Этот мир твой

Сразу же Вячеслав ринулся обратно вниз – навстречу остальным роботам. Пилоты вражеских машин, ошеломлённые гибелью товарища, пытались спрятаться за островками деревьев и перегруппироваться. Вячеслав злорадно ощерился: если бы они были опытными солдатами с передовой, то сейчас с удвоенной энергией побежали бы навстречу и вверх по склону, а не топтались на месте. Они-то его тип робота гарантированно идентифицировали. Они просто обязаны были помнить, что «лучник» хоть и предназначен в первую очередь для атак на дальних дистанциях, но страшен и на средних. Не только пушки и лазеры, дальнобойные ракеты на средних дистанциях способны активно маневрировать, собираясь в рой, их искусственный интеллект наносил удар не в лоб, но сразу с разных направлений. Зато на коротких расстояниях слабенькие противопехотные пушки и пулемёты «лучника» вражеским роботам не страшны. Сейчас же, отдав инициативу, свеги позволили Вячеславу навязать бой на выгодной именно ему позиции.

Вячеслав спокойно сбежал вниз, пересёк небольшую просеку и, поведя по сторонам локатором, начал обходить противника с фланга. Теперь одновременно ему будут противостоять не больше двух машин разом, а может, и вообще одна. Враги тоже зашевелились, но их перемещения носили оборонительный характер. Иногда среди деревьев возникало какое-то подозрительное шевеление, но пока никак не удавалось однозначно идентифицировать цель. Вячеслав нащупал своим локатором очередное шевеление, и даже пока не зная точных координат, примерно задал компьютеру сектор обстрела.

Неизвестно, что пилотами руководило – неумение воевать, отсутствие опыта или желание отомстить за смерть товарища – свеги разом пошли в атаку. Вместо того чтобы окружить Вячеслава или отрезать от возможной помощи, свеги все как один кинулись в сторону «лучника», растянувшись цепочкой. Внешние микрофоны уловили далеко разносившийся треск ломаемого дерева. Второй неприятель будет потяжелее так глупо подставившегося разведчика.

Вячеслав остановился и навёл прицел на то место, где, по его расчётам, должен будет выскочить свег. Потом медленно двинулся вперёд и тут увидел вражеского робота. Он был тоже человекоподобный, профилем похож на обожравшегося толстяка, с той лишь разницей, что на каждой его руке вместо кистей находился ствол пушки. Вражеский пилот заметил Вячеслава и сразу открыл бешеный огонь, но без предварительного наведения его выстрелы ушли далеко в сторону, срезая ветки и превращая в пыль стволы деревьев. Вячеслав начал стрелять почти одновременно. Его выстрел получился пусть и не самый удачный, но весьма ощутимый для противника. Воздух рассекли безжалостные лучи, срезая левую пушку. Три штуки из роя выпущенных ракет врезались в центральную часть корпуса «толстяка».

– Слава, где ты? – в наушниках раздался голос Булата.

– Ах ты!

«Толстяк» не стал отступать, открыл бешеный из второй пушки. Однако с оторванной рукой и прочими повреждениями у робота явно сместилось равновесие, а пилот этого не учёл, отдача мгновенно сбила ему прицел. Только один снаряд попал в робота Вячеслава, прочная броня выдержала, но компьютеру характеристики удара очень не понравились.

– Пардон, Булат, у меня тут немного жарко. Вы пока давайте без меня.

Вячеслав дал по «толстяку» залп дальнобойными ракетами и сразу же метнулся в сторону, ожидая ответной атаки. Вражеский робот пошатнулся и замер, потом, с трудом сумев восстановить равновесие, повернулся и двинулся прочь, в сторону от боя. Преследовать его Вячеслав не стал, развернулся и побрёл обратно, на соединение со своими.

«Лучник» как раз подбегал к холму, с которого начал бой, когда локатор тревожно запищал. Вячеслав приготовился к очередной контратаке. Тут внешние микрофоны засекли справа от землянина шум прыжковых двигателей. Один из роботов свегов попробовал его обойти. Если бы он неожиданно выпрыгнул позади, как и планировал, то Вячеславу пришлось бы очень туго. К счастью, врага опять подвела нехватка опыта, он не сумел правильно спрогнозировать траекторию перемещения «лучника». Вячеслав попытался прицелиться в прыгающего робота, но этому мешали толстые ветки деревьев. Свегу там бы и оставаться в засаде, дожидаясь подхода остальных, но то ли он побоялся упустить защитника, то ли оказался излишне самонадеян, поэтому выбрался на открытое пространство. Вячеслав тут же выстрелил из всех доступных лазеров, излучателей и пушек. Попадания испещрили броню и заставили свега покачнуться, удачный выстрел автопушки перебил колено. Робот споткнулся, начал крениться набок и с грохотом рухнул.

Добивать его не было времени, пусть свег и открыл вслед отступавшему землянину лихорадочный огонь. Но «лучник» уже был слишком далеко, по его броне забарабанили снаряды, однако ложились на излёте, не причиняя роботу особого вреда. Вячеслав напоследок дал залп дальнобойными ракетами по остальным свегам, которые всё-таки пытались его преследовать, хотя и безнадежно отставали. Не старался попасть, даже не особо прицеливался. Зато близкие разрывы и ударявшие по броне осколки заставляли не самых опытных пилотов на секунды замирать от страха, теряя темп преследования.

На пределе дальности системы «свой-чужой» показалась зелёная звёздочка, и через помехи пробился голос Кая:

– Слава, что у тебя? Иду на помощь.

– Кай, назад. Занимайте оборону, это ловушка. Атакуют роботы противника. Пока видел пять штук, могут ещё. Как подойду, начинаем пробиваться назад.

– Принято.

Вячеслав как раз подобрался к зоне уверенного приёма и уже мог точно определить своих, когда на пределе опознавания радара показались несколько меток вражеских роботов. «Лучник» немедленно выпустил ракеты, почти мгновенно его поддержал Булат и реактивная система залпового огня: пусть сами они пока врага не видели, зато могли пользоваться целеуказанием Вячеслава. То ли им повезло и они противника зацепили, то ли вражеские пилоты испугались, но приближаться не рискнули. Роботы, пехота и самоходные артустановки, ощетинившись стволами и временами отстреливая одиноких инсектов, начали отступление. Сразу как покинули зону ограничения связи, в эфир полетел сигнал тревоги, а в небе заревела авиация, торопясь нанести удар, если свеги всё-таки надумают догонять…

Обратно летели на максимальной скорости и в сопровождении мощного эскорта. Едва транспорты приземлились, как «лучника» немедленно отправили в ангары – потрошить чёрные ящики. Вячеслава же вызвали на совещание, где кроме экспертов базы по видеосвязи участвовали специалисты других секторов и даже Центрального управления. Надо было как можно больше понять о новом оружии свегов и как можно быстрее распространить эту информацию по остальным защитникам. Поэтому выспрашивали дотошно, каждую мелкую подробность боя. Сначала просто словами, потом Вячеслав комментировал записи с чёрных ящиков. Дальше вместе с приглашёнными специалистами и самыми опытными пилотами других секторов анализировали стычку, тут же набрасывая разные варианты сражения, а Вячеслава просили оценить, как с его точки зрения повёл бы себя противник. Под конец Вячеслав ощущал себя выжатым лимоном. Хотелось всех послать, чтобы не пересказывать случившееся в пятый уже – или шестой? – раз. Нельзя, ведь мучают его не просто так, каждый отработанный сейчас сценарий – это чья-то жизнь, когда, может быть, уже завтра они снова сойдутся со свегами.

Наконец начальство соизволило заметить состояние Вячеслава, и прозвучало:

– Пилот Корсак, благодарим вас за службу. Можете быть свободы.

– Одну минуту, – попросил представитель Центрального управления. – От себя я приношу вам отдельную благодарность за героизм и блестящий бой, – генерал из Токио обменялся взглядами с начальником базы и продолжил: – Извините, Олег Александрович, вы неправы. Пилот Корсак имеет право знать. И знать сразу, напрямую от нас. Сегодня мы столкнулись с испытанием нового оружия противника. И только благодаря вам, Вячеслав, мы хоть что-то про него узнали, и теперь оно не станет неожиданностью. Получив ваш сигнал, мы немедленно отправили помощь, но опоздали. Остальные восемь групп, ушедших на разведку, погибли или захвачены в полном составе.

Вячеславу хватило сил отрапортовать положенные глупости типа «служу как могу», переодеться и выйти за ворота базы. В голове роились имена, лица… все, кто отныне остался лишь на выпускной фотографии и на чёрной мраморной стеле во дворе Токийского учебного центра – там багровел список погибших выпускников. Сегодня на стеле кровью впишут слишком много имён. Солнце давно село, и стоило оказаться в темноте парка, Вячеслава сразу повело, как будто он был пьян. Вокруг не было ни души, ненастная погода разогнала всех по домам. Деревья понемногу заволакивал туман, наверное, было холодно, но Вячеслав ничего не чувствовал. Механически, как зомби, парень дошагал до ближайшей лавочки и сел на неё пустой сломанной куклой. И почти сразу рядом кто-то тоже сел. Вячеслав поднял голову… Паула!

– Я знаю, о чём ты сейчас думаешь.

– Знаешь?!

– Да. И у меня было. Ты уцелел, остальные погибли. И до конца жизни ты будешь вспоминать и гадать: а мог ли ты успеть?

– И ты предлагаешь забыть?

– Нет. Не забыть. Помнить, ведь пока мы их помним – они живы в нас. Ты научил меня, что жизнь только ради мести – это преступление перед теми, кто погиб, чтобы ты жил. Теперь моя очередь, – Паула махнула рукой в ту сторону, где сквозь деревья желтели окна жилых кварталов. – Пошли.

Девушка вскочила со скамейки, резким движением ухватила парня за руку, подняла и потащила за собой. Через весь парк, пока они не оказались на улице. Там в разные стороны ездили немногочисленные вечерние машины, куда-то спешили или неторопливо гуляли пешеходы. Прогрохотал троллейбус, с шипением ненадолго замер на остановке, поменяв пассажиров из своего нутра на тех, кто его ждал на улице, помчался дальше.

– Мы ведь садимся в кабину истребителя или робота не для славы или денег. А чтобы вот они могли жить спокойно, без страха глядя в темноту и небо над головой. Чтобы они никогда не узнали того, что знаешь теперь и ты. Чтобы к другим никогда не приходили по ночам их мёртвые.

– Спасибо… Я подумаю.

– Хорошо. А теперь пошли со мной в кино.

– Какое кино? – поперхнулся Вячеслав. – Ты на часы смотрела?

– Ну, влетит потом. И что? Переживут, и мы переживём. И вообще, кто тут обязывался быть моим братом? Так вот, сестра тебя очень просит сходить в кино, – Паула надула губки и совершенно по-коровьи захлопала глазками. – Слава, пойдём в кино. Всё, ты согласился. Если что – фильм я уже выбрала.

Не дожидаясь ответа, Паула буквально втолкнула Вячеслава в салон подъехавшего троллейбуса.

***

Утро Дня Земли вроде бы началось как обычно, с подъёма ни свет ни заря и физкультурной разминки. Но даже Радомира, не говоря уж про остальных, захватило праздничное настроение. Хоть и не халтурили, всё равно бегали и занимались без огонька, да и закончили быстрее обычного. Дальше день тоже шёл по своему, особенному сценарию. Праздник был для всех выходным, но в школах этот день считался последним в триместре перед осенними каникулами. Традиционно в этот день проводили всего один урок, посвящённый рассказам о героях и памяти павших за Землю. А ещё этот праздник заменил Валентинов день, причём тоже стал общемировым. В одних местах в этот день дарили розы с пожеланиями или объяснениями в любви, в других – открытки и подписанные фотографии, где-то что-то ещё, но считалось, что именно в этот день каждый может бесстрашно признаться в любви или просто в симпатии – с намёками и надеждами. И смеяться над признанием в такой день категорически запрещено.