Дебил с дубинкой. Том 4

Глава 3

Есть во всех мирах хоть один мужчина, который с любовью занимается таким делом как стрижка ногтей? Как по мне — однозначно нет. По крайней мере я воспринимал такую мелочь как рутинную и неприятную часть своей жизни, которая просто необходима.

Все поменялось с появлением у меня малого демонического котла. Почему малого, об этом чуть позже, а вот вопрос с волосами и с ногтями был более чем актуален.

После формирования котла томящиеся в них души начали очищаться, постепенно генерируя прану, и этой энергии было много. То есть для меня это много, так как эта проклятая прана мне — как рыбе зонтик. Ненавижу культиваторов. Те еще упоротые дебилы, со своим неуемным желанием стать круче вареного яйца. А я ведь приверженец классической магии, ну вот нахрена мне это все?

Как стало понятно из моего нытья, о принципах работы с этой энергией я знал не сказать, что много. А ведь энергия копилась в организме между делом. И ладно бы, я был простым человеком. Тогда дела обстояли бы совсем по-другому. Это тебе и сверхбыстрая регенерация, и увеличение физической мощи, и апгрейд организма в целом. Но ведь у меня это все уже есть!

Так что вся скопившаяся энергия как вода находила легчайший путь наружу. А именно — у меня росли ногти и волосы на голове. Как хорошо, что еще лет десять назад я при помощи манипуляций с аурой и медитаций в состоянии саттор добился чтобы у меня ниже шеи не было не волосика, иначе сейчас у меня бы из-под брюк волосы яиц подглядывали.

Короче, мне нужна была холодная голова и много-много времени, дабы сидеть тихонько в медитации и разобраться в себе. Но кто-же мне это время даст? О холодной голове можно вообще надолго забыть, учитывая, что я вообще не собирался отказаться от мести за своих жен. Ну и чем больше я буду убивать, тем больше энергии будет генерироваться. Конечно, со временем души очистятся и свалят из моего котла, но это не быстрый процесс.

Короче стричь ногти мне приходилось пять раз в день, и я содрогался от мысли, что у меня еще и рога и хвост могли появиться, так сказать для становления классическим демоном. Только времени чтобы предпринять хоть что либо, у меня не было.

Сперва я вернулся домой и долго лежал в ванной. К тому времени, мама уже вернулась, и вместе с нею находились мать Виктории и княгиня Морозова. На Кубову я даже смотреть не мог. Чувство вины пожирало изнутри. Так что я откровенно избегал ее, но она сама меня нашла в моем кабинете.

— Я хочу забрать тело своей девочки. Ее место в нашей родовой усыпальнице.

— А дальше?

— Нету никакого дальше. Кубовы не станут обвинять тебя в смерти моей девочки. Даже я понимаю, что против патронов из этого проклятого металла не устоял бы никто. Но…

— Я спрашивал о том, что будет с Викторией дальше. Вы сможете обеспечить ей достойное посмертие?

— А ты значит сможешь?

— Виктория Волкова моя жена. Забота о ее жизни, смерти и посмертии лежит на моих плечах. Еще раз заикнешься о таком, вырву сердце и съем. А сейчас пошла нахер из моего кабинета, пока я тебя не прибил. Не будь ты моей тещей, только за дерзость ты уже была бы мертва. Вон!

Благо, что у женщины хватило инстинкта самосохранения, чтобы сбежать. Недееспособность. Именно так, по-моему, называется мое состояние с точки зрения юриспруденции, ведь я буквально заводился из-за каждой тупой мелочи, и пока что мои собственные мозги были мне не подвластны. Нужно время чтобы разобраться.

В мой рабочий кабинет вошел Николай.

— Господин. Привезли тела.

Пришлось спуститься вниз и встречать специальные гробы. Во дворе построились все слуги и гвардейцы, плюс представители Борзовых и Кубовых. Ритуал прощания должен был состояться на следующий день, а в этот день давалось близким чтобы попрощаться.

Многие гвардейцы, не таясь плакали. В отличии от меня, строго диктатора и самодура, Вероника стала настоящей хозяйкой. Воины бегали к ней с каждым ушибом после тренировки, и всегда получали исцеление. Многие были вытянуты с того света именно ее усилиями после боевых действий. Она даже делала обход всех войск каждый вечер, а у многих еще и излечила не только их самых, но и родственников. В итоге она была намного ближе для слуг, и ее любили.

В последнее время эта же симпатия перекинулась на Настю, ведь та почти всегда была вместе с Вероникой, когда та прохаживалась по территории.

Пока над телами Анастасии и Виктории плакали их родные, я просто тихо сел рядом с Вероникой, взяв ту за руку. Описывать, как это было для меня тяжело, думаю даже не стоит. В какой-то момент я видимо слишком сильно сжал руку, так как под ладонью послышался треск.

Я даже испугался, что сломал кость, но это был всего лишь перстень рода, подарок Симаргла. По перстню прошли трещины, падая на пол.

Это вызвало во мне интерес. Хоть перстень и был из серебра, но ведь даже оно не настолько хрупкое. Так что я аккуратно снял с пальца жены перстень, и чтобы понять, что за фокусы. А между тем от малейшего движения кусочки серебра падали на пол, обнажая золотистый блеск. В итоге поняв, что к чему, мне самому пришлось очистить верхний фальшивый слой.

Под оскаленной мордой волка обнаружился оскаленный демон, а на внутренней стороне были древние иероглифы Аджгарского языка: «Род Аджгара, Дом Найака, семья Волка».

Не понять тонкий намек предков из высших миров, которые послали весточку через Симаргла, было бы сложно. Если коротко, то меня приняли в род. Если не коротко, то тут все непросто.

То, что я сбежал, когда мой младший братишка начал перебарщивать — это уже можно было бы при желании назвать предательством. То, что я после перерождения посмел взять чужую фамилию — за такое какой-нибудь особо отбитый предок мог бы превратить эту планету в порошок. Ну а с другой стороны, я переродился по всем правилам, без обмана, и имел полное право забыть свое прошлое. Предки нашли компромисс и приняли Волковых к себе.

Знай мой покойный дед кто такие Аджгары, сейчас прыгал бы от счастья. Или же наоборот, ворчал бы, что их лишили свободы, хотя клал я на такую свободу, когда их род почти полностью вырезали как свободных овец. Но не суть. Старый пердун давно уже сдох, и у него не может быть никакого мнения.

— Что это за знак сынок? — спросила мама, которая тихо сидела рядом.

— Это герб нашей семьи. Думаю, нам есть о чем поговорить.

Пока мы добирались до кабинета, ко мне подошел один из слуг и подсказал что ко мне явился Чанг, мой неизменный юрист вместе с какими-то китаезами.

— Господин Волков, примите мои соболезнования. Рядом со мной генерал Ву Цянхао. Он тоже приносит соболезнования от имени империи Мин.

— Спасибо господин Чанг. Это моя мать, Марианна Волкова. Пожалуйста садитесь, я распоряжусь чтобы принесли хороший чай из вашей родины. Хорошо, что вы прибыли, у меня как раз было с вами дело.

— Внимательно слушаю вас господин.

— Мне нужны три тонны золота. Желательно в слитках, но в принципе неважно. Главное, чтобы была высшая проба без примесей. Ошибки быть не должно.

— Удивили ваше благородие. Понадобиться пару месяцев, на то, чтобы…

— Нет. Золото должно быть тут на завтрашнем мероприятии. Расплачусь артефактами.

— Какими?

— Какие скажете, такие и создам. В принципе без разницы. Главное, чтобы это было в рамках адекватного?

— Мне не послышалось? Создадите именно вы?

— А кто еще. Вы знакомы с другими артефакторами?

— Нет. Это будет непросто, но мне нужно срочно переговорить с моими партнерами. Кстати господин Ву прибыл чтобы…

— Сказать, что, если я переберусь к вам, они всем отомстят и со мной такое больше не случится. Я в курсе, и подумаю насчет предложения достопочтенного императора Мина. Прости толстячок, но мне сейчас совсем не до политических интриг.

— Понимаю господин. Вы не будете против, если мы с моим товарищем навестим вас еще через пару дней. Ваше раскрытие меняет дело. Скорее всего наш император предложит вам обосновать свой клан. Но не буду больше вам мешать. Искренне сочувствую вашему горю.

— С золотом управитесь?

— Не извольте беспокоиться ваше благородие. Все будет готово до вечера.

— #$%^# $%%^&, — сказал аристократ из Мина.

— Господин Ву спрашивает, можем ли мы присутствовать на ритуале прощания?

— Конечно.

Хитрый узкоглазик решил поссорить меня с Романовыми, только одним своим присутствием обозначив интерес своего императора к моей персоне. Короче, опять интриги. Люди просто не понимают, что мне класть на их императоров и на их интриги, в частности.

— Сынок, — обратилась ко мне мама, — ты хотел о чем-то поговорить.

— Да мама. Просто это довольно сложно. Ты когда-нибудь думала про реинкарнацию?

— Не особо. Понимаю, что тебя терзают мысли на фоне этой трагедии. Я готова выслушать тебя.

— Нет. Я не про дальнейший путь моих жен. Вот ты, не думала, кем бы ты могла быть в прошлой жизни? Может быть, ты была императрицей, или же наоборот рабыней. Разве это не интересно?

— Не особо. Боги озаботились, чтобы мы оставили бремя прошлого и очистили наши души.

— Вот об очищении и речь. Видишь ли, иногда по ходу они халтурят.

— Я не понимаю тебя сынок.

— Как, по-твоему, откуда семнадцатилетний парень знаком с высшей магией? Как я могу создавать лучшие в этом мире артефакты?

— Хочешь сказать, ты помнишь свою прошлую жизнь?

— Именно это я и хочу сказать в целом.

— Подожди. Тебе снятся сны о прошлой жизни, или это видения?

— Мама. Со своего первого вздоха я знал кто я. Ты ведь помнишь, что я был необычным ребенком. Мы недавно обсуждали это.

— Подожди. Выходит, ты мне не сын, а какой-то старик, который…

— Бред! Ты девять месяцев вынашивала меня под сердцем, и все это время наши души были переплетены. Ты по любому моя мать, и это ничего не изменит. Просто я знаю чуть больше, чем обычные люди, вот и вся разница. А так, я Александр, к сожалению, Андреевич Волков. Даже возраст у меня семнадцать. Это сложно объяснить, но поверь мне на слово, я это я.

— В это сложновато поверить.

— Как раз наоборот. Слишком много странностей. Или ты тоже, как и наши власти, думала, что меня вырастили Персы или какой-нибудь древний Волков.

— Подожди. Выходит, ты не был ребенком. А мы сюсюкались со взрослой личностью.

— Мама я тысячу раз какал под себя. Закон вселенной: если человек какает под себя, то с ним можно сюсюкаться. Я был почти обычным ребенком. И сейчас, я, как и пять минут назад, всего лишь твой сын.

— Но ты помнишь своих родителей?

— Тебя и Орлова?

— Нет. Из той жизни.

— Конечно. Но только в воспоминаниях. Чувства были стерты, как и узы. Во всяком случае почти.

— Вот почему ты так не любишь наш род.

— Буду честен. Земли моего отца из прошлой жизни были в семнадцать раз больше территории Земли. Это если я правильно посчитал скорость полета дракона.

— Как земли могут быть больше Земли?

— По-моему осколки давно доказали, что этот мир не единственный. Разве по этому поводу могут быть сомнения?

— То есть ты не отсюда?

— Нет. Я не много не из этого района, если что.

— То есть ты видел другой мир?

— Ну да, и не один, вообще то.

— Ты ведь понимаешь, что это похоже на бред?