Инструктор-Зомби

Глава 17

Очнулся Даня весьма резко. Его сознание всё же пронеслось навстречу свету, однако вместо могильного холода он ощутил дикий жар и крайне едкий запах, что ударил в ноздри. Мгновенно открыв глаза, парень согнулся в приступе чиха.

— Во, я тебе что говорила? В порядке он, ну подумаешь поцарапался! — весело рассмеялась Анна Иоановна, хотя в её голосе были нервные нотки.

— Данечка! — к лежачему тут же кинулась мать, стискивая его в объятиях. — Сыночка, как же ты так, милый мой! Мне Дима всё рассказал. Умничка ты мой.

— Мам… Что с папой… — слабо прохрипел раненый, ощущая, что горло сильно пересохло, глаз слезятся, а руки крайне неприятно щиплет.

— Ой, да всё с ним в порядке! — отмахнулась сидящая рядом женщина. — Ну подумаешь, пара пулевых, полежит месяцок, а потом ковылять сможет, он у вас мужик крепкий. Хороший у тебя папка, живучий.

— Что с ним? — не унимался сын. — Мне нужно к нему.

Даня попытался подняться, но мать тут же прижала его обратно к кровати. Только сейчас он осознал, что находится уже на даче, причём в основной спальне, где ночевали его родители.

— А ну лежи! — строго приказала Юлия, а у самой наворачивались слёзы, стекая по щекам, да и покраснения ярко показывали, что женщина успела представить себе большое количество вариантов и видимо в некоторых из них, парень вполне мог не выжить. — Ты вообще, чем думал?

«Ууу… Началось!» мысленно простонал Даниил и приготовился слушать какой он безответственный и что они вообще зря туда попёрлись.

— Детство в жопе заиграло⁈ В войнушку поиграть захотелось? Ладно отец твой, придурок, ему после Сирии и мясорубки в Алеппо, крышу снесло. Ты то куда? Весь в отца! — практически взвыла она, прижимая сына к груди. — Он же, когда вернулся, весь разбитый был, ничего мне не говорил, что там было, только потом, рассказал. Фортификатор, блин, великий, идиота кусок. Организовывал возведение укреплений и огневых позиций на месте, да попал в заварушку, когда террористы на укрепрайон полезли. Он ж места себе потом не находил, молился, что ты никогда такое не увидишь. И вот, вот, пожалуйста, у него два пулевых, у тебя руки в кровь разодраны. А обо мне вы подумали? Придурки конченные, я ж без вас жить не могу!

— Мам, мы же живы, — попытался сгладить парень, но сделал только хуже.

— Живы⁈ Да какой ценой вы живы, за что умирать собирались там⁈ За цинк патронов, да пару автоматов? Совсем рехнулись оба? Ладно отец твой, но ты то зачем в бой полез? Ты как вообще умудрился так руки разодрать, что вены подраны были? — Юлия Никитична уже перешла в крайне агрессивное состояние и откровенно злилась, отчитывая сына. — Мы тебе руки промывать устали! А папаше твоему, весь бок землёй, травой и раной забило! Там уже даже инфекция пошла, оперировать пришлось!

— Ничего сложного, — парировала Анна Иоановна, до сих пор сидящая рядом и убирающая инструментарий. Руку Дани неприятно кольнуло и он, глянув вниз, обнаружил, что обе руки перебинтованы от самых кистей до локтя, причём намотано достаточно туго, при этом, в левой руке, в районе локтя ещё и катетер стоит с капельной системой. Именно его сейчас бабушка и убрала.

— Ничего сложного⁈ — прорычала мать. — Вы же сами ругались, что рана неприятная и грязная!

— Неприятна и грязная, — согласилась опытная медсестра. — Но это не значит, что плохая. Сынок, ты на мать внимание не обращай, сейчас она чутка побеснуется, да в себя придёт. У тебя с руками всё хорошо, только сильно активно ими не махай, я швы наложила, да обработала как надо, того и гляди, через недельку только шрамы и останутся! А вот с папкой твоим всё сложнее. Тьфу-тьфу-тьфу, артерии не перебило к счастью, но на ноге рана дрянная, там пуля рикошетом прилетела, раневой канал страшный, деформировалась пуля сильно, так что там жуть, а в боку сквозная, к счастью органы не задело, но противная, с такой уже не побегаешь… Дима сказал, что ты его на себе вытаскивал и потому руки порезал.

Даня лишь согласно кивнул. Юлия, не зная, что и сказать, просто недовольно смотрела на сына, шумно и тяжело дыша. Анна Иоановная лишь довольно ухмыльнулась и упаковав капельную систему и катетер в специальный пакет, куда-то ушла.

Когда наконец мать с сыном остались одни, женщина отвела взгляд в сторону, вновь всхлипнув.

— Отец твой, придурок конченный, — прошептала она. — Знаешь, что он сказал, когда в себя пришёл во время осмотра, пока его раздевали? Что гордится тобой и что ты достойный сын и продолжатель рода! Я его давай трясти, какого хрена он, дурак, полез под пули. Так он ответил, что ради нас! Понимаешь⁈ Он сказал, что даже если он сдохнет, но ты сможешь привезти патроны и оружие, то у нас больше не будет никаких проблем и мы будем в безопасности! Ну не идиот ли⁈

— Узнаю отца, — слабо улыбнулся Даня, вновь попытавшись подняться. Мама уже отсела чуть в сторону, так что ему это удалось, и он даже смог отползти чуть назад, чтобы откинуться спиной назад, облокотившись на стену.

Он был раздет до нижнего белья, видимо с целью осмотра. Камуфляжа и прочего снаряжения рядом не наблюдалось, кроме автомата. Тот стоял рядом с изголовьем кровати, а на прикроватной тумбочке лежала пара магазинов.

Заметив удивлённый взгляд сына, Юлия лишь мотнула головой.

— Это Дима принёс, сказал, что тебе будет с ним надёжнее. Он его почистил и что-то там сделал, — пробурчала женщина, уже успокаиваясь.

— Мам, — тихо позвал Даня.

— Чего тебе, — так же бурчала она.

— Ну мама, — повторил парень.

— Что? — обернулась женщина, сложив руки на груди и недовольно глядя сына, который придурковато улыбался.

— А принеси покушать, что-то так еды домашней захотелось, — довольно сказал он, протягивая руки к матери.

— Ох… — оттаяла Юлия и обняла его, потрепав по голове. — Какие же вы у меня дураки! Ей богу, дураки. Лежи давай, сейчас принесу!

По итогу, Зум провалялся в кровати до обеда, пока его не пришёл проведать Николай. Как оказалось, за время отсутствия основной ударной тройки, на Крепость покушались какие-то местные, которые увидели пожарище и решили поживиться остатками от дачи Островых. Вот только к своему удивлению, они встретили серьёзный отпор и свалил и после первых же выстрелов с пулемёта.

Больше местные к крепости не совались, однако приехавший ночью Сергей переполошил всех. Раненых сгрузили и отнесли в прихожую, где Анна Ионановна сразу занялась Анатолием, а Даня, руки которого облили водой ещё в кузове машины, был оставлен на потом. Так вышло, что это потом сильно затянулось, так что во избежание дальнейшей кровопотери, ему даже наложили тугие повязки на руки. Лишь под утро бабушка закончила возиться с его отцом и принялась за него самого. Николай при этом присутствовал и старался как-то помочь. Как он сам признался, ему было очень стыдно, что он отсиживался в тепле и безопасности, а его друзья и брат рисковали собой, чтобы эту самую безопасность обеспечить.

Даня же, пока выслушивал друга, понял, что времени разлёживаться у него попросту нет. Из рассказа парня следовало то, что в садоводстве остались выжившие и эти выжившие точат зуб на Островых. На удивление для самого себя, Зум легко смог встать, даже не ощущая кровопотерю, лишь пощипывающие руки дали о себе знать.

— Шиз, а где там Подрывник? — хитро прищурившись, спросил Даня.

— Ну, он эта… В мастерской, вместе с дедом Семёном чистят всё что вы привезли и в порядок приводят, — пожал плечами Николай и опомнился. — Слушай, ты можешь ему сказать, чтобы он хоть поспал? А то он как на наркоте какой, уже вторые сутки не спит и взгляд у него такой странный…

— Он просто до оружия и взрывчатки дорвался, — усмехнулся Зум, но согласно кивнул. — Поспать ему не помешает, ладно, сейчас надо бы одеться, а кто сейчас на шухере?

— Жирный, — ответил Шиз и недовольно поморщился. — Он заманал ныть, всё о дочке печётся, что её эти упёрли. На жену-то ему пофиг, он даже порадовался, но с дочкой реально заколебал. Он чё только не обещает. И долю в компании и должности, а сейчас вообще дичь пошла. У мужика крыша едет, он Димону мозг выносил, что мол Оленька такая хорошенькая, только и рассказывала ему, как она с Димочкой хотела бы подружиться. Короче, поплыл он, вот его и сослали на вышку, чтобы на мозги не капал.

— Резонно, но с дочкой его разберёмся, один фиг надо делать скорую вылазку в сторону полицейского участка. Ты лучше вот что, сбегай в гараж, скажи брату, чтобы гранатомёт приваривал на хантера. Я уверен, у бати найдутся какие-то заготовки на тему турели, — Даня, уже окончательно перешедший на рельсы боевого настроя, подхватил автомат и магазин.

Вот так, в одних трусах, но при оружии, он направился в свою комнату, где у него была запасная одежда. Как оказалось, камуфляж вскрывали ножницами, дабы лишний раз не тревожить ранения, а так как запасного комплекта у парня не было, то ему пришлось вновь влезать в гражданские шмотки.

Натянув джинсы, футболку и кеды, он отчего-то почувствовал острую нехватку карманов, а потому поверх футболки накинул ту самую ременно-плечевую систему с подсумками, сразу же заполнив их и проверив состав аптечки, на всякий случай.

Всё было в соответствии с описью, а следовательно, в полном порядке, поэтому Даня, в образе ополченца, направился на улицу, дабы осмотреть территорию. Тревожить отца он пока не собирался, поскольку раненому требовался крепкий сон и уход, который парень не мог обеспечить по причине нехватки навыков, зато вполне могли обеспечить его мать и бабушка Анна.

За прошедшее время ничего толком и не изменилось, проломы в заборе отсутствовали, а в мастерской кипела жизнь. Правда во время обхода, Даниил приметил весьма интересную картину. У бани возилась мать Димы и Николая, причём явно что-то укладывала. Лишь приблизившись, он понял, что Евгения Олеговна укладывает щепу для растопки по трёхлитровым банкам.

Решив, не задавать лишних вопросов, парень попросту свалил подальше, на случай если в голову женщины вдруг что-то взбредёт. Как он помнил, Евгения и так его весьма недолюбливала, из-за того, что он убил её мужа, так что лучше держаться от потенциального источника конфликта подальше. По крайней мере, Даня так думал. Ему было неизвестно, что эта, пускай и странноватая, но хорошая любящая мать, помогала Юлии накладывать повязки и так же дежурила у кровати парня, на случай если он проснётся. Она же помогала менять капельницу. Евгения уже не ощущала обиды или ненависти к юноше, даже наоборот, она была весьма благодарна за спасение её жизни и жизни её сыновьям. Эта благодарность проснулась в ней после того, как Дима рассказал, на что пошёл Анатолий Сергеевич, чтобы они смогли нормально развернуться на складе и как он героически сдерживал целую роту противника, что пыталась пробиться к ним. Как рядом с ним взрывались гранаты, а он храбро отстреливался, ведя прицельный огонь ночью и высекая наиболее близко подобравшихся. Так же рассказал, как Анатолий лично уничтожил одну из головных машин, организовав затор на дороге и тем самым сдерживая военных, что желали уничтожить незваных гостей. Не забыл Дима и про подвиг Дани, как тот ринулся под градом свистящих над головой пуль, спасать уже раненого бойца. Естественно, что по рассказу парня, Зум прекрасно понимал, что его отца ранили и целенаправленно полз его вытаскивать.