Отверженный. Тёмная сторона частицы

Глава 26

Город Куртас, тюрьма строго режима «Ал Маин Хапишан».

К своему кабинету начальника отряда, Садак так и не успел привыкнуть. Личные вещи — запасной комплект формы, старый термопот и коробку с чаем, сумку с книгами и документами — он так и не разобрал. Они продолжали лежать на старом диванчике у входа.

Ранее в Хапишане должность начальника отряда была третей в иерархии тюремной власти. Очередное сокращение и директор с заместителем пошли на повышение. Подальше от этого «чудесного» места.

«Вовремя подсуетились», — думал по этому поводу капитан.

Захид унаследовал, помимо нового рабочего стола, системы слежения, мощных сейфов с биометрией, ещё и всю тюрьму с коррумпированной охраной и комплектом заключённых, превышающим вместительность. Начальник отряда стал де-факто директором исправительного учереждения.

Разговоры с Андрасом Абсалоном не прошли бесследно. Контроль над сознанием удался ему как нельзя лучше. Захида Садака поглотило чувство несправедливости, революционный настрой и ненависть к представителям нынешней власти. Убийство Номера Три только укоренило в нём эти мысли. Именно в тот день, он вступил на путь восстания.

Все оставшиеся охранники разделили с ним его порыв и готовы теперь поддержать своего командира. Противники были убиты Абсалоном в тот самый вечер гибели Номера Три. У капитана ушла неделя, чтобы подготовить побег главного и самого ценного заключённого тюрьмы. Час назад Андрас сбежал.

Однако, самих охранников в это дело он впутывать не собирался. Опыта в боевых действиях никакого, да и кто-то должен охранять насильников, убийц и остальной, реальный, сброд, сидящий в тюрьме не за политические взгляды.

Такие «экспонаты» были в течении этой неделе переведены Садаком в отдельный блок под усиленную охрану.

— Капитан, всё готово. Дежурный расчёт на своих постах. Выход заключённых осуществляется, согласно плана, — доложил Садаку заместитель, приоткрыв дверь в его кабинет.

Захид Садак продолжал стирать информацию из системы Хапишана. Попутно, свободной рукой вкладывал в большой жужжащий приёмник офисного уничтожителя, высотой в пол метра, диски и документы.

— Спасибо. Что с гостями?

— Как вы и приказали. В допросной под конвоем. Пришлось немного утихомирить революционеров. Хотели казнить прибывшую делегацию…Вы же их знаете. Горячие курнайские парни! — усмехнулся заместитель, усаживаясь на диван.

Охранник следил за действиями своего начальника, осматривая по сторонам скудный интерьер кабинета.

— Если позволите, что дальше? — спросил заместитель, наблюдая как Садак разбивает блок хранения данных на своём рабочем столе и устанавливает небольшой заряд на офисный уничтожитель.

— Вы все свободны, старшина. Я сейчас объявлю…

— Почему свободны? Не понимаю вас, — недоумевал заместитель. Несмотря на невысокое звание главного старшины, это был уже зрелого возраста курнаец.

Он не заканчивал Военной Академии, расформированной несколько лет назад. «Нет внешних угроз и защищаться не от кого!» — именно так объясняли закрытие единственного в Республике военного учебного заведения.

В принятии на офицерские курсы Университета МВД ему было отказано. Нет столько койнов у простого сержанта, чтобы туда поступить. С Академией МВД тоже не срослось — став в тридцать главным старшиной, он уже не проходил по возрасту.

— Вы когда-нибудь воевали, старшина? А идти до конца готовы, если того потребует ситуация? Думаю, что нет. Этот мятеж будет страшнее войны. Не думаю, что вы согласны положить свои жизни на алтарь революции, — сказал Садак, застегнул комбинезон и направился к сейфам.

Из верхнего хранилища он достал старый комплект разгрузки и защитные аурониевые накладки. Каждую он закреплял на предназначенное место очень быстро и умело. Главный старшина, будто смотрел на героя исторического фильма, собирающегося в военный поход.

Капитан, закончив приготовления, забрал из сейфа старую автоматическую штурмовую винтовку с несколькими магазинами дисковой формы.

— Откуда такое добро — не спрашивай, — пригрозил пальцем старшине Садак и закрыл сейф. Счётчик на биометрическом сканере отсчитал три секунды, после чего внутри раздался хлопок.

Капитан и его заместитель вышли в коридор. Три десятка охранников разного возраста от рядового до старшего сержанта, вооружённые электродубинками и пистолетами, выровнялись и готовы были слушать обращение своего командира.

Садак осмотрел строй. Даже его старая броня не гарантирует сохранения жизни от нескольких прямых попаданий. Нынешние подчинённые капитана были одеты в аурониевые бронежилеты в цвет их чёрных комбинезонов и защитные шлемы с открытым подбородком. Совершенно ненадёжно!

— Господа, как вы поняли, ваша работа здесь завершена. В ангаре есть транспорт, который доставит вас в город к вашим семьям. Настоятельно прошу быть с ними и не покидать своих домов. У кого есть возможность находиться в укрытии, будьте там. Все мои признательные показания уже получены министерством внутренних дел. Приказываю снять с этой секунды все посты, кроме особого блока.

Никто в строю не пошевелился. По коридорам по-прежнему разносился шум и радостные крики заключённых, выбирающихся из своих камер к посадочным рукавам.

— Господин капитан, все кто пожелал остаться и охранять особый блок, уже там, — доложил один из сержантов. — Мы готовы идти за вами.

— Исключено! Вы даже не знаете, что там сейчас будет! — воскликнул Садак, указывая рукой куда-то в сторону.

— Господин капитан, все в этом строю готовы и осознают… — начал говорить заместитель, но Захид прервал его.

— Осознают? — спросил капитан и начал движение вдоль строя. — Осознание приходит только тогда, когда оторванная голова твоего друга, прокатится мимо тебя, попутно забрызгав твоё лицо кровью и остатками мозгов. И так было, ребята, и так всегда будет…К сожалению.

Садак взял небольшую паузу, чтобы посмотреть в лица этих курнайцев. Возможно, он никогда их больше не увидит, поскольку в успех мятежа ему верилось слабо. Если он сейчас согласится принять помощь, не увидят завтрашний день ещё и они. А что, если…

— Ой, да ладно! — отмахнулся капитан. — Живо все в ангар! Пилотам готовность пятнадцать минут!

После этих слов, здание тюрьмы содрогнулось от нескольких взрывов. Стены затрещали, а с потолка посыпались куски бетона, откалывающиеся от обшивки.

Охранники принялись занимать свои боевые посты, а капитан направился в ангар. Ещё один взрыв и стена перед входом на площадку трикоптеров обрушилась, преградив Садаку путь. Он успел заметить, что в ангаре начинали собираться бывшие заключённые в ожидании посадки на летательные аппараты.

— Капитан, нас атакуют! — кричал за завалом Локман. — Мы не взлетим. Они взорвали купол и не выпустят нас.

— Понял. Будем думать… — начал отвечать Садак, но его внимание переключил на себя коммуникатор с вызовом от главного старшины.

Ещё несколько взрывов раздались в районе тюремного двора. Судя по всему, разрушен вход в основной корпус тюрьмы. Началась стрельба, причём это было автоматическое оружие, которого в тюрьме не было.

— Капитан, они высаживаются. Их много. Они…стреляют! — кричал заместитель.

Садак не мог отсиживаться и рванул в основной корпус. Открыв дверь на посту охраны, он вошёл в задымлённый коридор. Огромные клубы пыли в воздухе смешивались со звуками сирены и несуразными командами охраны. С каждым шагом, голоса умолкали, как и выстрелы.

Капитан вышел на центральный проход, разделявший стройные ряды камер. Сейчас вокруг лежали камни и разломанные решётки, но ни одного тела. Голоса затихли полностью, а тишина прерывалась только отдалённым шумом двигателей трикоптеров и шагами Садака.

Навстречу Захиду двигалось тело, сокрытое в клубах дыма и пыли. По очертаниям, гость был одет в бронекостюм и шлем. Неизвестный шёл не спеша, осматривая всё вокруг. Капитан взял его на прицел и остановился.

— Не советую, капитан Захид Садак, начальник отряда тюрьмы Хапишан, — сказал незнакомец, выходя из дымовой завесы.

Солдат был одет в «Номэкс-3», на голове боевой шлем в тон чёрного бронекостюма, пистолет закреплён в кобуре на бедре, винтовка на спине, на поясе боевой набор с дополнительными боеприпасами и снаряжением. Если тюрьму атакуют все с подобным оснащением, шансов у охраны нет.

— Кто вы? Что вам здесь нужно?

— Всё очень просто — нам нужен Андрас Абсалон и только, — спокойно произнёс солдат.

Нижняя часть шлема открылась, открыв наполовину лицо незнакомца. Визор шлема стал прозрачным. Достаточно немолодой курнаец, примерно ровесник Захида, смотрел сейчас на него спокойным взглядом, будто пришёл в гости, а не разгромил половину тюрьмы.

«Похоже, что за Андрасом явился его напарник, с которым он был в Ас Кайре», — подумал Садак и опустил оружие.

— Да…И…, - сказал солдат. Он общался с кем-то по связи. — Очень хорошо…Ждём.

Незнакомец снял шлем и покачал головой. Садак ничего не понимал. Что-то сейчас произойдёт, поскольку звонок оказался действительно важным. Солдат слегка улыбнулся, сделал пару шагов навстречу и протянул руку.

— Капитан, меня зовут Хогас. Нам придётся работать вместе.

Город Куртас, Дом Правительства Курнайской Республики.

Доклады об обстановке в городе приходили на рабочий медиаэкран Жери Рамо ежеминутно. Председатель-министр уже давно протрезвел после вчерашней попойки вместе с Коркаком и девушкой-следователем, но к работе был совершенно не способен. Крик и отборные ругательства на своих подчинённых, отсутствие решений и продолжающееся потребление горячительных напитков — иные возможности ему сейчас были недоступны.

Министр внутренних дел Коркак тоже не оставался в стороне. Ему принесли аппаратуру для голографической связи с центром оперативного реагирования МВД. Это подразделение, по сути, создано для красивой телевизионной картинки. Пара тысяч сотрудников, каждый день контролирующие и, по большей части, выпускающие именно ту информацию в СМИ, которая удовлетворяет правительство. Также, это некий командный центр МВД.

Перед Игнавусом светились три голографических дисплея. На одном он видел информацию, которую центр уже отфильтровал и выдал в массы. Здесь был и прямой эфир новостных каналов с хвалебными одами полицейским.

«Ситуация на данную минуту остаётся стабильной. Полицейские патрули продолжают наводить порядок, задерживая преступные группы. Отдельные части мятежников, связанные с криминальными кругами Куртаса и господином Бризом, оказывают вооружённое сопротивление…», — говорил ведущий новостей с одного из центральных каналов.

— Пластинку смените! — рыкнул Коркак, обращаясь к генералу на центральном экране. Этот голографический дисплей обеспечивал прямую связь центром реагирования.

— Господин министр, но ситуация…, - начал оправдываться генерал.

— Знаю, что всё плохо. Быстрее завершите наведение порядка. Стреляйте на поражение. Не жалейте их! — нервничал Коркак, бросая взгляд на правый дисплей с реальной информацией.