Тайна предтеч

* * *

Заказывая притащить живым финального лекаря четвертого уровня, Дуст не предупреждал, что он умеет плеваться обездвиживающими сгустками. Скорее всего, он и сам об этом не знал. То чудище, что сидело у него в клетке, было поймано намного раньше, до того, как логовище пережило очередной цикл развития, и под грудью монстра не было еще второго мешочка, синеватого. Видимо в нем и хранилась оглушающая жижа, но раньше уровень развития логовища не позволял подниматься обладающих ей монстрам выше пятого уровня.

На голову ящеру пришлось надеть плотный мешок, чтобы не вздумал плеваться на ходу, а едва развитые, но все же опасные клинки, которыми заканчивались передние лапы, плотно связать. Так и не пришедшую в сознание, но вполне здорово дышащую тушу положили на полог, завернули со всех сторон, а спереди приделали широкую лямку — тащить.

Босой приготовился приспосабливать ее себе на руку, когда рядом возникла Ласка. Рысь сама просунула голову в петлю, взялась за нее зубами и обернулась на Зою в ожидании команды. Босой бы руку на отсечение отдал, что леденящий душу оскал ее при этом сложился в нечто напоминающее улыбку, добрую и немного детскую.

Зоя махнула рукой: «Иди вперед!». Ласка рванула с места так быстро, что пришлось ее окрикивать.

— Мы раньше часто так играли, — Зоя улыбалась, — смотрите!

Девчонка негромко хлопнула в ладоши и Ласка исчезла вместе с петлей. Теперь со стороны все выглядело так, словно полог с чудищем полз вперед сам по себе.

Шли спешно, беспокоясь о лежащем в одиночестве среди куч хлама Виннике, и когда заветная дверь показалась впереди, Босой не удержался, побежал вперед, заскочил в комнату, где они оставили раненного товарища, но нашел там только его окровавленный плащ и разворошенные кучи хлама.

Позади что-то скрипнуло, зашуршало, Босой сжался пружиной, и длинным прыжком, распластавшись над полом, бросился в угол, одновременно разворачиваясь и выставляя перед собой нож.

— Вы не поверите, что я нашел, — голос Винника и без того сиплый, сейчас звучал как голос из преисподней, — Эй, ты чего?

Ошеломленный Босой смотрел на товарища из угла, соображая, можно ли уже убирать нож или стоит погодить.

— Как ты поднялся?

— А не должен был?

Босой показал на грудь Винника. Старик распахнул разрезанную Риной рубаху, обнажая рану, которой на вид было не меньше недели.

— Ты об этом? Больно, но не смертельно. Вы поэтому меня оставили? Я был совсем плох?

— Сер и холоден, и все же дышал. Мы надеялись успеть.

Винник смущенно улыбнулся, не зная, как реагировать: благодарить или возмущаться.

— В первый миг я подумал, что вам пришлось меня бросить. Вы помазали меня этой зеленой штукой, из которого Дуст делает свои зелья? Спасибо, молодой человек, что сообразили. Эффект, как говорится, на лицо. Я жив и даже умудрился облазать ближайшие залы. Пойдемте, я покажу вам кое-что интересное. О, и наши леди пожалова… А это что…?

При виде самодвижущегося полога бродячий хранитель мудрости самым неприличным образом упал попой прямо в кучу мусора, подняв вокруг себя облако пыли.