Адмирал Империи 3

* * *

— Господин капитан третьего ранга, посмотрите! — молодой лейтенант штурман в недоумении повернулся к командиру легкого крейсера «Нарва». — Что он делает⁈

Капитан Линевич нахмурился, когда прямо перед носом его корабля увидел идущий пересекающимся курсом американский фрегат.

— «Гурон» говорит «Нарва», вы опасно сблизились! Немедленно вернитесь на прежний курс и покиньте расположение построения нашей дивизии!

Одновременно с Линевичем и другие командиры российских кораблей, шедших в непосредственной близости от «Нарвы» стали забрасывать рубку «Гурона» гневными предупреждениями.

— Какого черта ты лезешь не в свою колонну⁈

— Отваливай к своим, «Гурон»!

— Видимо его капитан решил под шумок к нам переметнуться, пока Ловато не заметил…

Однако с фрегата не отвечали и более того «Гурон» нагло встроился в построение дивизии Козицына и начал замедлять ход прямо перед «Нарвой», подрезая наш крейсер. Линевич вовремя сориентировался и успел отвернуть, покрывая последними словами «янки». Тогда американский фрегат повторил попытку и уже сам чуть ли не налетел кормой на русский легкий крейсер.

Сильного столкновения не последовало, «Нарва» снова успела совершить маневр уклонения, но часть обшивки фрегата-нарушителя все же осталась на ее носу — корабли слегка чиркнули друг о друга. Затем «Гурон» сразу отвалил в сторону, сбавил ход и теперь начал пристраиваться к Линевичу со стороны силовых установок.

— Он точно не ровно дышит к нашей «Нарве», — постарался пошутить в этой ситуации вахтенный на флагманской «Авроре», своими словами обращая на инцидент внимание командующего дивизией.

Козицын повернулся к монитору, затем к карте.

— Увеличить масштаб, — тут же приказал он после секундного замешательства. — Дрейк же дал слово офицера!

На изображении адмирал четко видел, что не только фрегат противника ведет себя неадекватно, вся американская дивизия — а это была 10-я «линейная», слишком сблизилась с русской колонной и начинает разворачиваться в нашем направлении носами.

Козицын не поверил, что такое возможно, ведь слово офицера для любого моряка любого государства было выше закона! Последней каплей, после чего Василий Иванович понял, что Дрейк его обманул, был приказ Ловато — выпустить из «Саратоги» истребители. Когда полторы сотни F-4 появились прямо перед строем русских кораблей, Козицын все понял.

— Немедленный разворот на шестьдесят градусов, носами в направлении 10-ой! — крикнул наш комдив по общей связи. — Это нападение, повторяю это нападение! Приготовиться к отражению атаки!

Но было уже поздно, орудия кораблей дивизии Леонарда Ловато первыми открыли огонь. Расположение американцев относительно русских было крайне выгодным. Практически все корабли противника находились чуть позади нашей колонны, так что первый удар орудий вымпелы 3-ей «линейной» получили в корму и бортовые энергетические щиты, менее защищенные части корпуса в сравнении с лобовыми полями. Наши линкоры и крейсера тут же начали разворот, чтобы сравнять шансы, а эсминцы заметались между ними, пытаясь уйти с линий огня и спрятаться за дредноуты…

— Ты же дал честное слово⁈ — кричал в пустой экран Козицын, когда оператор в очередной раз делал запрос на вызов флагману 6-го «ударного» флота.

Ответом была тишина. Бойня началась…