Союз нерушимый

Глава - 9.

Новиков.

Утро 12 декабря 1939 года, Новиков встречал на НП бригады Лелюшенко. Причин тому было несколько. Основная - та, что на участке действий бригады Лелюшенко будет вводиться в бой тяжелый танковый батальон из состава его, Новикова, 1-й танковой армии. А после прорыва первой полосы укреплений в прорыв будет введена и механизированная дивизия из его же армии. Второй причиной было решение Ставки именно на этом участке фронта испытать действие новых орудий и боеприпасов из так называемого 'большого триплекса' - 205/305/400. Если переводить это на нормальный, человеческий язык - комплекс самоходных орудий большой мощности, состоящий из 205мм пушки, 305мм гаубицы и 400мм мортиры. Вот только начальство в последний момент все переиграло, и, кстати, правильно, и отправило этих монстров на южный фас фронта. Но про обещанное представление не забыло и прислало батарею 170мм самоходных гаубиц. Ну, а третьей причиной нахождения инспектора Ставки на НП, было то, что ему было просто интересно наблюдать за работой профессионала, которым, безусловно, являлся полковник Лелюшенко.

В ноябре финны предприняли попытку сбить бригаду Лелюшенко с занятых в ходе августовского наступления позиций. Вот тогда он и показал, что может не только наступать, но и очень грамотно обороняться. И не просто грамотно, а с выдумкой. Да и в умении использовать имеющуюся в его распоряжении технику ему не откажешь. Ведь сам придумал использовать приданные его бригаде роторные зенитные орудия Бартини как эффективное противопехотное и противотанковое средство. Наступающих при поддержке танков финнов заманили в огневой мешок и там буквально покрошили в капусту. Почти восемьсот человек и шесть танков остались на берегу Иск-ярви. На этом контратака II финского корпуса Эквиста и захлебнулась.

Так что причины находится именно на НП Лелюшенко, у Новикова были.

Земля под ногами мелко дрожала. Периодически дрожь усиливалась, и тогда через бревна наката с тихим шуршанием сыпался песок. На сумском направлении уже два часа как велась артподготовка. Несмотря на расстояние, она ощущалась даже здесь, а темное ночное небо на юге постоянно прорезали зарницы. Было похоже на то, что там началась и продолжается невероятной силы гроза. Собственно так оно и было. Артиллеристы, как древние боги, метали во врагов громы и молнии. Новикову на миг вспомнился Китай и последствия использования артиллерии особой мощности. Он невольно передернул плечами, как от озноба (хотя было совсем не холодно - градусов 7-8 ниже нуля). Жуткое зрелище. Здесь конечно не Китай. Но и силы, которые используются сейчас для прорыва линии Маннергейма и те, что были использованы там, в Китае, несравнимы. Где-то в глубине души даже шевельнулась жалость к финским солдатам. Сидели себе спокойно в своих бетонных фортах, в тепле и относительном уюте. Постреливали в тупых русских Иванов. И не ждали, не гадали такой вот побудки. Но эта неожиданная жалость быстро померкла, заслоненная намного более сильным чувством. Чувством удовлетворения смешанным с какой-то пьянящей яростью. 'Так. Только так!' - билось в голове в ритме тяжелых ударов. 'Так. А не с винтовками наперевес! Только так! А, не устилая подступы к дотам телами в шинелях. Так! Так! И это только начало'!

Зуммер телефона вернул Новикова к действительности. Пока Лелюшенко выслушивал доклад и в полголоса устраивал кому-то разнос, Новиков посмотрел на часы. Фосфоресцирующие стрелки показывали пять часов пятьдесят минут. 'Через десять минут и у нас начнется'. Странно, но такое простое действие, а мысли после него - уже совершенно другие. Конкретные. Эмоции ушли куда-то в сторону, уступив место трезвому расчету и анализу. Новиков окинул взглядом НП. В отличие от него у остальных времени на всякие рефлексии не было. Люди работали. Делали то, к чему готовились. Кто несколько лет, а кто и всю жизнь. Они защищали свою Родину.

В шесть ноль - ноль, земля под ногами содрогнулась, а потом по ушам ударил тяжелый рев - началась артподготовка на их, Муолаавском направлении. А затем, впереди, на переднем крае финской обороны, до этого только угадываемом в темноте, из земли вырвались ослепительно багровые фонтаны огня и земля буквально застонала. А уже через несколько секунд, все впереди заволокло черное облако дыма и пыли, в котором возникали и тут же исчезали многочисленные вспышки разрывов. В тяжелый рев сотен стволов периодически вплелись новые, еще более сильные звуки. Настолько сильные, что почти заглушали все остальные. Это вступили в дело 170мм самоходные орудия РГК.

Новиков еще некоторое время смотрел в амбразуру на завораживающую картину филиала апокалипсиса. Собственно в ближайшие часы, ему делать на НП больше нечего. Артподготовка рассчитана на четыре часа. А вот съездить к артиллеристам - самое время. А потом можно и к своим танкистам заглянуть.

Два БТРа с охраной и верный ГАЗ-61. Вот и вся колона. Больше - это уже перебор. А с меньшим количеством просто не положено. А то случаи, как известно, разные бывают. Нарваться на группу финских диверсантов можно, несмотря на все усилия пограничников и новообразованных 'Смершевцев'.

Широкие колеса БТР-38 уверенно прокладывали в снегу колею, по которой 'ГАЗик', со своей длиноходной подвеской и полным приводом, шел совершенно спокойно, лишь слегка покачиваясь. Да и снега-то было всего ничего - сантиметров 10-15. Только местами намело сугробы, и то, не на дороге. Так что до позиций артиллеристов добрались быстро и без приключений. А вот там Новикова ждал сюрприз. Правда, прежде чем попасть на КП артиллерийского полка особого назначения в состав, которого входила батарея 170мм самоходок, пришлось несколько раз останавливаться и по полной форме проходить проверку документов. Службу командир полка судя по всему знал круто и расслабляться своим подчиненным не позволял. И правильно делал. Незыблемое правило действующей армии: 'Лучше быть живым параноиком, чем мертвым раздолбаем'. А вот откуда появилось совсем несоответствующее историческим реалиям слово - 'раздолбай' Новикову и самому было интересно. Ведь это только кто-то из них и мог занести такое из своего времени. Ну да суть да дело, а вот уже и КП. Из стоявшего в капонире замаскированного штабного вагончика (что-то типа строительных вагончиков из семидесятых устанавливаемый на колеса или полозья в зависимости от погоды и оснащенного всем необходимым в том числе и тамбур-переходом для объединения нескольких таких вагонов в одно целое) чуть пригнув голову в низком для него проеме двери, появился высокий полковник с выправкой, которой могли бы позавидовать и кавалергарды. Но вот голова поднята. Полковник рубит шаги, готовясь докладывать инспектору Ставки и ..., вместо доклада оказывается в крепких объятиях Новикова.

-Николай Петрович! Вот где встретиться довелось!

-Новиков? Николай? Взводный лейтенант?!

Столько неподдельного изумления было в голосе, да и всей внешности бывшего штабс-капитана Смоленского полка, с которым судьба впервые свела Новикова в далеком уже тридцатом году, когда они ехали в Москву получать награды за КВЖД, что Новиков еле смог удержаться, чтоб не рассмеяться.

-Разрешите представиться товарищ полковник, инспектор Ставки Верховного главнокомандования, командарм второго ранга Новиков прибыл для проведения инспекции вашего хозяйства. Примете? Или так и будем свежим воздухом дышать?

Никишин от удивления только головой покрутил, так, словно воротник мешал ему дышать. Но этот человек и не такое в жизни повидал. Так что в руки взял себя быстро.

-Товарищ командарм, прошу на КП.

Штабной вагончик был сделан на совесть, даже звукоизоляция присутствовала. Хотя от такого рева и грохота можно было полностью спрятаться, только уехав куда-нибудь километров этак за пятьдесят. А то и дальше. Но говорить уже было можно. Именно говорить, пусть и громко, а не орать так, что связки сводит. В вагончике было тепло. Даже жарко. И Новиков первым дело расстегнул свой кожаный с меховой подстежкой реглан.

-Ну, Николай Петрович, за нашу с вами встречу, мы с вами еще стаканчик другой поднимем. Но не сейчас. К сожалению. А пока, давайте вернемся к нашим ..., заботам. Мы вас не сильно сейчас отвлекаем?

-Никак нет, товарищ командарм. - Никишин посмотрел на часы. - До переноса огня двадцать две минуты.

-Думаю, пока нам хватит. Подробности потом с вами обсудим. А сейчас, вкратце расскажите, что вы сюда привезли. И на что мы можем рассчитывать.

Никишин кивнул головой, словно соглашаясь с такой постановкой вопроса.

-Полк в составе четырех отдельных батарей имеет на вооружении самоходные системы большой мощности. Первая батарея - пять САУ оснащенных 17 сантиметровыми орудиями производства концерна Крупа на усиленном шасси тяжелого танка КВ. Вторая батарея - пять САУ со 152 миллиметровыми орудиями на основе пушки-гаубицы МЛ-20, так же на шасси КВ. Третья батарея - четыре САУ с модернизированным 122 миллиметровым орудием А-19ТМ на шасси Т-29. И четвертая батарея - четыре САУ со 122 миллиметровой гаубицей Д-30 на шасси Т-29. Из САУ четвертой батареи две имеют переднее расположение орудия и две, классическое заднее. Каждая батарея имеет штатные транспортеры-загрузчики и машины технического обеспечения. Противовоздушную оборону обеспечивают четыре батареи самоходных зенитных установок спаренных 23 миллиметровых автоматов на шасси Т-19 и две батареи 88миллиметровых буксируемых зенитных орудий. Полк полностью укомплектован личным составом по временному штатному расписанию на основании...

-Спасибо Николай Петрович. С этим все понятно. Я очень хочу услышать ваше мнение как профессионала с огромным опытом. С чем из перечисленного вы были бы готовы поддержать в наступлении танковую армию, если перед ней будет стоять задача не только прорвать линию обороны возможно даже более укрепленную, чем линия Маннергейма, но и сопровождать эту армию огнем на всю глубину её наступления - километров на 200 - 300?

Никишин задумчиво посмотрел на командарма.

-Я знаю только одну линию, превосходящую в настоящее время линию финских укреплений. Линия Мажино. Значит вот даже как... - Полковник машинально потянулся к лежавшей на краю стола пачке 'Казбека' и лишь вытащив папиросу замер.

-Курите Николай Петрович, курите. И меня можете угостить. За компанию.

Закурили, глубоко затягиваясь чуть кисловатым ароматным дымком. Новиков не торопил полковника, хотя ответа на поставленный вопрос ждал с очень большим интересом. Да и сам вопрос был задан не просто так, а с двойным и даже с тройным смыслом. В том, что Никишин все эти смыслы разгадает, он не сомневался. А вот о том - зачем, пусть погадает. А можно и еще немного туману напустить. Заодно и проверить, не потерял ли бывший штабс-капитан свою хватку.

-Как вы знаете, Николай Петрович, я все же инспектор бронетанковых войск, а не артиллерии. Так что мне можно и откровенно. До Уборевича это, в любом случае не дойдет.

Никишин тихонько хмыкнул и с треском затушил папиросу.

-Растете Николай Максимович. И не только в чинах. И правильно делаете. Ну, а на вопрос ваш, я так отвечу. Я бы оставил только САУ -152МЛ и САУ-122 с А-19. - Никишин опять потянулся к пачке папирос. - Может быть, еще оставил бы и САУ со 122 миллиметровой гаубицей в передней рубке. Как штурмовое орудие. Только бронирование следует усилить. Германская К-18 для маневренных действий не подходит - слишком тяжелая и неповоротливая. А Д-30 в задней рубке - уступает шестидюймовке по всем параметрам. Разве что боекомплект побольше.