторга, а за жизнь твою опасаясь. Хорошо, что бока тебе не намяли. Помнишь, что тогда тебе этот мастеровой сказал?

-'Как Вы смеете, товарищ Сталин, рисковать своей жизнью?' - Так вроде?

-Так. Вот только не до конца. А ведь он еще сказал очень важное и правильное: 'Ваша жизнь нам нужна. А, значит, Вам рисковать ей нельзя'!

-Ты зачем это вспомнил?

-Зачем? Затем, что, похоже, мы слишком далеко спрятали власть от народа. От того народа, который эту власть уже считает своей. Отгородились наши чиновники всякими 'спец' от людей. И знать не желают, как эти люди живут. Ты ведь только посмотри, что получается: спец-паёк, спец-квартира, спец-дом, спец-дача. А теперь уже и спец-школы есть! Для спец-детей. Этих самых спец-чиновников. Люди стали рваться во власть не чтобы работать, а чтобы красиво жить.

Сталин все так же в задумчивости мял пальцами папиросу, пока из неё не высыпались последние крошки табака. Удивленно посмотрел на пустую гильзу, бросил её в пепельницу.

-Ты во многом прав, Арсений. Не все так просто, но ты прав. 'Страшно далеки они от народа'... Как я не хочу, чтобы так потом сказали и о нас!

Уже давно закрылась дверь за ушедшим наркомом. Часы отсчитывали второй час ночи. А Сталин , по-прежнему сидел за своим столом, чуть откинувшись в кресле. Со стороны можно было подумать, что он заснул и даже свет настольной лампы не мешает уставшему человеку. Но он не спал. Работа по ночам уже давно вошла в привычку, став второй натурой. Он и сейчас работал. Мозг лихорадочно перебирал множество вариантов дальнейшего развития событий. Тасовались и раскладывались по новым полочкам - назначениям, будущие сотрудники наркоматов, место для которых будет в скором времени освобождено. Но, через этот рутинный, в общем-то, процесс, постоянно пробивалась, основным мотивом, другая мысль. -'Опять, ОНИ не обманули'.

Информация, которую ему передали из неизвестного будущего, в далеком 24-м, верна. В этом была возможность неоднократно убедиться. Не совсем полная, с пробелами и вопросами о возможных причинах и связях - но во всем остальном... Сделать удалось многое. Чем дальше - тем больше становилось различие с той реальностью. Но, люди не машины! На подготовку новых кадров нужны десятки лет. Этого времени у страны не было. Приходилось использовать тех, кто был. Знать, что человек предаст и все равно использовать его возможности, на текущий момент, по максимуму. Иногда, не удавалось остановить таких орлов вовремя. Но, пока польза перевешивала вред, он терпел. А вот теперь - время пришло! Больше терпеть нельзя. 'Есть, кем вас заменить, незаменимые вы наши. Есть'!

Новиков сидел за обшитым зеленым сукном столом. Черная карболитовая лампа, стопка чистых листов бумаги и верная авторучка, подарок Роммеля. Окна закрыты плотными шторами. Тишина необычайная. Только слышно как за окном гудит ветер. Погода к концу дня явно испортилась. Да и как иначе - ноябрь уже. Может и снег пойдет. Новиков понятия не имел, где он находится. Какой-то поселок дачного типа в ближнем Подмосковье. Судя по забору и воротам с красной звездой, поселок явно принадлежал к хозяйству наркомата обороны. А глядя на охрану и видимое отсутствие людей, скорее всего его четвертому управлению - ГРУ. Сюда Новикова привезли прямо из Кремля. Покормили, напоили, спать уложили. Ну, а теперь пора и отчет писать о своих, граничащих с прямым нарушением закона, действиях.

Стопка исписанных листов медленно, но неуклонно росла. Еще в самолете, да и в период ожидания приезда начальства, Новиков успел многое обдумать и приготовить своеобразные тезисы. Теперь оставалось перенести все это на бумагу с соблюдением необходимых формальностей. Но это по минимуму! Не любил он все эти формализмы - порождения бюрократического аппарата. Умом понимал их необходимость, но как же они убивают мысль и за иллюзией объективности прячут действительность! Так что, по возможности, выбросив всю формализацию, отчет Новиков писал быстро и довольно легко. Пока дело не дошло до выводов и предложений.

Какие же основные выводы мы имеем?

'Имело место организованное выступление против советской власти, партийных организаций и военных структур.

Выступление и действия носили, скорее всего, местный характер.

Основная цель - дестабилизация обстановки в стране, путем подведения под репрессии военных, партийных и советских руководителей и граждан, чья деятельность способствовала действительному росту потенциала страны или была опасна заговорщикам.

Действия заговорщиков стали возможны вследствие занятия ими ключевых руководящих постов в аппарате госбезопасности, органах партийной и советской власти, в руководстве ряда предприятий.

Первоначальный успех и возможность продолжения антинародной деятельности стали возможны в результате использования ими созданных механизмов 'строгого вертикального управления' и формального соблюдения закона.

Пассивность ряда ответственных работников ...'

Лист комкается и ложится в аккуратную кучку на край стола. 'Не то! Опять, не то! Как подвести к главному выводу - любые выступления 'контры' или оппозиции, происходящие по схеме 'сверху - вниз', гарантированно могут быть остановлены только вооруженным народом?! Народом, который не будет ждать приказа 'сверху', а сам эти верха вычистит от всякой гнили. А армия? Слишком это страшная сила, чтобы дать ей волю в решении вопросов государственного управления. Значит должен быть сдерживающий механизм. Какой? А Конституция на что?! Армия должна стоять на страже государства и народа. А если враги, - а как их иначе назовешь?! - пытаются это государство разрушить 'сверху', как произошло с Союзом в его время и пытаются изменить основные положения Конституции вопреки воле народа - то это и есть, агрессия и нападение'!

Новиков на минуту представил, чтобы было в случае существования такого механизма со всей этой Горбатой кодлой, и невольно улыбнулся. Хорошо, что улыбку эту никто не видел. Заикание или седина во всю голову такому наблюдателю были бы обеспеченны. Поход России на Москву. И не просто России, а вооруженной России. Развешанные в бойницах Кремлевской стены трупы предателей своего народа. Задушенные в зародыше проявления 'дикого' национализма на окраинах империи. Победа в этой самой 'холодной войне', до которой было уже так близко. И армия должна была поддержать народ, но только в этом случае.

Да, сейчас, в конце тридцать седьмого года, это еще рано. Но главное, чтобы не было поздно! Так что же и как надо написать? Ведь вот, вроде бы, все ясно и понятно, а попробуй это изложить так, чтобы не выглядело, как будто он учит товарища Сталина, как управлять государством. Это ни в коем случае не должно быть его предложением. Этого даже не должно быть в тексте. Но после изучения этого доклада, такая мысль должна появиться!

Чистый лист ложиться на стол. Чуть слышно шуршит отличное перо. Строчки ровно ложатся на бумагу. На это раз, кажется, удается втиснуть свои мысли и эмоции в сухие строчки доклада. В том, что доклад будет не просто прочитан, но изучен, причем именно тем, кому он предназначен, Новиков не сомневался ни минуты. Не то время, а самое главное не те люди.