Млечный путь господина Харг Тринста.

Глава 86

Снимки из первой коробки оказались совершенно другими. Здесь его вполне мог бы ожидать успех. Харг узнавал места и людей, но всякий раз, когда он закрывал глаза и пытался вспомнить то, чего на снимках не было, его ждало разочарование. Память отказывалась повиноваться. Исключением была фотография большой картонной коробки, раскрашенной золотой и синей краской. Как только Харг, увидел её, сердце забилось в груди с бешеной скоростью. Харг пристально вгляделся в снимок — сбоку на коробке были написаны какие-то цифры и странные слова. Харг достал из стола лупу и поднёс её к фотографии: «1994—1998—2004...»Харг ахнул, схватил ручку и белую записную книжку и принялся лихорадочно писать:

Мне было семь или восемь, когда меня захватила идея путешествий во временном пространстве. Вряд-ли тогда я читал Гребера Уизли, скорее мои фантазии. Впрочем, я подозревал, что я и сам вполне мог до этого додуматься. Идея захватила меня с ног до головы. Ливневыми выходными я целыми днями возился с машиной времени собственного изобретения. Картонная разрисованная коробка хранилась под письменным столом в моей спальной комнате. Каждое утро я залез внутрь, пристегивался, закрывал глаза и считал до девяноста девяти, а когда открывал глаза, то оказывался в Древней Москве.

Будущее! Само за словом заставляло меня дрожать от возбуждения. Позднее, когда я перерос свои фантазии, я часто, стоял у окна прижимая лицо к холодному стеклу, думал, что задохнусь, если будущее не наступит в одну секунду. Будущее! Каким я видел в возрасте десяти лет? Наверное, это вам покажется странным, но я воображал не взрослого, изменившегося внешне, живущего в мире, не похожим на сегодняшний день. Я верил, что в будущем меня уже не будут ограничивать тесные пределы дневного и ночного, вставая из постели и снова засыпая, на ней работа и еда. Нет, в будущем всё будет складываться иначе...

Я помнил, идея встретить себя взрослого напугала меня. Я боялся, что этот взрослый не узнает самого себя, но больше всего страшился его разочарованию. Когда-то я рассказывал об этом своему отцу, он заметил, что теоретически возможна встреча с миллионами возможными вариантами себя самого в будущем. Эта мысль заворачивала и одновременно пугала: все эти непонятные для меня пристально следящие за моей жизнью... Я помню, мне хотелось подружиться с одним из них — немногим старше меня, добрым мудрым, который понимал бы, как всё это непросто — быть десятилетним. Он взял бы меня за руку и вывел из запутанного лабиринта, миновавшего детства.

Но я не помню, довелось ли мне тогда встретиться со своим будущим «я». От таких детских мечтаний со мной остался единственный образ: привлекательный, широкоплечий, с отросшей бородой заспанный молодой человек в кожаном пиджаке, стоящий посередине шикарного дорогого номера; рассветные лучи падают на широкую кровать, в которой дремлет закутанная в простыню обнажённая симпатичная красотка.

Харг отложил ручку и блокнот. Затаив дыхание, Харг смотрел на него из дальнего тёмного угла комнаты в ожидании следующего шага. Вот-вот он найдёт своё присутствие! Но, как обычно, Харг отвлёкся и погрузился в свои личные жизненные переживания. Радостное возбуждение ушло, и на Харга снова навалилась печаль. В мозгу мелькнул образ Марианны, Харг отогнал его. Харг заварил себе чай, съел кусочек шоколада и поболтал со своей бабушкой. Затем Харг поднялся наверх и открыл четвертую коробку.

Часы шли, а Харг всё лежал на ковре в обнимку с фотографиями. Это проходило на разглядывания самого себя в огромном разбитом зеркале, и в каждом отражении он видел чужого. Наконец в последнем конверте Харгу удалось найти снимок, который вызвал отклик в его душе.