Камень. Книга 10

* * *

В Геную наша группа выдвинулась достаточно скромным кортежем — всего два гелика. За рулем первого восседал Валера, заместитель подполковника Михеева, на пассажирском сиденье расположился я, а на заднем спал Прохор, которого пришлось слегка успокоить после его бегунков. Во второй машине за нами следовали Виктор из дворцовых, Алексей Петрович Нарышкин и батюшка Владимир, основной задачей которого являлось страховать меня от всякого рода неожиданностей в отсутствие Ванюши, группа которого следовала в Геную по морю на катере. Сделав несколько звонков своим великосветским друзьям и предупредив их, что буду только к вечеру, с огромным интересом уставился в тонированное окно гелика и принялся наслаждаться открывающимися великолепными пейзажами Лазурного берега. Через некоторое время молчание прервал Валера:

— Красота! — Он будто бы прочитал мои мысли. — Но в России все равно красивее.

— Согласен, — кивнул я, продолжая смотреть в окно. — Но здесь сейчас солнца гораздо больше, чем в Москве. А когда много солнца, у меня всегда настроение улучшается.

— Такая же ерунда, — улыбнулся дворцовый и глянул в сторону навигатора. — Алексей Саныч, скоро Ментон. Надо бы батюшку предупредить, чтобы… — Он оторвал руку от руля и сделал неопределенный жест.

Я кивнул и достал телефон:

— Батюшка Владимир, подъезжаем к границе. Вся надежда на вас.

Услышав в динамике «Сделаю», убрал телефон обратно в карман и повернулся к Валере:

— Вот сейчас и посмотрим, чему у нас в семинариях учат…

Дворцовый кивнул, перекрестился, а я нырнул в темп, намереваясь отследить все телодвижения отца Владимира.

Французский город Ментон располагался на границе с Италией и в силу этого обстоятельства имел на своей территории усиленный жандармский гарнизон, а каким-то образом попасть под внимание французских спецслужб в наши планы не входило. Тем более не хотелось пересекаться с итальянскими пограничниками и таможенниками.

Серьезную работу Владимира я наблюдал уже во второй раз и лишний раз убедился в несомненных высоких профессиональных кондициях батюшки — церковник аккуратным, рассеянным вниманием взял под контроль достаточно большую площадь как перед нами, так и позади. Насколько мне подсказывала чуйка, упор батюшка делал на поиск служивых людей, принадлежность к которым выдавала их характерная аура. Эффект не заставил себя ждать — вскоре мы без всяких проблем промчались мимо патрульной машины, а два жандарма почему-то старательно смотрели в другую сторону. В самом Ментоне батюшка Владимир по объективным причинам реально напрягся — плотность населения вносила свои коррективы, — но служивых людей он определял безошибочно и вполне успешно «отводил им глаза».

Самое интересное началось на подъезде к таможне, когда наш маленький кортеж «не захотел» стоять в сравнительно небольшой очереди из легковых машин и автобусов и решил аккуратно объехать пробку по обочине. Вот здесь батюшке пришлось напрягаться по полной — помимо таможенников и пограничников, он был вынужден гасить в зародыше возмущение среди желающих пересечь границу. К чести Владимира, надо отметить, что с поставленной задачей он справился блестяще, а потом еще обеспечил нам «зеленый коридор» на итальянской стороне.

Километров через пять после пересечения границы я показал своему водителю в сторону придорожного кафе:

— Валера, там притормози, пожалуйста.

Он послушно включил поворотник, сбавил скорость, и через минуту мы остановились на пустой стоянке. За нами притормозил второй гелик.

— Валера, не хочешь мороженого? — спросил я у дворцового.

— Можно, — кивнул он. — Сам будешь?

— Не откажусь.

— Какого тебе взять?

— На твой вкус. И на Витю с Алексеем Петровичем возьми. Я же батюшкой займусь, а то он у нас слегка перетрудился.

— Ясно, — хмыкнул Валера. — Воды взять?

— Французской минералки, если будет. Холодненькой, — добавил я. — И еще чего-нибудь возьми для разнообразия.

— Сделаю.

Покинув гелик, направился к нашей второй машине, возле которой уже разминали ноги Владимир, Алексей Петрович и Виктор.

— Батюшка, — обратился я к слегка бледному Владимиру, — не хотите ли прогуляться? Вон и тропинка симпатичная наличествует.

— Отчего же и нет, Алексей Александрович, — он обозначил улыбку. — Можно и прогуляться.

В тишине мы шли не больше минуты, пока наконец Владимир не выдержал:

— И как впечатления, Алексей Александрович? Вы же это со мной хотели обсудить?

Я хмыкнул:

— На самом деле, батюшка, обсуждать свои впечатления я с вами не собирался. — И, заметив удивленно поднятую бровь своего собеседника, продолжил: — Обсуждать мои впечатления мы с вами будем после успешного завершения операции, а сейчас мне бы хотелось привести вас в оптимальную форму, чтобы эта самая операция действительно завершилась успешно.

Бровь церковника изогнулась еще сильнее, но от комментариев он воздержался. Я же нырнул в темп и мысленно пожелал потускневшему доспеху батюшки посветлеть.

Буквально через несколько секунд серое лицо Владимира налилось здоровым румянцем, сам батюшка часто задышал, а его потускневшие глаза засветились изнутри.

— Спасибо, Алексей Александрович, — он чуть ли не подпрыгивал на месте, — дайте мне пятнадцать минут, и я буду готов продолжить движение.

— Десять минут, — улыбался я. — У нас график. Прохладительные напитки на ваш вкус будут ждать в машине. И еще, батюшка, всю оставшуюся дорогу до конечного пункта назначения обеспечением нашей безопасности буду заниматься я, так что отдыхайте и копите силы — не дай бог они нам понадобятся.

Когда мы выехали обратно на трассу, Валера как бы между прочим заявил:

— Батюшки, если тебе интересно, постепенно вливаются в наш тесный коллектив, — он покосился в мою сторону. — Сначала они нас как-то сторонились и валькирий тоже, а вот теперь… — Дворцовый, как и в прошлый раз, изобразил рукой что-то непонятное. — Короче, Алексей, ты понял.

— Ага, — кивнул я. — Этого следовало ожидать, тем более им все равно некуда деваться…