Иллюзия страха

* * *

— Я тут подумала, а что если мы зря уехали? Надо было ловить на живца.

— Мари, ты меня пугаешь, — Марк на секунду оторвался от книги и посмотрел на Машу.

Она только что вышла из моря. Стройная, красивая, капли солёной воды застыли на теле, чуть влажные волосы прилипли к лицу и легли на плечи. Она устроилась на соседнем шезлонге и в упор посмотрела на него:

— Это ещё почему?

— Ты думаешь о маньяке, даже когда плаваешь, — нахмурился Марк. — Так нельзя. Иногда полезно ни о чем не думать, а просто наслаждаться жизнью.

— В данной ситуации звучит как: наслаждайся жизнью, Мари, пока убийца до тебя не добрался, — она очень четко передала интонации Марка, и тот не сдержал улыбки.

— Мы говорили об этом с Кириллом, и он пообещал, что обойдутся без тебя.

— Кирилл в этом деле главный, так что не тебе решать, — возразила Маша.

— Против меня никто не пойдет, — небрежно бросил Марк, но в его голосе Маша услышала стальные нотки.

— Допустим. Но мы уже второй день читаем и читаем быстро. Может, мы не то читаем? Хотя… Вот ваши медики, они же могут видеть сущность других акудзин? Так, может, он медик?

— Я думал об этом. — Марк отложил книгу и заложил руки за голову. — У медиков редкий дар. Их очень мало. Да, они видят проблемы организма, но если они могут помочь человеку победить болезнь, то они никак не могут повлиять на акудзина. Диагностировать проблемы — да, но не лечить при помощи своей силы.

— Так он же убивает только слабых, значит, видит их сущность, — снова возразила Маша. Возражения вообще стали основой их диалогов, ибо оба были уверены, что в споре рождается истина.

— Акудзины никогда не скрывают свою силу. Мы не делаем из этого секрета. Так что это вряд ли.

— Хорошо, — кивнула Маша и закрыла глаза.

Марку показалось, что она уснула, и он залюбовался. Да, она определенно была красива и умна. Уже не боялась его. Он ощущал исходящие от нее волнами интерес, любопытство, симпатию, даже чуточку больше, чем просто симпатию, и это грело.

Они постоянно были в книгах. Чем бы не занимались, обсуждали прочитанное, анализировали, строили догадки и теории, но, казалось, были далеки от разгадки тайны маньяка.

Марк размышлял над тем, что ещё можно взять из библиотеки, но те книги, которые можно было уносить с собой, он уже пересмотрел один, а оставшиеся принес на остров. Оставались те, которые можно было смотреть только в читальном зале, или они и правда не там ищут.

Маша резко открыла глаза, села и повернулась к нему, чем смутила, потому что Марк неприкрыто разглядывал ее молодое подтянутое тело.

— А с чего мы вообще взяли, что нам подходят книги, написанные акудзинами? — спросила девушка. Глаза ее горели словно от лихорадки.

— Поясни, — он тоже сел и кашлянул, пытаясь скрыть смущение, но она, похоже, его состояния не заметила.

— Ну зачем акудзинам писать про то, как их можно одолеть? Акудзины, по сути, нападают на людей. Значит, это людям надо искать способы спасения от акудзин.

Наконец, до Марка начал доходить смысл её слов. Он вспомнил первую лекцию по мифическим существам и слова Маши об иллюстрации в каком-то пособии:

— Стоп. Ты говорила, что видела иллюстрацию в институтской библиотеке, там у акудзина были рога. Это я точно помню…

— И серая потрескавшаяся кожа! — закончила за него Маша. — Этот справочник составляли люди! Почему у акудзина на картинке серая кожа? Она бывает только у людей, которых акудзин выпивает полностью.

— И теперь мы знаем, что и у акудзина, которого выпивают, кожа тоже серая в трещинах.

— Нам надо в библиотеку! — заявила Маша и встала. — Здесь, конечно, прекрасно, но отдохнем потом.

Она схватила полотенце и направилась в сторону дома. Марк даже не успел ничего возразить. Он только вздохнул, бросил печальный взгляд на бесконечную водную гладь и, прихватив книгу, направился следом.

Войдя, он увидел, что Маша собирает вещи.

— Мари, это не разумно.

— Неразумно сидеть под пальмами, когда другие рискуют.

— Ты сейчас рискуешь больше всех, — упрямо заявил он.

— Ну конечно. Ты сам сказал, что маньяк вряд ли меня запомнил. Иначе он бы тогда переместился на второй этаж сразу ко мне. Значит, беспокоится не о чем, — упрямо заявила она. — Я в душ, и прыгаем обратно.

— Мари… — Марк хотел снова возразить, но ее доводы действительно звучали более разумно, чем его желание уберечь ее.

Она взглянула на него, и увидела, что Марк крепко задумался. На лбу залегла глубокая морщинка, губы плотно сжаты. Он стоял, скрестив руки на груди, и смотрел куда-то вдаль, не мигая.

Маша подошла и дотронулась до его плеча. Тогда он встрепенулся, будто выйдя из гипноза.

— Марк, ты ведь работал в Седьмом отделе. Ты лучше меня знаешь, что в этом деле всегда рискуешь и собой, и другими людьми. Или не людьми. Неважно. Существами. Что вдруг произошло, что ты не можешь делать то, что должен?

— Не знаю, — выдохнул он и опустил голову. — Наверное, история с детьми меня подкосила. Я просто не захотел больше видеть трупы. А сейчас я вижу трупы своих собратьев и не могу понять, прочему это происходит и как. Я много раз разгадывал сложные загадки, но я больше не хочу это делать. Я хочу обычной нормальной жизни.

— Но у тебя не может быть нормальной жизни, — ободряюще улыбнулась Маша. — Ты древний японский демон — это уже ненормально. Так что смирись и хватит грустить. Ты не в силах изменить то, что было, но в силах изменить то, что будет.