Млечный путь господина Харг Тринста.

Глава 101

Остаток дня Харг копался в вещах, которые он обнаружил в шкафу. Виниловая пластинка «17 Lovers Lane». Замусоленный том Берхмана — французский перевод «Далёкие времена» (книга была напечатана по рассказу «Бразильца, Вечность», который Харг читал по русскому переводу). Харг вздрогнул, заметив на полях надпись от руки «Вечность это — бесконечность». И главное, Харг нашёл множество фотографий: Иерарх Битл, Туллер Маккол, Холланд Дедерер, Элисон Вэлиорн. Снимки были сделаны в доме, на заднем дворе, в комнате, где Харг сейчас стоял. В коробке оказалось ещё несколько фотографий бледной полноватой девушки, которую (вдруг вспомнил Харг) когда-то она была влюблена в него.

Харг перебирал фотографии, ощупывая вещи, а вокруг него кружились воспоминания. Джуди, сотни его воспоминаний — настоящая суровая реальность. Как бы это не было странно, однако Харгу не удалось обнаружить ни одного собственного снимка, ни единого упоминания о себе в записной книжке. Как же так, недоумевал он, я помню эти лица, имена, эти куртки и рубашки. Они удивительно подходят мне, заполняя осколки в памяти, а самого меня в них нет. Словно кто-то стёр из этой истории упоминание обо мне.

Внезапно его озарила догадка. Всё так просто, мысленно воскликнул Харг. С чего это я решил, что эти вещи и фотографии принадлежат Мелькому Трювили? А что, если они мои собственные? Это объясняет, почему меня нет на фотографиях, — просто я в тот миг щёлкнул затвором. И почему обо мне не упоминается в записях — для автора я вовсе никакой не Харг Тринст, а я, сам по себе человек. И старая пластинка, которую я считал потерянной, принадлежала тоже мне.

Но если это так, то зачем все эти вещи Мелькому Трювили? Кто он такой? Харг приложил ладони к лицу. Голова кружилась, свет в комнате медленно угасал. Он не ел с самого утра и чуть не падал с ног от усталости и голода.

Харг спустился вниз. Снова зазвонил телефон. Кто же так отчаянно, так терпеливо пытается дозвониться?

Харг вошёл в спальню и, прежде чем задернуть шторы, выглянул в окно. Ветки черёмухи касались на ветру; от припаркованного фургона на тротуар падала тень; свет из окон в доме напротив рассеивал синие сумерки, но поверх это картинки в окне маячило лицо. Поначалу Харг решил, что это лицо Мелькома Трювили, но после мгновенной паники понял, что видит собственное отражение. Он отступил от окна и всмотрелся. Как странно, да я просто вылитый...

— Действительно так и есть, — прошептал Харг, — всё сходится.

Вот почему с самого начала он получал письма, адресованные Мелькому Трювили, вот почему его ненавидит ГрэнЮ ливер. Именно поэтому Харг так сочувствовал Туллеру Холланд! И песня. Это сочинил её он. И он же, Мельком Трювили, — автор «Убийцы в большом городе». Значит, он, Харг, и есть Мельком Трювили! Харг вспомнил лицо Трювили в витрине секс — шопа. Тогда его глаза встретились с зеркальным стеклом. Так значит, он смотрел на свое собственное отражение!

Несколько мгновений Харг сидел словно загипнотизированный. Затем в уши снова вторгся назойливый звонок. Только теперь, раз он и есть Мельком Трювили, на другом конце провода вполне может оказаться... Э... Аннета Валерин! Вот моя главная цель, мой секрет, Руаль!

Харг вытащил из ящика острые инструменты ножовку и принялся пилить деревянный ящик. Стон металлических зубьев заглушал звон. Не успею, с отчаянием понял Харг. Пока Харг пилил, там положили трубку. Вспомнив, что в сарае должен лежать топор, он выскочил из дома. В саду было темно, и Харг не сразу нашёл сарай. Все это время он молился, чтобы на том конце не вешали телефонную трубку. Схватив топор, Харг бегом вернулся в дом. Тяжело дыша, он стоял перед белым ящиком. Перед глазами плыло. Какое-то мгновение Харг слышал только звук собственного дыхания и уже решил что телефон навеки умолк, потом заставил себя дышать медленнее и прислушался.

Гр — р—р — р—р — р. Грх-грх-грх-грх-грх-грх.

Харг размахнулся и обрушил топор на деревянный ящик. Полетели щепки. От удара трубка соскочила и теперь висела на проводе. Харг швырнул топор на пол и поднёс трубку к уху.

— Я вас слушаю.

В трубке нависло молчание. У Харга сердце упало в пятки.

— Алло, — произнёс на том конце провода женский голос.

Харг чуть не крикнул «Елиана?», но голос (холодный и механический) перебил:

— Я вам звоню по поручению Мелькома Трювили. Он хотел бы с вами поговорить.

У Харга перехватило дыхание. По поручению Мелькома Трювили?