Алекс Войд

Не желая затягивать события, я призвал разъярённых собак, которые сбежались сюда со всей округи. Стая напала на Савельевых с разных сторон. Одному из них на лету перегрызли горло, а двум другим откусили уши и нос, выводя их тем самым из строя. Остались в боеспособности только пятнадцать противников, но собаки были призваны лишь для отвлечения внимания. В этот момент я создал лук из дерева с острыми стрелами и выстрелил одному в пузо; его добили уличные псы, разрывая неудачника на части. Другому также попал в глаз, заставив его кричать от боли на земле.

Илья создал водный молот и проломил череп одному из противников. Жена боярина лунным диском отрубила голову старшему Вихрову так быстро, что я не успел среагировать. Людмила говорила мне о том, что в одной семье могут быть маги разных стихий, но я не знал, что магия луны настолько мощная. У Вадима от увиденного опустились руки, и он замер на месте со стеклянным взглядом. Я тоже был шокирован гибелью Ильи.

Однако его смерть только больше разозлила меня, и я создал гигантского голема из стволов деревьев. Голем схватил боярыню и броском об колено сломал ей позвоночник. Вадим добил её водным копьём.

Младшая дочь Савельевой бросилась ко мне с громовой, сверкающей секирой, но я нагнал на неё стаю воронов. Птицы выклевали ей глаза и разодрали лицо когтями. Был ли я готов к такому жёсткому повороту событий? О, безусловно! Ведь я пришёл сюда не за чаем с печеньками, а за битвой насмерть, соблюдая все правила поединка. Родовая месть не оставляет места для жалости. Либо ты забираешь своё, либо остаёшься ни с чем. Об этом часто напоминала мне Людмила, говоря, что великая сила подразумевает не только успех, но и множество сражений.

Вадим пронзил младшую дочь водным клинком, пока та, отмахиваясь от ворон из последних сил, пыталась сопротивляться. Но это была её проблема, что не смогла стать достаточно сильным магом, хотя их обучали с детства, в отличие от меня, ведь я за два года должен был наверстать упущенное обучение для одарённых.

Из дееспособных Савельевых осталось лишь десять человек. Глава рода, конечно, потерял контроль из-за гибели жены и дочери. Это было странно, учитывая, что родовые войны для них — обыденность. Но я был готов к его гневу и внимательно следил за каждым движением.

Николай Савельев, покрасневший от злости, выпустил в нас с Вадимом сотни электрических болтов. Но мы прикрылись крупным щитом из переплетённых ветвей, который нейтрализовал атаку. Затем я напустил на него рой навозных мух и, сосредоточившись, произнёс заклинание по созданию мифического змея. Земля под нами задрожала, и из неё вырвался мой магический зверь с открытой пастью.

Змей вцепился в главу рода и, прокусив его насквозь, била его головой о забор, пока тот не помер.

— Ну, что вы ещё не передумали? — спросил я хладнокровно у выживших.

Поскольку старшая дочь выпустила в меня взрывное облако, крича от ненависти, я понял, что пощады им уже не будет. Однако мне пришлось отскочить, чтобы избежать взрыва. Затем я швырнул в неё обычный кинжал, так как всегда предпочитал холодное оружие и профессионально занимался метанием на соревнованиях. Лезвие попало ей в живот, а затем я добил одарённую девушку, кинув при помощи мысли в её голову тяжёлый камень, найденный в канаве возле дороги.

На данный момент уцелело всего восемь противников. Вадим дрался саблей так умело, что удивил меня своим мастерством. Одному из врагов он отрубил руку, другому — вспорол брюхо. Племянница главы рода наслала на меня ядовитый жёлтый туман. Я избавился от него при помощи зелёного монстра из листьев — звучит просто, но монстр вдохнул туман и выдохнул его обратно на Савельевых. Сразу четверо из них скончались в предсмертных судорогах.

Всё происходило быстро, но победа далась нам нелегко: это была моя первая битва и мы потеряли Илью. В живых остались только племянница Николая и её двоюродный брат. Они проявили храбрость, не убегая, но были глупы — видимо, не оценили моих способностей в полной мере. Неужели им так редко оказывали сопротивление, что жизнь их ничему не научила? Или они привыкли отжимать бизнес только у слабых?

Что ж, остался последний рывок, и я выполню первую часть своей клятвы перед Людмилой Вихровой. Для этого даже не пришлось прикладывать особых усилий. Голем и монстр прибили их словно насекомых.

— Вот и всё, — вздохнул я, глядя на окровавленную землю.

На следующий день нам официально перешло во владение имущество и бизнес Савельевых, так как по местным законам род, одолевший другое семейство, имеет полное право присвоить себе владения уничтоженных противников. Претензий от их дальних родственников пока не поступало. Ну, пусть подумают над этим. Если захотят нарваться на неприятности, я буду ждать.

После сражения я ощущал, как в моё тело поступала новая энергия от погибших Савельевых. Мне нужно было приступить к медитации, чтобы энергия равномерно растекалась по магическим сосудам.

После похорон Ильи я сидел дома и обдумывал следующий план действий. Вадим не испытывал ко мне никакой благосклонности, несмотря на то, что я несколько раз спасал его жизнь. Он вернулся на работу, и Алёша, роясь в его вещах, показал мне сообщения, отправленные им дальним родственникам Вихровым. В них говорилось, что я захватчик их дома и что по моей вине погиб Илья. К тому же я якобы отравил Людмилу Вихрову и угрожал ей перед смертью, чтобы она переписала на меня своё имущество. Помимо этой «лапши», которую он старался втюхать родственникам, Вадим заявил им, что я вовсе не член семьи, а хитрожопый проходимец и паразит.

— Как «мило», — подумал я. — Нож в спину просто так.

Но первым делом я обратился к Алеше:

— А почему ты вскрыл чужую переписку? Совсем обнаглел? — Нужно его как-то научить вежливости, а то совсем распоясался.

— Но, хозяин, меня смущал его гневный взгляд, — оправдывался робот. — И даже дураку понятно, что этот безумный Вадим точит на тебя зуб с самой первой встречи. В последнее время я даже боялся, что он тебе чего-нибудь подсыпет в еду, поэтому всё тщательно проверял.

— Больше так не делай, — строго сказал я.

— Да, это понятно, — отмахнулся Алёша. — Надо быть порядочными и бла-бла-бла, — проворчал он. — Но что мы будем делать с этим Вадимом?

— Пока ничего, — процедил я сквозь зубы, задумавшись. — С ним стоит серьёзно поговорить и предложить ему место директора на конфетной фабрике, которая теперь принадлежит мне. Зачем ему продолжать работать за гроши в какой-то конторе?

— Не понял, — удивился помощник. — Он распускает сплетни за твоей спиной, а ты хочешь его ещё и наградить? Где логика?

— Да нигде, — потёр лоб ладонью. — Но клятва есть клятва. Я не собираюсь её нарушать перед покойной. Она была слишком добра к нам. Попробую договориться с ним по-хорошему. Ведь он всё-таки сын Людмилы. А после этого приступлю к расширению нашего семейного бизнеса. Затем, разбогатев, возьму свою долю и уеду отсюда вместе с тобой. Пусть Вадим, благодаря новому статусу, восстановит уважение к Вихровым и живёт как знает.