Непробиваемый IV

Снизу прыгает и в каком-то смысле тоже летит Владислав. Он точно древний воин из легенд. Седые волосы, голубые глаза, морщинистое лицо, но в нем столько уверенности, что, кажется, хватит на всех наших и еще останется. В мощных руках Владислава исполинский синий меч. Он прижимает его к себе и поворачивает к оранжево-черному острию — долом.

— Оте-е-ц! — кричит Виктор, взмахивая руками.

— Брат. Убе-ей! — Юрий.

Лишь я замечаю, как оранжево-черное острие вонзается в дол магического синего меча. Почему только я? Одна из модификаций, которую недавно установили на мой костюм — «маска сварщика», так скажем. Поэтому я и вижу, а для остальных все это выглядит, как яркая, бел… хотя нет, точно не белая, но чертовски яркая вспышка, что приходится зажмуриваться.

Только бы выдержал меч! — молюсь про себя. Вдруг чувствую всем телом выброс энергии. Уже не знаю, оранжевой или синей, но настолько мощный, что обостренная чувствительность взбесилась. Каждую долю секунды сигналит мне прямо в мозг — ОПАСНОСТЬ! опасность…

Дыхание замирает, когда вижу, что по синему мечу Владислава бежит трещина. Все снова замедлилось. Не проходит и секунды, как трещина выпускает из себя кривые паутинки новых разломов. Мгновенье, один миг — оранжево-черное острие разрушает меч не просто на тысячи осколков, а разносит его в пыль, в синий туман.

Затем острый конец настигает и Владислава… пробивает его навылет! Брызги крови летят во все стороны. Не могу поверить собственным глазам. Неужели⁈ Не может быть, чтобы он умер… да еще и вот так!

— Нет! — кричит Юрий, его тело наполняется маной с невиданной силой.

— Виктор… — едва стоит на ногах, из его глаз едва не вылетают слезы, моментально он фокусирует в руках синюю ману.

Владислав, будто игрушечная кукла, приземляется на сырую землю:

— Виктор, теперь ты глава рода, — шепчет он сыну, из его рта идет кровь, темная, практически черная.

Саймон смеется во все горло и грациозно приземляется прямо перед Волгиными.

— Отец будет мной доволен. Глава вражеского рода — хм, отличный трофей!

— Сдохни, демон! — кричит Виктор.

Саймон выпрямляется во весь рост, а опасные темно-оранжевые лезвия вытягиваются за ним, как хвост у павлина. Сука, никогда ему этого не прощу. Убью, а перед этим помучаю!

Щелк… что-то ударяется о мой шлем. Обостренная чувствительность сразу сообщает, что в этом объекте сконцентрирована большая магическая сила. Сама по себе вещица несет страшную силу, а еще в нее можно направить свою и уж тогда точно никому не поздоровится.

Быстро поднимаю предмет — костыль Владислава. Так никакой на самом деле это не костыль, а изогнутая в виде костыля ручка энергомеча, истинного магического меча.

Сжимаю костыль в руках и понимаю: все энергомечи, что я держал прежде, просто игрушки, они ведь, по сути, даже не давали магу раскрыть свой истинный потенциал. Но этот костыль, он будто живой. Будто бы требует от мага напитать его силой и аппетиты — будь здоров.

Как иронично, что лишь сейчас мне в руки попало оружие, которым я смогу убить Саймона. И эту уверенность, ее не отнять.

«Прости, — думаю про себя, — Владислав, ты был чертовски хорошим мужиков. Даже в последние секунды жизни ты уже все знал. Ты пожертвовал собой, чтобы спасти меня. Не удивлюсь, что ты догадывался, что я смогу раскрыть всю свою истинную магическую силу через твой костыль-артефакт».

Направляю из тела, перчаток, доспеха и рюкзака в рукоятку исполинского меча ману. В эту же секунду, безумные, как берсерки, Юрий и Виктор кидаются на Саймона. Оба, как сговорились, в правой руке с мечом, а левой создают дальнобойные заклинания. Защита? А к черту, они не собираются ни защищаться, ни отступать, лишь пробивать через лезвия-клинки путь к одной мерзкой твари.

— Родственники разозлились, — грустно, так по-мразотски говорит Саймон.

Но ничего, подожди, у***к, я до тебя точно доберусь. Активирую рацию и говорю бойцам, чтобы позаботились о Владиславе. Умом понимаю, что он уже мертв… хотя не факт, я ведь пульс не прощупывал. Но вроде с таким ранением не живут… Надежда все еще не умирает. Может, маги живучие⁈ Да, точно, когда я только познакомился с Виктором, он же говорил, что у Волгиных в крови высокая живучесть, у всех, кроме Юрия. Это объясняет, почему после каждой передряги он отъезжал в больничку.

— Позвоните Марату, — кричу в рацию терминаторским голосом.

Рукоятка в руках становится тяжелее. Будто бы держу не магический меч, а стальной и весит он, ну никак не меньше пары сотен килограммов. Да, таким будет совсем несложно размозжить ублюдка Саймона по асфальту.

Направляю усилия в ноги, толкаюсь. Прыгаю и… нет, я не пролетаю за раз метров десять, как планировал, а чуть больше двух. Что же? Либо меч слишком тяжел, либо сил у меня почти не осталось. Смотрю заряд костюма и понимаю, с двенадцатью процентами долго не повоюешь. Значит, нужно ускориться.

Бегу на Саймона, замахиваюсь исполинским мечом. Его толстый магический клинок ярко светится за спиной синим цветом. Оббегаю Виктора, затем Юрия.

Оба мага по-настоящему разозлились и раскрыли свою истинную магическую силу. Кажется, они вошли в боевой раж. К сожалению, даже вместе им не хватает сил, чтобы пробиться через десятки темно-оранжевых ленточных лезвий Саймона.

Я же срубаю сразу несколько штук одним точным ударом, правда, и силы трачу на него столько, что сложно представить. Если бой затянется, то нам всем точно конец.

Бегу дальше. Еще десятки острых лезвий, они гибкие, как ленты из ткани, устремляются в меня. Размах — магический шорох, громкий хруст и вспышки яркого света.

Саймон щурится, а затем с интересом смотрит на меня. Он слегка хмурится, но в целом, как не напрягался, так и не напрягается. Стоит на месте и, точно кукловод, управляет своими лентами-лезвиями. Еще несколько из них хищно устремляются ко мне. Хер! Одним легким… ладно, одним чертовски тяжелым взмахом срубаю их и пробиваюсь все ближе к Саймону.

— Это интересно, — он поправляет свою прическу, — давай, покажи, на что способен с новой игрушкой. Обещаю, убить тебя быстро! Хи-хи…

Смерть? Ха, если отправлю душу этого ублюдка в ад, то практически отдам должок за себя. А это значит? Значит, что хватит думать, пора сжать меч покрепче и разделаться еще с сотней ленточных клинков.