Абсолютное оружие

Глава 29 Райш

Я чувствовал себя потрясающе. Даже вот так сходу не мог вспомнить ещё какой-нибудь момент жизни, когда я был близок к подобной невозмутимой гармонии с собой и окружающим миром. Инстинкты удовлетворённо помалкивали, разум был холоден и собран, тело — удовлетворённо расслаблено.

Правда, долго наслаждаться этим состоянием не получилось. Явилась остальная часть нашей группы, и от благодушной невозмутимости не осталось воспоминаний.

Мирный буквально сочился отвращением и ненавистью. Настолько густой и незамутнённой, что я едва удерживался от трансформации. Что и кому в этот момент отвечал, я и сам не понимал; из горла рвался угрожающий рык, вязнущий в зубах.

Экси я придвинул ближе тоже инстинктивно. Чтобы уж точно не возникло сомнений, что это — моё, и, чтобы до неё добраться, придётся переступить через мой труп.

Ощущение прохладных ладоней на коже и доверчиво прижавшегося гибкого тела отрезвило практически мгновенно. Захотелось выругаться.

Экси молодец, поняла всё с одного взгляда; ещё немного, и я точно кинулся бы на мирного, так что успокаивать меня она принялась очень вовремя, и очень правильным образом.

А вот я, похоже, идиот, но я совершенно не понимаю, почему этот мирный так выводит меня из себя. Не одной же своей непривычной реакцией и необъяснимой злостью!

Вся сцена заняла от силы пару секунд, но от Тарнаса не укрылась. Видящий, развеселённый и несколько озадаченный произошедшей за краткое время его отсутствия переменой, едва заметно помрачнел. Покосился на мирного, задумчиво хмыкнул себе под нос, но никак не прокомментировал.

К выходу мы потянулись все разом. Идти с воспитанницей — точнее, уже в полном смысле тха-аш, моей женщиной, или спутницей, как это сейчас принято называть, — в охапке было бы неудобно и по меньшей мере глупо. Не говоря уже о том, что почти стыдно. Однако оказалось, что необходимости в этом нет; для спокойствия было достаточно держать в руке её тонкую ладошку.

Какая она всё-таки маленькая! Нет, может быть, в сравнении со всеми девушками мирной ветви вполне средняя, но… до встречи с ней я мало обращал внимание, насколькона самом деле представители мирной ветви меньше, чем представители боевой. Ну да, низкие, хрупкие, с ними надо быть аккуратным; но вот так, вблизи, никогда не сравнивал. А ведь её кисть целиком умещается в моём кулаке. А если сравнивать с Тарнасом, который выше меня на две головы? С другой стороны, у животных тоже часто такой диморфизм встречается…

— Как город? — спокойно поинтересовался я, отгоняя непродуктивные мысли.

— Предки его знают, — недовольно скривился штурмовик. — Я же не специалист, хотя и понимаю кое-что в истории. А здесь… в большинстве этих пещер, за редким исключением, создаётся впечатление, что это всё сделано чьими-то руками или какими ещё манипуляторами. Ну, не похоже оно на естественные образования, вот хоть ты тресни. Но здесь просто коридоры и, иногда, пещеры. А там… прямые линии, но косые и настолько асимметричные силуэты, что от этого голова кружиться начинает. Какие-то непонятные нагромождения геометрических фигур, порой торчащих из стен или свисающих с потолка. Я согласен со Стариком, тут сложно разобраться. С одной стороны, вроде бы природа не терпит прямых линий; а, с другой, ты вспомни деревья с Хассаньева!

— А что с ними не так? — подала голос Экси.

— Хассаньев назван так в честь одного из величайших математиков за историю человечества, — пояснил я. — Я уж не знаю, почему так, но вся растительность там как по линейке нарисована. Нет, на многих планетах хватает совершенно разнообразных форм жизни, но там всерастения такие. Может быть, за редким исключением. Но ты-то сам как думаешь? — вновь обратился я к видящему.

— Знаешь, я готов согласиться, что это творение чьего-то разума, просто очень чуждого. Не верю я, что подобное могло получиться случайно. Это йали проще отрицать факты, чем признать разумной ещё какую-нибудь форму жизни. А я вот после клекков вообще ничему бы не удивился.

— Райш, — медленно, с расстановкой проговорила девушка напряжённым голосом. Кажется, её посетила какая-то ценная мысль. — У меня два вопроса. Во-первых, ты говорил, что на психополе влияют только живые существа. А мёртвая органика как в этом аспекте выглядит?

— По-разному. Вот, например, человеческая кровь… — я запнулся и, усмехнувшись, покосился на неё. Интересная мысль. Возможно, этот минерал — останки тех, кто копал эти коридоры. Или… не останки? Посетившую меня вслед за этим мысль я решил пока не оглашать. С одной бы идеей разобраться. — А интересная идея. Старик, а где здесь главные залежи этих камней?

— Вообще, они мелкой пылью рассеяны по всем стенам. Это именно они светятся, — огорошил нас йали. — Но действительно к залежаммы сейчас идём, — и он неторопливо обогнул остановившихся нас, чтобы показывать дорогу.

— Если это останки…

— Погоди. Это ещё не всё, — сосредоточенно отмахнулась Экси. — У вас тут среди разумных видов случайно разумные кристаллы не попадались? А то я ещё не про всех ближайших соседей прочитала.

— Ты читаешь мои мысли, — ухмыльнулся я.

— Я вам, коллеги, больше скажу, — вмешался Тарнас, внимательно слушавший наше обсуждение. — А зачем разделять эти две версии? Если они живые, растут и, стало быть, чем-то питаются, и даже иногда умирают, очень может быть, что те «залежи» — это как раз живые кристаллы. А то, что тут на стенах — продукты их жизнедеятельности.

— Сюда даже излучение вредоносное укладывается, — оживилась Экси. — Они, может быть, так защититься пытаются. Одно непонятно; почему об этом никто кроме нас не подумал?

— А кому тут думать? — сплюнул себе под ноги штурмовик. — Йали? Эти кого хочешь готовы на сырьё пустить, не задумываясь, что из себя объект переработки представляет.

— Старик, — окликнул я йали. — А почему в шахтах нет ни одного йали кроме тебя? Вас же много, запустили бы толпу самых ненужных членов общества.

— Пробовали, — лаконично отозвался он. — Очень быстро сходят с ума и начинают бросаться на тюремщиков. Люди крепче, сутки могут выдержать.

— А ты?

— Не знаю. Как-то живу, — он насмешливо чирикнул.

— Если они взаимодействуют с психополем, то, может быть, они именно на него как-то реагируют? На нас и йали по-разному, — предположил Тарнас. Я неопределённо пожал плечами; почти наверняка так и есть.

— Райш, — тихо и настороженно окликнула меня Экси. — А если они на агрессию реагируют? Если тут одни мирные, они же неагрессивны по природе, и эти кристаллы могут их воспринимать не так отчётливо?

— Я понял, к чему ты клонишь, — усмехнулся. — Боевым, а мне особенно, гораздо опасней тут находиться?

— Большие люди действительно умирают быстрее, — подтвердил йали, не делая вида, будто не слушал наш разговор.

— Ладно, сейчас попробуем пообщаться с этими… кристаллами, — полагаю, оскал получился довольно жизнерадостный.

— А если они тебя…

— Вряд ли. Видишь ли, моя милая тха-аш, я нынче как никогда спокоен и благодушен, — я не удержался от довольной, сытой улыбки. Девушка покосилась на меня настороженно.

— С чего бы?

Ответом ей был громовой хохот командира. Я только фыркнул, глянув на веселящегося штурмовика, но отвечать не стал; по мне, и так всё было понятно. А если нет — могу устроить повторную наглядную демонстрацию. С огромным удовольствием, между прочим.

— А что ему на людей бросаться, когда у него тха-аш для этого есть? — испортил мне удовольствие прямолинейный штурмовик.

— А тха-аш это…

— Тха-аш — это со старого языка, — поспешно пояснил я. А то он тут сейчас растолкует. — Вроде спутницы.

— Ага, — продолжил веселиться штурмовик, проигнорировав многообещающий взгляд и угрожающую гримасу. — А если дословно — старшая самка, то бишь, главная женщина шер-лорда. А все остальные, если он вдруг решит гарем завести, будут просто — тха. Хотя потом так вообще всех женщин у горячих называли. Они ж ребята простые, прямолинейные, — вновь расхохотался видящий. К счастью, Экси и не подумала на это обижаться, лишь насмешливо фыркнула.

— Гарем… А неплохо звучит, — усмехнулся я. — Возрождение старых традиций, опять же.

— Да, — легко согласилась девушка. — Мне тоже нравится, я себе тоже заведу!

— Я тебе заведу, — прорычал я. Шутить резко расхотелось. Одна только мысль о том, что моей женщины посмеет коснуться какой-то…

Но мой недовольно-угрожающий взгляд Экси встретила своим обезоруживающе-невинным, странно сочетавшимся с ехидной улыбкой.

— У нас же равноправие, разве нет? — насмешливо вскинула брови она. — Или ты на радостях решил власть в мире захватить?

Вот же… несносная девчонка!

Я раздражённо зарычал. Штурмовик рядом продолжал потешаться, и остро захотелось пару раз ударить его о стену головой.

Раздражение быстро перетекло в злость, злость вылилась в ярость. Я остановился, дёрнул Экси за руку. Одной рукой перехватив поперёк туловища и с силой притиснув не оказывающую сопротивления девушку к себе, второй грубо схватил за горло, одновременно вынуждая запрокинуть голову. Желание сдавить посильнее, причинить настоящую боль, бить и рвать когтями, выцарапывая слёзы и мольбу о пощаде, лишь бы стереть это насмешливое спокойное выражение, затопило сознание кровавой пеленой бешенства, лишь каким-то чудом не выплеснувшегося наружу.

— Выпорю! — прорычал, скатываясь в инфразвук, понимая, что вот сейчас, ещё одно слово, и…

— Обещаешь? — мягко, тихо, вкрадчиво, с едва уловимой иронией. И взгляд — прямой, глаза в глаза; чёрные, глубокие — открытый космос. Гневно раздутые ноздри щекочет запах, тот самый, влекущий, сводящий с ума, запах моей тха-аш. Розовый язычок нервно облизал пересохшие губы, и тут же захотелось повторить его путь.

Ярость схлынула внезапно, сама по себе, будто кто-то повернул в моей голове выключатель. Ушла, оставляя меня стоящим посреди коридора, практически один на один с крепко зажатой в руках девушкой и чувством вины.

— Прости, — тихо вздохнул я и осторожно разжал руки, порываясь отступить, боясь опять посмотреть в глаза и, самое главное, посмотреть на нежную кожу шеи, на которой наверняка отпечаталась синяками моя рука.

— Тигр мой грозной, — с непонятным смешком ответила эта невозможная женщина, обнимая меня за пояс и доверчиво прижимаясь всем телом. Я растерянно опустил ладони ей на лопатки, не понимая, как реагировать на происходящее.

Я ведь действительно едва её не покалечил. Собирался, почти сознательно собирался причинить боль, ударить; и ведь она, при всей своей нечеловеческой силе ничего не могла бы мне противопоставить! Любой нормальный человек после такого если не бежал без оглядки, то уж точно не вёл бы себя… так. Тем более, женщина.

— Тигр? — переспросил я, чтобы хоть что-то сказать.

— Это такой хищник с моей планеты. Большой рыжий кот с полосками, на мантикору вашу похож. Красивый. Когда ты рычишь, я всё время его вспоминаю, — почти спокойно ответила она куда-то мне в подмышку.

— Прости, — ещё раз пробормотал я на выдохе, только тут заметив, что затаил дыхание. — Я тебя напугал, — не вопрос, а уверенное утверждение. Тут только дурак не испугается или покойник.