А отличники сдохли первыми... 4

Глава 18. Остаток пути

Обратный путь до лодок занял несколько больше времени — не смотря на то, что Женёк упрямо отказывался от помощи, было видно, что идти ему тяжело. И отбили ему не только морду и рёбра — хромал пацан на обе ноги. Вдобавок, остановившись у трупа своего приятеля, он потратил минуту на то, чтобы аккуратно снять с рукава ленту. Под возмущённые крики хохлатой птицы, которую уже во второй раз согнали с насеста.

— Мы пришлём сюда кого-нибудь из Вольска. Сейчас некогда, сам понимаешь. — Я видел, что он очень не хочет оставлять его в таком виде и поспешил успокоить нашего нового приятеля. — Похоронят по-человечески. Никто его тут не тронет.

— Удоды метят свои гнёзда специальным мускусом. Он отпугивает хищников и грызунов. — Дельта-Пятнадцать снова поделилась знаниями о местной природе, подтверждая мои слова. Очевидно, тоже сочувствуя пареньку.

Экстренный военный совет состоялся незамедлительно, как только мы расселись по лодкам и приступили к вечернему перекусу.

— Я думаю, они блефуют. — Угрюмо заметила Альфа-один, как только Женёк закончил короткий пересказ вчерашних событий. — Нам по ГО в академии рассказывали про станцию. Там столько степеней защиты, что устроить поджог просто нереально. Даже в автономном, аварийном режиме без охраны. Да даже если на реакторы самолёт упадёт — это тоже учтено.

— Быструю диверсию эти оборванцы устроить не смогут. Тут согласен. — Я присел на борт яхты рядом с ней. — Попасть к пультам управления и начать на них играть как на пианино — тоже не получится. Без спецтехники двери не вскрыть. Но вопрос сейчас не в том, верим ли мы им. Вопрос в том, поверят ли им те, кто засел на плотине ГЭС. С вертолётом, пулемётами, да ещё и электричеством.

— Можно? — Амазонка азиатской наружности, которая до этого вообще не сказала при мне ни одного слова, внезапно подняла руку.

— Не «можно», а «разрешите». — Альфа, похоже, порядком устала за сегодня. И продолжала ворчать с угрюмым видом. — Что?

— Извините... Я вот подумала... Во всяких фильмах...Или там... Играх... Реакторы вечно перегреваются из-за чего-то. Какой-нибудь злодей отключает систему охлаждения или переводит их в режим повышенной нагрузки. Или и то и другое одновременно. Могут эти дикари что-то подобное устроить?

— Для этого как раз нужно добраться до управления. И сообразить, на какие кнопки жать. Да и в этом случае тоже вскоре сработает защитная автоматика, которая вернёт всё в норму, как только они оттуда усвистают. — Заметив, что марксовский паренёк нерешительно поглядывает на приготовленные бутерброды, я пододвинул ему пару. — Налетай, коммунар. Со вчера же ничего не ел.

— Благодарю... Я вот чего подумал... — Хрустнув сухим хлебцем, он тут же схватился за челюсть. — Уф... Зуб шатается...

— Крепко били?

Все девчонки, кроме непреклонной командирши, смотрели на раненого паренька словно на бездомного котёнка. Отчего тот окончательно смутился:

— Да ладно... Другим больше досталось... Я вот чего сказать хотел. У меня тётя там рядом в Натальино жила. Это деревня прямо у охладителя. Часто у неё в гостях были...

— Охладителя? — Заинтересовалась Алина.

— Это так называют пруд возле станции, из которого берётся вода для охлаждения реакторов. - Переместив пищу на другую сторону рта, пацан продолжил утолять голод.

— А он что, радиоактивный получается? — Недоумевала девчонка. — Как же там люди живут?

— Да не... — Помотал головой Женёк. — Ну если только немного... Радиоактивная вода — она вроде как внутри реакторов, в таком специальном закрытом кольце. Как это... Герметичном контуре, во. Там она нагревается, испаряется, пар вращает турбину, опять охлаждается и стекает куда-то там обратно. Всё по кругу. А вот вода из охладителя как раз и охлаждает этот самый герметичный контур. И с радиацией, вроде бы, не контактирует. Не знаю, как именно устроено и как это вообще выглядит. Мне самому просто примерно так рассказывали.

Подняв руку, он обозначил паузу и, спешно прожевав и проглотив кусок бутерброда, продолжил:

— Вот я и думаю... Мы там с пацанами на великах часто катались по дамбе вокруг пруда. И оттуда было видно, что вода внутрь станции заходит через один небольшой канал и выходит рядом с ним через другой. Точнее... Ну как небольшой... Вот как отсюда до тех камышей.

— Метров пятьдесят. — Заключил я, догадываясь, к чему он клонит. — А глубина?

— Не знаю. Но сам охладитель вроде максимум пару метров глубиной. А канал, наверное, помельче.

— То есть, самый простой способ устроить диверсию — это нарушить систему охлаждения, путём возведения там плотины примерно в сто квадратных метров площадью. Может меньше.

— Это вообще реально? — С сомнением подняла брови Алина. — Я бы вот сроду не догадалась до такого.

— Их там много. И наверняка по пути встретят тех, кто точно также, как Женёк, немного понимает в том, как там что устроено. Может уже встретили. Может в самом Балаково поймают кого-нибудь типа Насти, с родителями-атомщиками. Там же чуть ли не полгорода на этой станции работало. А по времени... Раскурочат какое-нибудь здание неподалёку кувалдами и завалят канал битым кирпичом. Ломать — не строить.

— Кстати о времени. Когда дикари ушли на север? — Альфа обратилась к пареньку. — Сегодня?

— Не знаю точно... Я ночью грелся и сушился. И под утро меня вырубило. Но судя по кострам, они всю ночь ещё в городе были. Да и орали так, что над водой на километры разносилось. Только под утро затихли. — Пацан потянулся было ко второму бутерброду, но предпочёл сначала спросить. — Можно ещё?

— Лопай-лопай. Бражку вашу, небось, пока всю не высосали — не успокоились... — Встав с борта я принялся отвязывать швартовы. — И поэтому ушли точно не спозаранку. Значит, время у нас ещё есть. Идти такая толпа будет медленно. По пути рыскать по деревням. Раньше завтрашнего дня они к городу не дойдут, даже с лошадьми.

— Значит, до Вольска нужно доплыть сегодня. — Альфа с амазонками тоже принялась собираться. — Настроить связь, переночевать. И утром выдвинемся на разведку.

Женёк тоже поднялся и нерешительно отошёл в сторонку, прихрамывая.

— В Вольск с нами поедешь? — Я повернулся к нему, сворачивая канат.

— А можно?

— Не «можно», а «разрешите». — Усмехнувшись, я повернулся к Альфе. — Приютите у себя ветерана?

— Дельта-пятнадцать говорит, что вы, вроде бы, не бандитствовали... — Амазонка с сомнением всмотрелась в заплывшие от побоев глаза стеснительного паренька. Но, в итоге, равнодушно пожала плечами и указала на свою лодку. — Ладно, садись на нос. Расскажи по дороге всё, что знаешь про их тактику. Как дерутся, как строятся, как коней используют... Всё.

После поворота реки на север ветер снова дул нам в левый борт. Петлять как с утра уже было не нужно, но скорость оставляла желать лучшего. Стараясь идти подальше от левого берега, мы медленно скользили вдоль белых известняковых утёсов там, где встречное течение было медленнее.

— А мел же вот из этого делают, да? — Алина зачарованно разглядывала скалы и утёсы, проплывающие над нами.

— Из известняка, да.

— Значит и тут раньше было морское дно? Ты же говорил, что это всё мелкие осколки ракушек.

Я кивнул, подруливая яхту к берегу и пытаясь разглядеть сквозь прозрачную воду начинающуюся мель, пока ещё позволяло закатывающееся солнце

— Обалдеть... Их же тут метров двадцать в высоту... Этих древних ракушек...

— Больше на самом деле. Если будет возможность — попроси амазонок показать карьер цементного завода, на котором у них база. Вот там увидишь реальные масштабы геологической истории.

— И чего он, прямо жуть какой большой?

— Километра полтора в диаметре. И в глубину метров пятьсот, наверное...

— Хочу посмотреть! — Алина оглянулась на лодку с боевыми девчонками, но решила пока их не беспокоить — все они с интересом слушали подробный рассказ Женька о трагических событиях вчерашнего дня. Медицинская помощь, вода и питание явно пошли ему на пользу. Восседая на носу буксируемой лодки, он перестал стесняться, расшевелился и активно сопровождал свой рассказ жестами. По всей видимости, обозначающих нанесение ударов каким-то самодельным холодным оружием.

Поразмыслив, девочка достала из ранца свою тетрадку и принялась там что-то писать.

— Подумать только... — Остановившись, она уставила кончик карандаша в подбородок. — Как же у вас тут много всякого интересного и красивого... Я раньше думала, что всякие интересности только за границей можно увидеть. Всякие достопримечательности, там... А тут... Место приземления первого космонавта... Степи — ни одного деревца до горизонта. Мосты... Волга — как море. Кумыска тоже красивая... Подземелья... Самолёт, на котором Джон приехал... Я такого никогда не видела. Удод... Ещё вот карьер посмотрю... А плотина большая?

— Пара километров примерно. Но именно гидроэлектростанция занимает где-то половину.

— Класс... Ох, если б только не эти дикари... И чего им мирно не живётся...

— Голод. И полная уверенность в том, что виноваты в нём те, кто сейчас живёт сыто. И кто ещё знает, что там этим несчастным детишкам залил в головы их предводитель. Так густо, что они ради него готовы половину области в радиоактивную пустыню превратить.

— А до Саратова тоже достанет, если там что-нибудь взорвётся?

— Вряд ли. Ветер тут, как видишь, в основном с запада дует. АЭС строили как раз с таким расчётом, что в случае чего — осадки унесёт в малонаселённую степь на восток. Но Балаково тогда точно зацепит. И воду из реки нельзя будет использовать.

Всмотревшись в противоположный берег, Алина с опаской спросила:

— А нас оттуда не заметят? Они же где-то там сейчас идут, да?

— При таком разливе нормально пройти можно только вдоль автомобильной трассы. А между нами и трассой — километров пять. Не заметят. Расслабься. Можешь даже поспать в каюте. Нам ещё часов пять пилить такими темпами.

Закончив свои записи, Алина убрала тетрадку, закуталась в тонкий спальник, притороченный к ранцу и юркнула в каюту. Остаток медленного путешествия прошёл без приключений. Борясь со сном, я периодически умывался речной водой из-за борта. И уже после полуночи на берегу на фоне звёздного неба показались контуры невысоких многоэтажек Вольска.

— Руки вверх! — Как только парусник приблизился к грузовому причалу цементного завода, до нас долетел грозный девичий окрик. — Назовитесь или открываю огонь на счёт три! Раз!

— Вольно, Гамма-шесть. — Послышался усталый голос Альфы. — Свои...

— Альфа! — Тот же самый голос из темноты теперь звучал совсем иначе — с искренней радостью. — Здравия желаю!

— Симметрично... — Разглядев на причале хрупкий силуэт в надвинутой на глаза каске, я бросил рядом с ним швартовочный канат. — Принимай конец, Гамма-шесть!

Машинально схватив канат и примотав его к вантам, девчонка не выдержала и озадаченно произнесла:

— А... А это кто с вами?

— Мы нашли союзников. Гамма, отправь посыльного в штаб. Срочное совещание через десять минут со всеми бетами и гаммами. А сюда пусть пришлют парочку дельт. У нас много груза. И есть раненый. Пусть организуют койку в лазарете.