Тарас. Охота на бюрокрастов

— "Форик" лучше держит повороты, так что сегодня уйдем. — Орест сумел взять себя в руки. — Но вот что будет дальше?…

— Да! Либо они нас, либо… — задумчиво сказал Андрей.

— У нас ни пистолетов, ни автоматов. — ответил Жека. — Хотя есть дрон, а в дроне…

Он выжидающе посмотрел на Тараса и добавил:

— Макс, наверное, хороший парень, но выбор сейчас невелик. Либо они, либо мы. Ты же сам понимаешь.

— Понимаю. — Тарас взял пульт.

— Они его бросили! — Сырой показал рукой на снижающийся дрон, но звериная "чуйка" в этот раз настойчиво кольнула в самое сердце и главарь тут же добавил: — Не спеши! В нем явно какая-то хрень!

Туарег остановился и Сырой, пригнув голову, опасливо посмотрел по сторонам.

— Да нет тут никого! — водитель стукнул по рулю тяжелой волосатой ладонью. — Мы же за ними гнались, Сырой! Отпетляют ведь!

— Да ладно! Завтра не найдем, что ли? Надо бы… — он осекся, потому что прямо перед глазами дрон взмыл вверх и завис над машиной.

— Эй! Эй! Чего они? — водитель снова вцепился в руль. — Может, ну его на фиг эту чертову игрушку?

В это время открылась задняя дверь и из нее вывалился Макс. Он бросился на другую сторону улицы и перескочил через забор ближайшего двора.

— Ты чего… — заорал Сырой. — Гаденыш!

Он вскинул "Калаш" и направил его в открытую дверь…

Тарас что-то шептал под нос, водил большими пальцами по экрану. Всматривался, закусывал губу и продолжал шептать. Наконец, его лицо озарила улыбка:

— Давай, Макс! Молодец!

И уверенно стукнул пальцем по экрану.

Орест нажал на педаль тормоза и повернулся к Тарасу. В этот же миг, где-то позади, раздался взрыв.

#

Следующим утром Тараса разбудил звонок. Взъерошенный Орест видно не выспался, глаза навыкате как у совы, что-то долго объяснял. Под конец возбужденной речи, когда у Тараса стало проясняться в мозгах, Орест заявил, что вечером ждет у церкви.

Рабочий день прошел как обычно — поступили еще четыре дрона, так что отвлекаться на тяжелые мысли не было времени. В обед пробежался по новостям в Джигле. В ленте уже висела новость о взрыве во дворе районного хирурга. "Кроме главврача хирургического отделения неизвестными были убиты его жена и дочь." Дальше Тарас не читал — отвлек звонок директора. Тот уточнил всё ли идет по плану и как-то невзначай вспомнил о субботнем выходе на работу. Такого в практике их отделения еще не было. Тарас отшутился, дескать чинайцы подают достойный подражания пример трудолюбия, а он не хочет терять работу, собирается всегда быть на хорошем счету в компании. Сергей задумчиво улыбнулся. Видно, что растерялся, а может представил, что и самому совсем скоро нужно будет переходить на подобную практику, ведь чинайцы действительно повышают требования. Потому, даже если хочется, то чересчур прыткого работника за такое не накажешь. Тарас вернулся к новости, оставил метку получать все связанное с ней и вновь окунулся в работу. Через час дзинькнуло сообщение с уточнением о машине с трупами известных серийных убийц. Милиция связывает эти два происшествия в одно. Версия такова: преступники использовали дрон для покушения и когда он возвращался, то, скорее всего, произошел несчастный случай из-за неосторожного обращения с техникой. То есть дрон взорвал самих покушителей. Веским доказательством версии служили остатки пульта управления среди обломков машины. Остались непонятными мотивы покушения, потому что в доме Саловича ничего не пропало, а ведь эта банда известна только грабежами, в том числе убийствами ради них. На это Тарас только улыбнулся. Следствие увидело прекрасную картинку и сойдется на ней. Вон еще сколько убийств нераскрыто!

Вечером Тарас приехал к церкви. Для него она была не более, чем музей — лет десять назад зашел пару раз и хватит! Что там делать? Слушать скучные и заунывные песни на почти непонятном языке? Единственное, что понравилось — запах ладана. Но уже тогда в некоторых магазинах продавали большой выбор восточных благовоний, так что и здесь религию обошли простые торговцы. И хоть церковь была недалеко и даже по пути к рынку, что-то внутри Тараса всегда заставляло обходить ее стороной.

У входа уже собрались. Орест стоял за руку с Олесей и что-то возбужденно рассказывал Андрею и Жеке. Лицо Андрея, как всегда, было отпечатком озабоченности, а Жека хоть и пытался иронично улыбаться, но глаза выдавали неуверенность. Поздоровались, Тарас о чём-то пошутил, но все потупились в землю. Только Олеся злобно сверкнула черными, как у ведьмы глазами. Эх, Орест, ну и выбрал мегеру! Она работала прислугой в церкви. После начала войны с Укроссией они остались вдвоем со старшей сестрой. Мать уехала в Испанию, а отец пропал без вести где-то на восточном фронте. Вот сестры и уехали куда подальше со своей родной Полоныны. На юга. Тут как-то обустроились, нашли летом подработки на полях. Осенью старшая зачастила в церковь — западенцы-то набожные люди. Молятся на рукраинском, а тут такая мода на все национальное, что взяли подпевалой. Злые языки говаривали, что не только в духовных, но и телесных нуждах помощница пришлась батюшке по нраву, хоть и семейный он, три раза женат, "тянет" пятерых детей. А когда твердо "стала на ноги", то и сестру свою пристроила. В церкви делов-то — чистить алтари, мыть полы да усердно молиться, чтобы все видели.

Как она охмурила Ореста никто не понимал. Он хоть и носил правильное национальное имя, но сам-то был местным. Может взыграло национальное? В общем Олеся затянула его потом и в церковь. Друзья часто подшучивали над этим и при любом случае подкалывали. Но Орест снисходительно воздыхал, мол, ничего не понимаете, пора бы вам повзрослеть. И вот сегодня позвал в церковь. Неужели после вчерашнего?

— Тарас, ты…

Олеся приготовилась вылить на него что-то гневное, но Орест резко дернул ее за руку и сказал:

— Я сам! Тарас! Надо сходить покаяться. Всем нам! Олеся проведет к батюшке, так что… Ну сам понимаешь, он в наше время очень занят — отпевания, отпевания… Но нам надо.

— Да… — задумчиво произнес Андрей. — Надо.

Жека молчал и боялся поднять глаза. Вот зараза — всех охмурила! Тарас хотел было рассмеяться, подколоть в очередной раз, но внутри что-то сжалось и подсказало, что это он втравил ребят в передряги и что так им будет проще. Может даже перестанут думать, что виноваты.

Когда вошли, Тарас ахнул. За десять лет церковь осовременилась. Вместо старой облупившейся краски теперь стеновые экраны. Прямо у алтаря голограмма живого спасителя, внизу бегущая строка "Воссоздан по древним фрескам". Тарас обежал взглядом прихожан — у всех на лицах живое благоговение. Особенно, когда голограмма обратилась напрямую к пастве с призывом служения, веры во спасение и благотворительной помощи на сохранение наследия и приумножения богатств церкви. На входе магазинчик, отдельно стоит статуя девы Марии со спрятанным в руке сканнером чипов. Кто с вживленным, тому достаточно коснуться руки девы Марии и сказать ей на ухо размер помощи. Затем Мария скорбным голосом подтверждает, что такая-то сумма переведена и что Божья Благодать прольется на дающего. На стене чуть выше статуи вспыхнуло: "Бог ждет тебя на Священном ВсеяРукраинском Портале!" Новым прихожанам предлагается вступить в соцгруппу данной Церкви либо на общерукраинском сайте получать новости. "Спаси свою душу, купи билет в Царствие Небесное!" На противоположной стене мелькали сцены ритуалов, каждая заканчивалась ценником на услуги. Оказалось, что даже здесь проводятся акции. Вот, например, отпевание умерших на войне до конца февраля со скидкой 50 %. Только нужна справка из военкомата, что погибший не дезертир. Таких в нашей церкви не отпевают.

Андрей тоже смотрел на рекламу и тихо прошептал Тарасу:

— Олеся вчера призналась, что таки отпевают, но по тройному тарифу. А что делать — такое получается только после полуночи, когда батюшке разрешено снять церковный браслет.

— Ты ее видел вчера?

Андрей замялся, но ответил:

— Ну, ты сразу домой, а нас с Жекой Орест пригласил к себе. Там Олеська, слово за слово… В общем, рассказали мы ей.

— Вот дураки! — громко воскликнул Тарас и тут же пригнул голову под строгими взглядами прихожан.

Люди в церкви неторопливо прохаживались от алтаря к алтарю с монументально скорбными выражениями лиц. Все женщины в обязательных косынках. Постоянно шикают на детей, украдкой оглядываясь по сторонам в поисках одобрительных взглядов. Тарас отвернулся, надоели, пора уже к батюшке и домой. Только сейчас он ощутил, что ноги утопают в нечто мягкое, но материал определить не смог, его закрывала проекция травы. По ней крупные капли крови повели взгляд к распятию в центре зала, за ним оградка, туда Олеся и позвала всех друзей.

Батюшка Димитрий сидел с горящими глазами перед экраном с игрой AntiBureauCreate. Вошедших заметил, когда Олеся нарочито кашлянула. Экран тут же заволокло сочным, почти живым изображением процесса распятия Христа, отчего друзья потупили глаза, а священник успел приободриться, пригладить ладонью бородку и сделать лицо участливо-скорбным:

— Слушаю вас, отроки!

Олеся поклонилась:

— Святой отец, я вам говорила сегодня!

— Ах, да-да! Что же, всем Господь дарует искупление через Церковь! Всем, кто покается!

Он прошел за стойку и воссел за широкий экран.

— С чем пожаловали!

— Мы вчера… — начал Орест. — И не только вчера… В общем, мы пришли покаяться в тяжком грехе. Дело в том, что мы…

Батюшка не дал договорить. Сверился с данными о поступлении средств за ритуал и улыбнулся:

— Господь дарует Вам прощение! Всем четверым. Идите с миром.

Жека, до того сидевший с опущенной головой, встрепенулся, оглядел друзей в поисках понимания. Но встретил такие же взгляды. Орест, сглотнув подступивший ком, спросил:

— Это все, батюшка?

— Да!

Священник спустился с натянутой улыбкой. Выпирающий из-под рясы живот будто выталкивал друзей к выходу, а пальцы нервно стучали друг о друга, выдавая нетерпеливое желание поскорее избавиться от гостей.

— У меня много дел!

Когда друзья вышли за дверь, кинулся к экрану, убрал заставку и скрывшись от людских глаз продолжил игру.

Олеся встретила надменной улыбкой и прищуренными глазами.

— Как все прошло?!

— Спасибо! — Жека посмотрел так, что Олеся отшатнулась.

Все четверо прошли быстрым шагом на выход, расталкивая зазевавшихся прихожан.