Эпилог Цивилизации. Том 4 — Империя

Глава 12

Гуманизм не так полезен

Мы просчитались. Неизвестно, что стало тому виной. Возможно, вирус, который изголодался за долгие годы пребывания в пробирке, а может, измученные недоеданием и невзгодами люди, чей организм и без того был серьёзно ослаблен. Мы в прямом смысле выпустили джина из бутылки. Злого, беспощадного, с полным отсутствием эмоций и жалости.

Как только мы озвучили условия обмена, хизмеи согласились, не раздумывая ни секунды. Ещё бы, ведь мы обещали вернуть им лидера. Пара десятков пленных во главе с Виктором и, естественно, под вооружённой охраной, вошли в лабиринт. Честно говоря, я не надеялся, что святоши честно выполнят условия сделки и отдадут наших. Я даже был готов пожертвовать сопровождающим отрядом. Впрочем, люди и сами понимали, что это может быть билет в один конец. Однако сделка состоялась, и всё прошло довольно гладко.

Первые вести из бывшей столицы пришли спустя пять дней. К этому моменту мы успели полностью перераспределить силы. Больше половины войска было отправлено по домам, а оставшиеся силы мы поделили. Часть осталась в оцеплении, а ударная группа прошла через медицинские шатры, после чего осталась запертой в карантине. И это была самая сложная часть операции.

Хотя, чего ещё мы ожидали? Мало кому понравится, когда в него тыкают иголками и при этом толком ничего не объясняют. А когда люди начали падать с температурой, стало совсем тяжело. Недовольство нарастало с каждым часом и никакие речи генералов не могли успокоить людей. На третий день мы получили первого мертвеца и едва не утратили контроль над ситуацией.

Всё это время я метался среди лагерей, в попытке навести хоть какой-то порядок. В одной из таких поездок пришлось даже силу применить. Хотя именно здесь беседа начиналась наиболее конструктивно. Однако летальный исход в корне изменил ситуацию. Я как раз толкал речь, когда из толпы раздался преисполненный злобой крик — и понеслось. Гнев прокатился по стройным рядам, подобно волне цунами. Не прошло и минуты, как вся масса двинула вперёд, но я уже был готов к чему-то подобному. Широко расставив руки, я толкнул перед собой воздух и… «выбил страйк». Люди повалились на землю, а их пыл слегка поугас. Получилась эдакая массовая пощёчина в момент истерики, и она сработала.

С этой минуты я решил: хватит! Больше нельзя играть в молчанку и устраивать секретность там, где от неё становится только хуже. К тому же теперь, когда вирус доставлен по адресу, враг уже мало что сможет изменить. И стоило объяснить людям всё задуманное, как паника быстро сошла на нет. Хотя недовольные всё же остались. Ну а куда без них?

К пятому дню армия начала приходить в себя и подниматься с постелей. Организм смог побороть мёртвый вирус, тем самым предоставляя бойцам стойкий иммунитет. По крайней мере, на момент атаки нам его точно хватит.

Одновременно с этим пришли первые вести от шпионов внутри. Люди в крепости начали болеть. Симптомы проявлялись по-разному. Кто-то вмиг слёг с высокой температурой, другие без проблем переносили болезнь на ногах. Однако главная цель была достигнута: противник деморализован, и о сопротивлении практически не помышляет.

К седьмому дню ситуация в бывшей столице ухудшилась. Появились первые умершие. Слёг и наш человек, который передавал сообщения голубиной почтой. Прикованными к постелям оказались почти тридцать процентов жителей крепости. Больше половины уже чувствовали недомогание и готовы были присоединиться к первой трети. Хизмеи пытались контролировать ситуацию, даже объявили карантин, жаль, спохватились слишком поздно. Процесс стал неуправляем и самое лучшее, что они смогли придумать — закрылись под землёй, в попытке сохранить собственные жизни.

На десятый день пришло последнее сообщение. Около семидесяти процентов оказались прикованными к постели. Без лекарств и специального оборудования, люди повально умирал. Не получалось даже примерно подсчитать их количество. Жаропонижающие средства закончились ещё пять дней назад, а народная медицина оказалась попросту бессильна. Мертвецов было настолько много, что их хоронили в общих могилах. Хотели даже сжигать, вот только в бывшем мегаполисе негде взять столько топлива.

Начался бунт. Обезумевшие от происходящего вокруг люди восстали против хизмеев. Ни о какой обороне больше не могло быть и речи. Грохот очередей и взрывы звучали всю ночь, а наутро я отдал приказ к наступлению.

В Москву мы вошли без единого выстрела, чего нельзя сказать о дальнейшем.

Сложно сказать, что творится в мозгах людей в момент паники. Что ими движет? Страх? Возможно. Но тогда как объяснить: почему они, не жалея себя, бросаются на заведомо более сильного противника? Неужели десяток обезумевших, полуголодных оборванцев не понимали, что им ничего не светит с отрядом, численностью в несколько сотен хорошо вооружённых, сытых и здоровых бойцов? Хотя безумие как раз многое объясняет.

Они умерли, не успев даже понять, что произошло. Естественно, на шум явились новые желающие выпустить гнев и прожили не дольше предыдущих. А ближе к середине дня мы попали в засаду. Не очень хорошо организованную, но тем не менее наши ряды понесли первые потери.

Нас атаковали внезапно. Грохнули очереди из разбитых окон второго этажа, и вскоре к ним присоединился пулемётный огонь из-за кучи хлама спереди. Отряд оказался зажат между двух зданий, практически лишённый манёвра. Бой продлился всего пару секунд, но потери были колоссальны. Более двух десятков убитыми и около пятидесяти получили ранения различной степени тяжести.

И нет, мы не пёрли напролом, как слоны в посудной лавке. Впереди двигалась малая группа разведки. Они внимательно осматривали окрестности и докладывали о каждом подозрительном движении. Но, как говорится, не ошибается тот, кто ничего не делает. К слову, продвигались мы очень медленно и осторожно. С момента нашего входа в столицу прошло уже восемь часов, а мы едва преодолели лабиринт и приблизились к первой оборонительной стене.

Вопреки ожиданиям, эту преграду мы тоже смогли одолеть без боя, ввиду полного отсутствия защитников. А затем мы столкнулись с суровой реальностью того, что натворил безмолвный убийца. Впрочем, запах мертвечины уже давно витал в воздухе, но мы и близко не могли представить всех масштабов произошедшего. Жилая часть крепости провоняла тухлятиной насквозь. Каждое дуновение ветра, переносило по улицам густые клубы смрада. Трупы были повсюду. Они валялись на деревянной мостовой, что специально выложили вдоль стены для бо́льшей оперативности. Чуть дальше, по улице, когда мы вошли в жилой квартал, мертвецы просматривались сквозь окна.

И не все они были мертвы от болезни. Кто-то не выдержал очередного удара судьбы и влез в петлю. Были и те, кого отправили на тот свет во время бунта. Страшно представить, какой здесь царил бардак, когда в сердцах людей полыхнул гнев, вызванный полным отчаянием. В такие моменты никто не станет прислушиваться к здравому смыслу. Соседи станут винить друг друга в смерти близких, мол, это, сука, ты нас заразил! Людям невдомёк, что они были уже мертвы в тот момент, когда обменяли пленных. Но кто станет разбираться, когда невозможно даже понять, что происходит вокруг? Режь, грабь, мсти за близких и наслаждайся мгновением. Ведь неизвестно, сколько ещё тебе осталось.

И во всём этом виноват лишь я. Вот только мне плевать, я предлагал им выбор. Все, даже самые тупые князья уже поняли, что победа осталась за мной. Всего-то и нужно было — сдать мне город. Я бы даже этих чёртовых хизмеев не стал убивать. Ну а что, ведь в чем-то они правы, люди попросту не умеют жить без веры. И да, Москва стала тому самым лучшим примером. Их всех погубила вера в собственную безопасность.

Чем ближе мы подбирались к Кремлёвской стене, тем плотнее сжималось кольцо оцепления. Ещё одно, я оставил снаружи и максимально увеличил количество патрулей. Чтобы даже мышь не проскочила! Никто не должен был покинуть осаждённую столицу, пока я не разрешу. Иначе то, что мы здесь увидели, обрушится на весь мир и тогда…

До центра мы не добрались даже к ночи. Слишком огромную территорию предстояло обыскать, чтобы не оставлять врагов за спиной. Нет, малые группы нас не интересовали, мы опасались выхода армии в тыл. Хизмеи могли легко укрыться с приличным войском под землёй, чтобы впоследствии ударить в спину. А что до мирных жителей?.. Да плевать они хотели на всех, люди лишь помогли поддержать легенду об умирающей крепости. Войны выигрывались и гораздо бо́льшими жертвами, чем какие-то сорок тысяч. Я даже дозоры за спиной оставлял, располагая их у всех бывших станций метро. Старые карты для этого имелись и да, лучше перебдеть.

Естественно, ни о каком дальнейшем продвижении больше не могло быть и речи. В новом мире ночи стали настолько тёмными, что на вытянутой руке пальцев не увидеть. Приборы ночного видения ещё оставались, но не в том количестве, чтобы обеспечить ими пять тысяч бойцов. А вот на несколько сотен часовых их вполне хватило.

Армия замерла. Мы вычистили дома от покойников, но от смрада, впитавшегося в стены, всё равно было не отделаться. К тому же тухлятиной несло отовсюду, и открытые окна мало спасали. Да и октябрь — не лучший месяц, чтобы ложиться спать на сквозняках. И без того от промозглой сырости вокруг люди через одного носом шмыгают. И ведь откровенно чихнуть боятся, несмотря на то, что уже успели переболеть после прививок. Общая удручающая картина вокруг, помноженная на унылую погоду, создаёт особый эффект, после которого хочется бежать отсюда подальше и, желательно, побыстрее.

Ужин натурально пришлось в себя запихивать, и это несмотря на то, что жрать хотелось просто невыносимо. Казалось, будто вся пища пропитана запахом тлена. Впрочем, многие отказались от ужина, несмотря на то, что командование настаивало, но ведь и силком в людей впихивать не получится. Но нашлись среди них и те, кому было начхать на вонь и отвратительный привкус. Порог восприятия всё же сильно разни́тся от человека к человеку. Я честно причислял себя к брезгливым, но всё же смог перебороть отвращение и набить живот кашей. Силы ещё понадобятся.

Едва я завалился на топчан, шикнула рация.

— Анатолий Глебу, приём…

— На связи.

— Как у вас?

— Толь, предполагаю, так же, как и у вас: кругом мертвецы и угнетающая обстановка.

— Я в рот ебал такую атмосферу! Лучше бы тебя послушал и вытравил здесь всех, к ёбаной матери.

— Ого, сколько эмоций. Куда же девался твой гуманизм?

— Честно? Я думал, всё будет выглядеть иначе. Ну слягут люди с температурой… В конце концов, все мы болели и даже на работу с жаром приходили.

— Я знал, что смертей будет много, но тоже не предполагал, что настолько. Увы, сказывается отсутствие медицины и хорошего питания.

— Мы словно в кино о средневековье попали, где эпидемию чумы показывают.

— А разве мы сильно далеко от него ушли?

— Ну не скажи, автомат у меня вполне современный.

— Всё, Толя, отбой. Нам завтра ещё Кремль брать, ты не забыл?

— Боюсь, в него мы тоже просто так войдём.

— А ты не бойся, я тебе гарантирую, что без битвы мы не обойдёмся. Как бы ни выглядел город, выживших здесь тоже хватает, и все они где-то прячутся. Подсказки нужны?