Война клана

— Да так, мысли в слух. Просто представил себе, как бойцы с такой штуковиной, прыгают с верхушки небоскрёба и словно бумажный самолётик планируют прямо в нужную им точку Полиса.

— Мысль конечно забавная, но как по мне бесперспективная, — вставила Ольга Васильевна. — Зиновий, я тебе уже говорила, поставь на свою испытательную модель односторонний двигатель от летуна. Подумай над тем, какое устройство помогло бы такой двигающейся только вперёд конструкции маневрировать в воздухе и может получиться действительно стоящее изобретение!

— А кому оно нужно будет, Ольга Васильевна? — с какой-то тоской ответил мой приятель. — Думал я уже над этим, есть кое какие идеи… Вот только бес толку оно всё! Куда летать то? Другим Полисам вряд ли понравится что к ним кто-то летает. Да и Перевозчики возмутятся, могут даже свои вокзалы закрыть… Были уже претенденты в Европе, когда два соседних полиса Полиса хотели связать себя так называемыми «Малыми локомотивными путями»… Вроде тех что у армейцев на стене проложены. Не жизнеспособная идея.

— Ну не скажи… — хмыкнул я. — Если бы подобное летучее устройство могло бы долететь до Урала, а не было бы ограничено территорией Полиса как летун, то я был бы очень не прочь связать Москву и Тайный Посад таким образом.

За разговорами время пролетело довольно быстро. К тому же летун двигался куда как медленнее нежели сохранился в воспоминаниях мой первый полёт. Зиновий постоянно смотрел на карту и корректировал движение только по одному ему понятным ориентирам, любоваться же видами за окном, в это раз совершенно не было никакого желания.

Даже за расплывчатой стеной мороси было прекрасно видно, что Москва во многих местах горела, да и разрушения на четвёртом и третьем уровне видимые невооружённым глазом, наводили на тягостные мысли. Чем ближе же мы в свою очередь подлетали к центру, тем больше на алмазных дорогах и на путях нижних уровней было видно сожжённых и исковерканных паровиков вокруг которых часто во множестве были разбросаны неподвижные человеческие фигурки.

В окнах домов практически не горел свет, а многие здания были повреждены или вовсе разрушены. Кое где словно бы гаванские ежи, на стенах торчали массивные кристальные наросты, в других местах, видимо под влиянием земной живицы, дороги и дома словно бы превратились в скалы. Многие фасады несли на себе следы коррозии, вызванной стихией смерти, а местами были изрезаны шрамами, что могли сделать чародеи как воды, так воздуха или света.

— Мда… — протянул я глядя на всю эту безрадостную картину. — А ведь всё это потом реставрировать придётся…

— А? — повернула на мой голос голову Ольга Васильевна.

— Я говорю, что Полис после войны придётся либо реставрировать, либо отстраивать заново, — ответил я, махнув рукой в сторону окна.

— Это да, — немного рассеянно согласилась женщина. — На самом деле, вопрос откуда взять средства на реставрацию, это чуть ли не самая большая головная боль для нас с Катей сейчас.

— М-м-м, полисная кремлёвская казна? — предположил со своего места Зиновий, пристально вглядываясь в лобовое стекло.

— А ты уверен, что она ещё цела? — фыркнула Кня’жина. — Нет… мы просто не можем рассчитывать на то, что что городская казна в сохранности и станет доступна нам после победы. Мы исходим из худшего сценария, а он говорит, что в данный момент финансовые хранилища Москвы полностью находятся в руках нашего врага и что с ними происходит никому не известно…

В это время, летун задав небольшую дугу, начал медленно опускаться к крыше какого-то небоскрёба, на которой располагался самый настоящий трёхэтажный особняк, с парком и даже фонтанами. Увидев эту картину, Ольга Васильевна тут же нахмурилась.

— Это место где жил Дмитрий? — поинтересовался я, глядя как на центральной площади с фонтаном суетятся человеческие фигурки, быстро вырисовывая белой краской два креста на влажной мощёной камнем, заваленной мусором, разбитой и изрытой оспинами оплавленных воронок мостовой.

— Ну… — женщина ненадолго замялась. — Это точно небоскрёб Лубянского Дома Презрения, но я честно говоря не знаю, здесь ли лечился Дима или нет. В то время, сразу после Коронации брата, меня насильно выдали замуж за его сподвижника Ланского, а потому я была полностью исключена из семейных вопросов. Знала только, что состояние младшего брата ухудшилось и его поместили на лечение.

Покуда мы разговаривали, наш летун, как и машина сопровождения, быстро пошли на посадку прямиком на только что нанесённые кресты разметки, которые уже медленно размывал мелкий дождь. Сказать по правде, я по началу даже не понял, какой смысл в подобном позиционировании места посадки, потому как по моей памяти агент «Шипов», как лихо взлетел, так и не менее ловко сел возле Тимирязевки.

Только потом до меня дошло, что тогда, два года назад, мы приземлились на фактически пустую ровную улицу, а сейчас пространство под нами ограничено, так что можно легко повредить летун или вообще кого-нибудь зашибить. Более того, если не высунуть голову из летуна и посмотреть вниз, то из кабины просто невидно, что там происходит. Поэтому Зиновий пользовался расположенным перед ним этаким зеркальцем, которое он поднял из приборной панели над рулём. И уж не знаю, как это там работало, но на нём сейчас как раз и было видно медленно приближающийся белый крест.

Касание и наконец окончательное приземление аппарата, произошло очень мягко. Здесь судя по всему Громовым дали ну очень жаркий бой, последствия которого мы видели сверху. Впрочем, из-за дождя и покрытых жёлто-рыжей листвой деревьев, только сейчас я заметил два ряда мёртвых тел, аккуратно уложенных уже пожухлом газоне.

Одни были в тёмно-синей форме гвардейцев клана Громовых, а вот вторые, выложенные чуть поодаль сразу привлекали внимание ярко красными мундирами парадной одежды Княжеских Гвардейцев. Впрочем, так одеты были не все покойники а только часть, другие же носили при жизни кто обычную одежду, а странные мужские платья, в которые я видел у некоторых представителей азиатских Полисов во время недавнего рокового аукциона.

Но привлекли мой внимание ни те и ни другие, а третьи мертвецы, с ног до головы одетые в чёрное. И вроде ничего здесь такого нет, я сам постоянно хожу в чёрной чародейской форме, будь то академическая или клановая. Вот только фасончик одёжки на трупах, вовсе не походил на наши отечественные бушлаты, но при этом показался мне издалека каким-то знакомым.

Выбравшись из летуна и подав руку Ольге Васильевне, я ответил на рукопожатие в начале подошедшего к машине Александра Олафовича, а затем и Никиты, который выглядел довольно бодрым, но сильно потрёпанным. Левая рука у него была полностью забинтована и покоилась на перевязи, а лоб и правая половина лица, туго замотаны марлевой повязкой на которой видны были пятна крови.

— Что с тобой, — спросил я его, когда после взаимных приветствий, Глава Громофвых и Ольга Васильевна начали о чём-то переговариваться.

— Да… здесь та ещё бездна была… — отмахнулся парень. — А так, в руку железку метательную загнали, подрезав сухожилия. Так что сейчас она просто не рабочая, но это ладно. Дома починят чаровники. А вот с рожей… Это меня чуть позже посмертным проклятием зацепило. И это уже боюсь на всегда. Глаз во всяком случае не просто не видит, а сто процентов мёртвый. Придётся удалять…

— Э! Плохо, — покачал я головой. — Как же ты так…

— Да, один из этих уродов, как его добили, — Никита махнул рукой в сторону трупов в чёрном, — как его добили, вдруг резко весь вздулся и из всех щелей газ из себя какой-то выпустил. Егор…

Он махнул рукой уже в сторону мёртвых Громовых.

— …Вообще увернуться не смог, а я едва отскочил, но всё же задело, — он тяжело вздохнул. — Половина лица мгновенно омертвела.

— Подожди, — нахмурился я кое что вспоминая. — Ну ка…

Не говоря больше ни слова я повернувшись зашагал к трупам и Никита, проводив меня взглядом единственного глаза, последовал за мною. Не удивительно, что одёжка этих «чёрных», показалась мне какой-то знакомой. В памяти сразу всплыл единственный выход за Стену на патрулирование и такие вот гаврики казанянской наружности, посыпавшиеся внезапно с ветвей деревьев и атаковавшие нашу учебную группу.

Если бы не рука прикрытия, которую тогда тайно организовали наши кланы, то там бы нас всех из себя таких перспективных и порешили. Даже Марфа Александровна, вряд ли смогла выжить… Хоть скорее всего кого-нибудь да забрала бы с собой.

— Ольга Васильевна, Александр Олафовичь, — крикнул я, привлекая к себе внимание старших. — Подойдите пожалуйста!

— Что такое? — Кня’жина и Глава Громовых переглянувшись выполнили мою просьбу, после чего блондинка посмотрев на трупы, с удивлением произнесла. — О! Шиноби?!

— Шиноби? — мы все посмотрели на неё, ожидая пояснения, после чего мне вдруг вспомнилось, что свою «Мисахику», я как раз скопировал из воспоминаний предка, который как раз называл себя как-то очень похоже.

— Да, если судить по одёжке, то это одарённые с японских островов. Они у них там делятся на «шиноби» или по другому «ниндзя» и «омёдзё». Первые те же наши чародеи, хоть и со своим коллоритом, а вот вторые, сплав наших чаровников с кудесниками и европейских магов. Хотя клан и Полис я по внешнему виду уже не определю… — потирая подбородок объяснила женщина, после чего развела руками. — Я моложе твоего возраста была Антон, когда меня этим премудростям учили. Сейчас помню только самое общее.

— Пофиг на клан, — покачал я головой. — Важно что такие вот гаврики, во время моего последнего выхода за стену, организовали на мою учебную группу нападение. Их тогда тайно организованный нашими кланами охранный отряд всех положил. А иначе бы…

— Вот даже как, — нахмурился Громов тяжёлым взглядом уставившись на трупы. — Их и вот тех вот…

Мужчина махнул руку в сторону мужчин в платье.

— …Целый небоскрёб был. Уж не знаю, как они в Полис просочились, — Глава Громовых вновь посмотрел на меня. — И надо сказать, и надо сказать, ребята они были сильные и очень хорошо обученные. Я не говорю про наши потери, хоть они и не малые, они были бы в разы больше, если бы нас здесь ждали. Но главное, если бы наш патруль не перехватил неподалёку сбежавшую из небоскрёба медсестричку, то мы так и не обратили бы внимания на эту группу. И страшно представить себе, что бы она могла сотворить внезапно напав на нас в критический момент.

— А почему нас не позвали? — вздёрнув брови спросил я, а потом пояснил. — Я вовсе не сомневаюсь в доблести ваших людей, просто вдвоём нагрузка на клан была бы куда как меньше.

— Знал бы, позвал, — болезненно поморщившись ответил Громов. — То не вопрос чести или гордости. Просто у них здесь то ли глифика какая нанесена была, то ли чары сокрытия наложены. Так что предварительная разведка показала совершенно не то что мы встретили внутри. Хорошо ещё Никита уговорил меня перестраховаться и ударить большим числом людей нежели изначально планировалось.

— Нас в Академии учили, что при любой штурмовой операции, лучше заранее удвоить количество бойцов по сравнении с объективно-планируемыми, — пожал плечами парень, хотя я, честно говоря, в этот момент как не напрягал память, вспомнить этой лекции не смог.