Базис

— Объяснять будешь в другом месте. Итак, налицо преступление, попадающее под статус «имперских». А также, согласно Кодексам, применение к аристо другим аристо подобных средств, развязывает первому полностью руки. Можно применять любые пытки и лишать посмертия фигуранта, ибо он перешел черту. Собственно, этим я и собираюсь заняться. Это «Оковы боли». И ты мне расскажешь сейчас все, — конечно, ничего кроме требующегося для дела я не собирался узнавать, дабы никакой лишней информации не прозвучало для свидетелей.

Допрос не затянулся. Меня лишь интересовали вопросы: зачем творили со старостой бесчинства, какую роль сыграл в них Раонос. Понятно, что ничего тот не помнил. Попутно выбил признание в поклонении Кровавому и принесении жертв лично. Так себе козырь. Потому что имелся нюанс, все происходило не на территории Империи. В чем поклялся кровью. В целом, такое обществом не одобрялось, но законодательство не нарушало. И это тоже мне было известно, как и варианты применения знания в продаже камней душ.

— … и я клянусь кровью, что не знал о сегодняшнем жертвоприношении! Как и о появлении аватара Раоноса! — пламя окутало кулак дяди.

— Ты ничего не помнишь за последнюю декаду, по твоим же словам! Как ты можешь клясться?

— Если бы я как-то принимал участие и был вовлечен в игру, то ваши Куницы наверняка бы меня известили! — откровенным глупцом дядя не являлся, — Этого не было, а я не настолько обезумел и не так почитаю Раоноса, чтобы наплевательски относиться к законам Империи! Он для меня, как Иргус. Помогал в некоторых делах далеко за пределами нашего государства! — и вновь огонь засвидетельствовал правдивость сказанного.

— Все же, думаю, нужно разбираться, — непреклонно сообщил я, — Однако в любом случае, твоя жизнь — моя, согласно всем Кодексам. Сейчас же судьба будет зависеть от моего разговора с твоим отцом. Ты свяжешься с ним и переключишь его на меня в комнате дальней связи. Скажешь, что я хочу поговорить с ним перед принятием непростого решения. Что-то лишнее озвучишь… он далеко, я здесь… И та боль, которую ты испытал, станет всего лишь прелюдией. А затем, за то, что ты учинил со своим божком, я тебя скормлю живьем лирнийским слизням. Тебе понятно, родственничек? И да, чтобы не было никаких сомнений. Хочу тебе представить Ванессу амин Дэастэль, которая является главой черноягодского Седьмого особого отдела Имперской тайной канцелярии, — та проявилась, и продемонстрировала с радостной улыбкой невзрачный кристалл, увидев который Тирнара забила мелкая дрожь. Осознал масштаб возможных проблем, — Повторюсь, только от тебя зависит твое будущее.

Через десять минут я сидел, накрытый непрозрачным куполом безмолвия, в пункте дальней связи здесь же в Канцелярии, но на первом этаже. Сама комната выглядела совсем обычной с единственным предметом мебели — массивным креслом, если не присматриваться в магическом зрении. В том, ее просто окутывала вязь магических конструктов, разноцветных силовых линий. А еще через минуту раздался довольно приятный голос, будто собеседник находился на расстоянии вытянутой руки. Даже звук дыхания был слышен.

— Я глэрд Саргес глава Дома Ледяных клинков Арагоста, ты хотел поговорить со мной, внук? Что же, слушаю тебя внимательно, — и опять столько елея в голосе, мальчишка бы точно купился. К несчастью родственников и к счастью для этого тела, в нем был я. Хотя… Вряд ли бы состоялась эта встреча при иных условиях. Дядюшка выполнил мое требование, ничего не сообщил дедушке. Впрочем, в этом у меня не было никаких сомнений, психологический портрет составил еще ночью.

— Родство мы еще не установили. Поэтому поговорим о другом. И лучше сядь, если стоишь, так как вести будут крайне скорбные для тебя.

— Маль…мгм, — собеседник подавился «мальчишкой», вспомнив отыгрываемую роль, — Я тебя внимательно слушаю, Крон!

— Это хорошо, что слушаешь. Во-первых, меня зовут Райсом, глэрдом Райсом. Во-вторых, твоему сыну я уже сказал, что никаких проверок на родство крови не будет. Почему? Вините себя.

— Что? Ты…

— Не перебивай, когда я говорю, глэрд. Иначе мы не доберемся до сути. Так вот, вчера твой сын Тирнар и местный староста Кром распивали спиртные напитки…

— А это тут при чем?

Я не обратил внимания на вопрос, продолжил так же мерно.

— Проснулись они в свинарнике без штанов, обнимая здоровенного хряка. И это не фигура речи. Кстати, на животном теперь красуется ваша цепь с гербом Дома, привязанная кровью. Родовой меч торчал из кучи… из кучи дерьма. И когда выпивох смогли разбудить неравнодушные люди и хозяйка хлева, то завидев, как они трясут чреслами, свиноматки и подсвинки впали в панику. Настолько, что пытались бегать по стенам и потолку сарая. Оба фигуранта утверждают, что ничего не помнят. Было проведено тщательное расследование происшествия. В его рамках привлекались эксперты из разных областей от медицинской до жреческой. Одна из лучших целительниц не только Черноягодья, но и Демморунга, и ряд женщин, разбирающихся в вопросе (имена и заслуги прилагаются к акту освидетельствования) установили, что свиньи в ту ночь вступали в половую связь. Неоднократно. То есть, их грубо, цинично и долго насиловали. При этом единственного способного на аналогичный поступок хряка-производителя, твой сын Тирнар и староста Кром напоили до беспамятства местным самогоном. И он на тот момент спал. Свидетели — четыре с половиной десятка человек, как и хозяйка животных. По стечению обстоятельств, в сарае ночевал некий Гераст из Рода Ужей, он видел происходящее своими глазами и прояснил обстановку, — не зря же я слушал и записывал фантазии, оседлав которые пьянчуга бесплатно наелся до белок, — Вот выдержка из его обращения к властям, к каким отношусь и я, как член Малого совета и глава Рода: 'Глаза Крома и Тирнара горели потусторонним огнем, что виделось очень ярко в зловещем ночном тумане. У меня тряслись поджилки, я не мог вымолвить ни слова, от ужаса зашевелились волосы, когда эти двое распахнули дверь и по-хозяйски вошли внутрь. Дико и безумно хохоча, схватили первую бедняжку, прижали ее… Я многое видел, но так страшно мне не было никогда! Староста неожиданно завывал, будто волк, аристо же истошно орал что-то про волю бога и что он теперь повелитель, а Кром его верный оруженосец, и что они огуляют любого, кто встанет у них на пути. Я старался даже не дышать. Боялся. Пусть Кронос простит мне эту трусость, но если они так с неразумными поступили то, что могли сделать со мной? Когда через несколько часов оба злодея угомонились, не осталось ни одной свиньи, которая бы не испила тяжкую чашу горечи и разочарования в разумных.

— Еще одно дело сделано, — сказал тогда веско Кром.

— Да, мой верный оруженосец, — ответил ему аристо, — Теперь я точно повелитель!'. Уважаемый Саргес, ты там еще дышишь? Но даже и без этого признания, зафиксированного мною дополнительно в родовую книгу, для всех всё очевидно. И доказательств бесчеловечных действий представителя твоего Дома множество!

— Да… А-а… Мгхм… Что? Как? Это наговор! Наговор! Такого не может быть! Не может такого… Такого быть не может! — повторяясь, от возмущения дедуля даже на фальцет сорвался.

— Помолчи. Я еще не закончил. Это всего лишь начало. Далее, как выяснилось, агрессии подверглись не только эти животные. Зачитываю тебе материал из следующих протоколов и жалоб: «С утра, после их гульбы, коза не смогла даже на ноги встать! Бедняжка. Заездили! Полночи я их слушала, но выйти боялась». Нормальный наговор? И эта трагедия произошла совершенно в другом месте. Или следующий эпизод: «Они орали страшными голосами, выли и сквернословили. Затем, судя по звукам, вытащили из будки за цепь моего пса. Собака сначала рычала, отбивалась, лаяла, потом только скулила, я же боялся выйти». Или, быть может, вот это наговор? «Похитили гусака, здоровенного, как гарпию». Надеюсь, не нужно уточнять зачем они это сделали? — люблю такие вопросы, когда собеседник может сам продемонстрировать ум и сообразительность. В гробовом молчании слышалось только порывистое дыхание Саргеса, как бы удар дедушку не хватил, — И таких жалоб два десятка. Два, мать его, десятка! Всю ночь твой сын вместе со старостой тиранили местную скотину! Самое безобидное: «Моему коту они выбили глаз, как теперь мышей ловить будет, не знаю»!

— Какому еще коту? Какому к Эйдену коту⁈ Ты… ты…

— Обычному, домашнему. Окрас — камышовый. Вес около трех килограмм. У меня все зафиксировано! Отмечу, справедливости ради, до знакомства с твоим сыном, глава Черноягодья в подобных бесчинствах замечен не был. После некого поступления на службу к Тирнару, он как с цепи сорвался. Что можешь сказать? Кто мог пообещать титул «повелителя» твоему сыну за подобное? Раонос? Почему староста называл себя его «верным оруженосцем»? Чем вы его купили? — в ответ тишина и порывистое дыхание, — Почтенный отец семейства, человек, на которого ориентировался и стар, и млад, имевший заслуг и достоинств больше, чем остальные, будто дикий мрок сорвался с привязи. Какие к нему твой сын мог применить заклятья? Сам он молчит. Говорит, не помню! Но… Я не верю в это. Здесь что-то нечисто, и я докопаюсь до сути!

— Да… это… это… Это какой-то бред! Нет… Это бред же… Тирнару стоит щелкнуть пальцем, и лучшие красавицы Империи с ним с радостью возлягут… Великий Арс нам в рот заглядывает, ловит жесты… Какой-то староста… Да, любой из гвардии сочтет за честь служить нашему Дому!.. А уж в личные оруженосцы… Да, каждый первый! А тут… Нет… Не верю! Ни единому слову! Не верю! — взревел уже в конце дед.

— Бред⁈ Видимо, у твоего сына другие предпочтения, где статус и щелчки пальцев не играют никакой роли, а вот силовая поддержка очень даже. В Черноягодье, знаешь ли ты, но вдовушек красивых тоже хватает. И они бы с радостью приняли гуляк… И имперские гвардейцы вряд ли участвовали в таком непотребстве, что творил твой сын! На такое их даже Император бы не принудил! Но ты лучше у Тирнара поинтересуйся, что его сподвигло на… У меня слов нет! Спроси, где его цепь с гербом рода⁈ Или лучше у слуг, они тебе соврать не смогут. Вот такой это бред! Знаешь, какие ему прозвища в Черноягодье дали? Самое безобидное — Повелитель хлева!

— Ты юнец… Мал… Гхм… Глэрд… можешь его пригласить сейчас?

— После того, как договорю с тобой. Возвращаемся к нашим скорбным делам. Понятно, в свете того цирка, что учинил Тирнар, такому родству я не обрадовался. И сегодня отказал в проверке крови пусть и вежливо, но в категорической форме. Уж, прости меня Саргес, но мне честь дороже сомнительной семьи. Ведь, как говорят в народе, яблоко от яблони недалеко падает. А я не хочу даже близко подходить к подобному, иметь с таким дело. Отчего ты думаешь многие эльфийские Дома не вызывают у меня уважения, а только брезгливость? Вот поэтому, в том числе.

— О чем ты говоришь? Да, хоть понимаешь, мальчишка, что стоит мне… Эльфы… Да, они тебя в порошок сотрут! Кожу снимут! Ко-жу… Ты… Ты…

— Но это далеко не все прегрешения твоего сына. Хотя именно эти бросают тень на всех вас. На весь Дом. А вот дальше-больше, — мой спокойный и уверенный тон заставил визави слушать, — Великовозрастное чадо, видимо, чтобы выполнить твою волю или свою блажь, использовало запрещенный для всех, кроме спецслужб, артефакт «Подавление воли», который в списке угроз находится в почетной второй категории. И да, к его счастью, у меня имеются соответствующие амулеты, блокирующие подобные финты. Иначе бы сейчас я скармливал наследника Дома Ледяных клинков Арагоста мрокам. И никто бы не помог. И никто бы меня не остановил. Впрочем, над этим я еще думаю, потому что по всем Кодексам я имею на это право. На вашу беду, противоправное деяние зафиксировано на следственный кристалл главой местного Седьмого особого отдела Имперской тайной канцелярии, сам запрещенный артефакт изъят при свидетелях. Получены так же признательные показания твоего сына. Более того, Тирнар решил сотрудничать с Империей и добровольно признался, что почитает Раоноса Кровавого, и приносил ему жертвы лично. Да, пусть и не на территории нашего государства. Ты знал? А еще, сегодня, по странному стечению обстоятельств, было совершено массовое жертвоприношение одним из Родов Раоносу. До этого подобного не случалось, так как здесь поклоняются Оринусу. Как это объяснишь?