Базис

— Откуда, откуда ты про них знаешь? О нас? Что является тайным знанием, что… — действительно, умный. Соображал очень быстро. Рано его под нож при таком дефиците кадров.

— Ты будешь говорить? — перебил я скучающим тоном, — Если попытаешься откусить язык, то без вариантов познакомишься с Вечноголодным ребенком Бездны. Еще раз повторю, ты ничего не откроешь нового. Расскажешь, а взамен я убью тебя быстро и отправлю в царство Мары. Однако произойдет это не сразу. Ты мне еще послужишь, принеся полную клятву верности на крови, — тот глянул с ненавистью, надо кинуть кость, иначе волшебство не сработает, и такой обет не будет ничего стоить, — Послужишь мне верой и правдой. И кто знает, может в итоге, ты окажешься на полях Арины, а не в клоаке Тиранга, что грозит прямо сейчас. Что же до ее рати… Там она сама принимает решение. Но у тебя возможность показать себя во всей красе перед ней, добыть славу, сейчас же заслуг у некого Рауки-сяна, как у мелкого пушистого гтаранга, которого тайком тискают сопливые бабы.

Гобл сглотнул, но думал недолго.

— Я все скажу! И даже принесу клятву, если ты пообещаешь, что задания будут действительно смертельно-опасными! И выполнение их сравнимо с подвигом! И что я добуду свой ирс в бою и напою его кровью!

— Уж это я тебе гарантирую. Араоки-дзян, — деактивировав сферу безмолвия, позвал шамана. Вождю явно не нравились наши телодвижения, где он оставался всего лишь безучастным зрителем, но хватило ума не роптать и не возмущаться, а состроить гримасу, что все вокруг происходило с его ведома и одобрения.

Весь рассказ охотника уложился в несколько предложений, но и этого хватило, чтобы говорящий с духами начал плеваться в разные стороны. Кстати, купили парня за обещание дать возможность проявить себя в делах ратных на многочисленных полях сражений. Возникал вопрос, отчего тогда он не сложил голову за свое племя, но расспросы решил отложить.

— Он не достоин даже посмертия! Мрочий слизень!

— Нет. Своим рассказом он заслужил быструю и легкую смерть. Но после того, как послужит мне, искупая свои грехи. Это я обещал, а мои слова — адамантит. И его никто не тронет, пока я не прикажу обратного. Он принесет клятву на крови мне и Антерри. Затем совершит много хороших дел во благо Дома Сумеречных, соответственно, и для племени. Ты же, шаман, будешь молчать и помогать.

— Как он может принести пользу? Он — вонючий лживый слабый грогс! Он…

— Увидишь, — не стал слушать ругательства, — Повторю. Пока пусть живет, как жил. После сумеречной ночи у меня будут для него дела, — тот, чья судьба решалась, стоял молча с гордо поднятой головой, — А теперь вопрос тебе, Араоки-дзян, время для принятия решения истекло, так вы согласны на мои условия?

— Согласны. Но меня ведет даже не страх собственной гибели и даже нашего племени, а всех народов и не только гоблов. Аристо, последнее время я вижу страшные видения и сны. Зло и Тьма сгущаются, набирают силы. Грядет страшная битва, после которой о некоторых расах не останется даже воспоминаний, как и многих, и многих пожрет Бездна. С тобой мы будем сильнее.

Нет, все же я переоценил индейца, как завернул — «всех народов». Еще дед говорил про таких идеалистов, а затем Папаша Эндрю добавил много непечатного. А еще, пророчества и прорицания, точнее события, которые излишне мистифицировались, ничего кроме усмешки не вызывали. Этот говорящий с духами знал, как и многие, что верховный шаман Четвертой окровавленной руки спутался с Раоносом. Тот же был божком отнюдь не радости и веселья, вот тебе и «Тьма» над нами. От зловония, издаваемого амулетами Аороки-дзяна, без всяких мухоморов галлюцинации гарантировались.

Пока остальное племя ставилось вождем в известность об изменениях, я успел разобраться с еще одной «мелочью» из тех, которые затем преподносят, как благосклонность Азалии. Шаман обладал средними способностями. Благодаря им и наличию тотема, он чувствовал меня даже под «Тенью Арракса» за пять-семь шагов, а при одновременном использовании с «Вуалью тьмы» только в метре, при этом не мог определить мое точное местоположение, лишь смутную тревогу, что кто-то есть рядом, обладающий незримым питомцем.

А дальше все индейцы от мала до велика приняли правильное решение в едином порыве, узнав, что духи сказали идти под руку глэрда Райса, но главное о дарах и взаимовыгодном сотрудничестве, как и возможном скором расцвете Парящих в Ночи. Вождь оказался на диво красноречив, особо непонятливым избавиться от сомнений помогала палка по хребту.

Затем последовало время клятвы, кроме этого, я оставлял герб Дома при помощи родового кольца на телах в тех местах, на которые указывали гоблы. Некоторые решили носить знак открыто — женщинам приглянулось переносица, кстати, здесь имелось множество метисок, которых если отмыть и одеть, от обычных человеческих женщин не отличались. Другие наносили магический знак на местах, прикрытых одеждой, но с возможностью продемонстрировать. Единственный, кто не удостоился такой чести — ренегат. Но ему пояснил почему, как и выдал ряд секретных инструкций начиная от общих задач и заканчивая действиями с остальными предателями, от такого доверия и важности миссии Рауки-сян возгордился.

В очередной раз обвел суровым взглядом зеленомордое, грязное, местами сопливое и голодное воинство, провозгласил торжественно:

— Теперь вы все находитесь под сенью Дома Сумеречных и служите ему. Тури-дзян остается вождем, и будет делать то, что делал с успехом и раньше, а именно, вести племя Парящих в Ночи к процветанию, — вождь подбоченился, посмотрел на всех свысока, — Араоки-дзяна я назначаю среди вас своей Дланью, его решения — мои решения, его слова — мои слова. Отдельное поручение получает Рауки-сян. Всю сумеречную ночь он будет учить вас обращению с оружием. И молодых, и старых. Передавать богатый опыт лучшего охотника и рыбака, следопыта и дозорного, — в перечисленных делах он оказался лучшим из лучших, с поправкой, среди этого племени, — Всем приказ — учиться надлежаще. Приеду, проверю. Далее, завтра днем, когда Сердце Иратана будет в зените, пусть каждый принесет жертву Уэльюнис со словами благодарности. Пусть она улыбается, глядя на вас. Первого зверя и рыбу, взятую при помощи оружия и сетей, которые я вам привез — возложите на алтарь покровительницы Эрана. Пусть она не оставляет вас. Теперь я покидаю Парящих в Ночи под сенью Дома Сумеречных, — такое вычурное название в духе эльфов, очень понравилось всем индейцам, а я не собирался ломать устои, — А вы можете отпраздновать начало новой эры. Для такого повода привез два меха с вином, прилл, табак и, конечно, сладости, а олень, — огромного рогача подстрелил по дороге, — Пойдет на пиршественный стол. Радуйтесь и веселитесь, но о дозорных и бдительности не забывайте!

Напоследок выдал дополнительные указания шаману, вручил ему одноразовые амулеты связи, настроил и обычный. Закинул за плечи огромный рюкзак, не чувствуя его веса. Попрыгал, скорее по привычке, чем из необходимости. И сорвался с места, путь предстоял неблизкий.