Москит. Том II

— Войдите! — послышалось изнутри.

В кабинете оказалось накурено, в пепельнице на столе среди окурков дымилась папироса. Василий Архипович разбирал какие-то бумаги, но при нашем появлении решительно отодвинул их от себя и расстегнул ворот нательной рубахи.

— О, Петя! Заходи-заходи! Садись, рассказывай, что там с вами приключилось. Чай будешь? Только грей сам. И галетным печеньем угощайся. Вениамин, присоединяйся!

Отказываться от угощения я не стал, но вот с нагревом закопчённого чайника всё прошло не вполне гладко. Аж перекорёжило всего и резануло изнутри, когда не столь уж великую энергию на нагрев воды направил. И с дозировкой проблемы возникли, и с восполнением потраченной сверхсилы. Но виду не подал, начал рассказывать о боях за высоту.

— Молодец! — похвалил меня комиссар. — Хорошо себя проявил. Абы кого на взвод не поставят.

Я поморщился.

— Вот об этом и хотел поговорить. Василий Архипович, я не жалуюсь, но точно нужно было меня армейцам сплавлять?

Комиссар развёл руками.

— Ну а сам как думаешь? Тут ведь с какой стороны ни посмотри, все в выигрыше остались! Ты получишь бесценный опыт управления коллективом в боевых условиях и не менее ценную запись об этом в личном деле. Армейцы — толкового взводного-оператора. А я при необходимости смогу попросить майора об ответной услуге. Ну какие варианты могли быть?

Я тяжело вздохнул.

— Не уверен, что потяну.

— В бой самостоятельно не пошлют, не переживай, — утешил меня Мельник. — А так — втянешься! Для начала свадебным генералом побудешь, но к тебе точно грамотного унтера приставят, который на себя всю организационную работу возьмёт, вот и наберёшься у него опыта.

Дичок кивнул.

— Вот-вот. Петя, ты пойми, что ротный просто оказией воспользовался усилить взвод оператором, который самостоятельно вражеский танк сжечь может!

— Да всё я понимаю, Василий Архипович! В том-то и дело, что им оператор нужен, а я чуток надорвался на днях…

Комиссар озадаченно хмыкнул.

— А вот с этого места поподробней!

Именно за советом я сюда и пришёл, поэтому запираться не стал, рассказал о своей попытке управлять внешним скоплением энергии за счёт её притяжения к внутреннему потенциалу в противофазе.

Вениамин Мельник присвистнул, Василий Архипович покачал головой.

— Хорошо, когда у человека чугунная болванка вместо головы, кого другого бы в труху перемололо!

— Да чего там, — смутился я. — Не пытался ведь сверхсилу через себя пропускать…

— А внешнее воздействие? — напустился на меня комиссар. — Раз сверхсила утекала, а не рассеивалась на месте, её концентрация там была запредельной! На пике резонанса ты как минимум в два раза допустимый предел нагрузки на организм превысил! А с учётом эффекта вращения вихря ещё и больше! Про разные фазы уже и не говорю!

Я зябко поёжился, отпил успевшего остыть чая и спросил:

— Ну и что теперь делать? Какие последствия?

— Ничего не делать, — проворчал Василий Архипович. — Не перенапрягаться, в смысле! Последствия разные могут быть, обычно всё само проходит, но с тобой наперёд ничего сказать нельзя. У тебя отклонения ещё с инициации тянутся и коррекции серьёзные были.

Ответ ясности не привнёс, но порадовать точно не порадовал,

— А какие симптомы? — поинтересовался Мельник.

Тут нас комиссар за дверь и выставил.

— Чай попили? — с намёком поинтересовался он. — Свободны!

Я вдруг понял, что не выспросил последние новости, ладно хоть ещё у Вениамина нашлось свободное время, и он потянул меня в офицерскую столовую.

— Офицерская же! — засомневался я.

— Брось! Идём.

Как ни странно, но в столовой помимо армейских обер-офицеров и командного состава пограничного и железнодорожного корпусов обедали и непонятные персонажи в таких же синих комбинезонах, как и у меня.

— Военспецы из наших, — пояснил Мельник, когда мы расположились за одним из столов с компотом, макаронами по-флотски и белым хлебом. — Так какие, говоришь, у тебя симптомы?

— Резь и жжение в основном. Ещё будто тянет в некоторых местах. Ну и голова кружится.

— На спазм энергетических каналов не похоже, — засомневался Вениамин. — Думаю, дополнительная нагрузка в первую очередь на центральном узле сказалась. В случае смещения придётся дополнительную коррекцию проводить.

— Час от часу не легче

— Ты поберегись, не перенапрягайся. А то прихватит в самый неподходящий момент.

— Это уж как водится, — вздохнул я и махнул рукой. — Ладно, переживу. Скажи лучше, что в Зимске нового.

— Нормально там всё, — успокоил меня собеседник. — У наших без потерь. Да и налётов таких интенсивных больше не было. И нихонцы на Белый Камень переключились, и наши истребители им продыху не дают.

У меня немного от сердца даже отлегло.

— Касатон как? О Платоне слышно что-нибудь?

— Касатон на поправку пошёл. Платон как в воду канул, тут без новостей.

— А вообще ситуация какая на фронтах?

Мельник досадливо поморщился.

— Да нет никаких фронтов кроме нашего. На востоке стояние на границе так и продолжается.

У меня глаза от изумления округлились.

— До сих пор? Но мы же…

— Это не война, просто локальный конфликт. Войну никто никому не объявлял, — развёл руками Мельник. — В столице разброд и шатание. Министерство иностранных дел строчит ноты, призывающие Лигу Наций отменить решение о передаче Эпицентра под международный контроль, только это всё без толку. В парламенте единством и не пахнет. Одни бьются в истерике, требует подчиниться указке международных бюрократов и согласиться на ввод иностранных войск, чтобы нихонцы сдали назад, другие выступают за объявление военного положения и всеобщую мобилизацию, а третьи просто впали в ступор и отмалчиваются. Что самое поганое — на западной границе неспокойно, войска оттуда перебрасывать к нам никто не собирается.

— И что дальше?

Вениамин пожал плечами.

— Всё в наших руках. В обход Белого Камня нихонцы к Зимску долго просачиваться будут, их в этом случае десять раз разгромить успеют. Но если прорвутся здесь, политиканы могут и запаниковать. И тогда одному богу известно, что им в голову взбредёт.

— А не прорвутся?

— Силёнок не хватит, — уверил меня Мельник. — Дорога напрямую через город идёт, а за последние дни мы все ключевые точки заняли и укрепили. А что не заняли, то заминировали. И вторая линия обороны на перевале обустраивается. Макаки, конечно, попробуют подкрепление из Джунго перебросить, но быстро сделать это не получится. Если только операторов задействуют.

Я оторвался от стакана с компотом и уставился на собеседника.

— Они же и раньше их задействовали? Сколько мы этих шиноби покрошили!

— Это всё капля в море, — покачал головой Вениамин. — Они и операторами только номинально считаются. Понимаешь, Петя, нихонцы располагают доступом к источнику сверхэнергии, у них наработана собственная методика инициации, и все операторы без исключения поступают в распоряжение императорской армии. Если узкоглазые перекинут сюда свои элитные ударные части, придётся лихо.

— А корпус? — уточнил я. — Не разрешили нашим выдвинуться за пределы научной территории?

— Пока ничего на этот счёт не слышно. Но тут понимать надо — до нас новости с опозданием доходят. Хотя… — Вениамин Мельник задумался и покачал головой. — Думаю, политиканы на это лишь в самом крайнем случае только решатся, только когда под угрозой трансконтинентальная магистраль и Зимск окажутся. Не раньше.

Мы ещё немного посидели, потом разошлись каждый по своим делам. Я направился прямиком в расположение взвода и застал там второе отделение за бросками учебных гранат из положения лёжа. Первое отделение разлеглось с винтовками неподалёку. Нет, передвигаться ползком пузатых дядек унтер не заставлял, лишь требовал не подниматься и не изображать из себя мишень, перезаряжая оружие. Он и сам юнцом не был, а физиономия отнюдь не лучилась добротой, поэтому куда подальше возрастные новобранцы его не посылали, чертыхались и то вполголоса.

Третье отделение тоже не било баклуши, ефрейтор Бирюк невесть где раздобыл два мешка, подвесил их и отрабатывал с подопечными штыковую атаку. А вот кто бил баклуши, так это отделение четвёртое. Совсем уж вызывающе их ничегонеделание не выглядело, поскольку командир отделения вещал им об устройстве трёхлинейки, но сами винтовки стояли в пирамидах. Наверное, оно и к лучшему…

— Господин фельдфебель, за время вашего отсутствия… — начал было Демид, но я оборвал добровольца взмахом руки.

Огляделся и подозвал унтера.

— Никодим, людей покормили?

— Так точно! Ещё на взвод несколько комплектов обмундирования принесли и десять касок.

— Форму своим раздай. Если совсем уж не подойдёт, тогда второму отделению выдели. И касками с ними поделись.

Унтер кивнул.

— Сделаю!

— Что ещё?

— Двести патронов на учебные стрельбы выделили, — сообщил Никодим, помялся и добавил: — Только без толку это всё. Зазря пожгут.

— Может и зазря, — пожал я плечами. — Но лучше пусть хоть немного попрактикуются. Второму отделению по два патрона выдай, третьему три. Остальное себе оставь. И у нас такой Миша Голец есть, с отчекрыженными пальцами — он неплохо стреляет. Пусть ликбез проведёт.

— Поручу.

— Давай, а я пока узнаю, где здесь пострелять можно.

— В город выйди и стреляй — не хочу! — пошутил унтер.

Я усмехнулся, дав понять, что оценил шутку, и отправился на поиски ротного. Отчитался о проделанной работе и расписался в куче бумажек, заодно справился о стрельбище. Штабс-капитан похвалил за первое, а касательно второго посоветовал идти на территорию ткацкой фабрики. В одном из тамошних подвалов имелся прямой коридор метров в сто длиной, в нём при необходимости оружие и отстреливалось.

Откладывать это дело в долгий ящик я не пожелал, а одно потянуло за собой другое, провозились в итоге до самого ужина. Ещё и налёт пришлось пережидать. Наши зенитчики безнаказанно снижаться вражеским бомбардировщикам и штурмовикам не позволяли, и бомбы летели куда придётся, но даже так на заводской территории то и дело раздавались мощные взрывы. Скидывались и зажигательные заряды, пожарная команда без дела не сидела.

В итоге к вечеру я оказался выжат так, будто весь день атаки отбивал. После плотного ужина потянуло в сон, я провёл поверку личного состава и переложил всю работу по организации ночных дежурств на унтера, а сам устроился в дальнем закутке, вознамерившись немного помедитировать и хоть как-нибудь привести в порядок внутреннюю энергетику.

Куда там! Сначала кривился и морщился из-за жжения в районе солнечного сплетения, а когда стал действовать не столь прямолинейно и погрузился в лёгкий транс, меня мигом сморил сон. Только и успел, что о Лии подумать.

Дождётся она меня?

Часть первая. Глава 6