При чем здесь пауки

Елена и Иоши обменялись взглядами и молча вышли из помещения, чтобы Эри могла спокойно попрощаться с сестрой в последний раз.

Эри вспоминала сотни историй, связывающих их с Инари. Вспоминала улыбку сестры, её тихий голос, страсть к хорошей еде. То, как она с любовью рассказывала об истории города и как краснела и хихикала, когда речь заходила о своём парне Егоре. Как зачитывалась любовными романами и детективными историями. И очень много работала. Брала сверхурочные смены лишь бы обеспечить свою младшую сестру всем самым лучшим.

Эри снова и снова думала, о чем могла узнать Инари, за что от неё так некрасиво избавились. И злилась на сестру за нелюбовь к ведению записей.

Но сильнее всего Эри испытывала боль. Всепоглощающую, неподъемную, беспросветную боль потери самого близкого человека. Боль, которая мешала трезво мыслить. Поэтому Эри поступила привычным ей способом – заперла чувства в далёком тёмном уголке души, чтобы игнорировать их так долго, как только сможет. Она найдёт убийцу, добьется справедливости и вот тогда разрешит себе прожить своё горе, а сейчас есть более важная задача.

Эри в последний раз взглянула на сестру, погладила Инари по голове и вышла из комнаты.

Иоши сразу, как только услышал про травяные яды и пауков, подумал о районе фермеров. И пока ждал Эри в коридоре, созвонился с Кьярой Бруно и назначил встречу в центральном парке второго фермерского района, где в большинстве своём проживали травники и знахари.

Иоши не нравилась Кьяра. И дело вовсе не во внешности, которая многим показалась бы привлекательной. Хотя крупные и несколько кривые зубы, которые Кьяра, не стесняясь, демонстрировала всякий раз, звонко хохоча от души, выводили Иоши из равновесия. Он каждый раз думал, почему она не воспользуется расширенной страховкой и не приведет прикус в порядок. Ему это доставляло практически физическую боль. В то же время невероятная кудрявая шевелюра в купе с распахнутыми глазами, узкими плечами и широкими бедрами вызывали в нем эстетический восторг.

Но всё это лишь оболочка. Иоши раздражала сама суть Кьяры. Её взбалмошность, неуравновешенность и легкомысленность. Иоши считал это показателем незрелости, в то время как сама Кьяра считала своей фишкой такую темпераментность, любовь к жизни и нахождение в моменте.

Иоши решил от править с Кьярой именно Эри, еще и потому, что сам хотел немного разгрести другие текущие дела.

Эри доехала до центрального парка фермерского района на своих неизменных роликах. Большинство жителей города предпочитали трамваи, самокаты или гравидоски. Но Эри любила свои съемные колеса, которые крепились к любой обуви. Ей импонировала возможность присоединить их или отсоединить в любой момент времени.

Фермерский центральный парк не просто так считался самым зеленым и живописным местом в Ливэе. Эри редко бывала в этой части города, поэтому на несколько секунд буйство красок её ошеломило. Пока все остальные районы постепенно пробуждались от зимнего мрачного сна, центральный парк уже вовсю дышал жизнью. Дорожки из мха, деревянные скамьи с навесами, оплетенные зеленью; куда ни взгляни – везде распустились цветы всех существующих оттенков. Эри слышала, что фермеры каждый сезон пересаживают цветы в парке: весной сменяются апрельские и майские сорта, летом уже можно любоваться июньскими, июльскими и августовскими. Осенью разнообразие красок лишь увеличивается за счёт деревьев и кустарников. И даже зимой глазам есть за что зацепиться.

Для себя Эри мысленно отметила, что нужно приезжать в этот парк почаще. Да, он не такой величественный, как Большой парк в корпоративном центре, и всё же не менее впечатляющий.

Приближение Кьяры Эри одновременно и услышала, и почувствовала. В воздухе возник яркий цветочный аромат с нотами ванили и корицы. Цокая металлическими каблуками своих ковбойских сапог, Кьяра буквально подлетела к Эри.

– Здаров, коллега! – раздался её звонкий громкий голос, Кьяра наклонила голову набок и оскалилась, – понадобилось крупное и жестокое убийство, чтобы затащить Эри Сато в наш уголок настоящей жизни. Разве это не иронично?

– Ты находишь это забавным? – Эри строго посмотрела на Кьяру, сдерживая нарастающую ярость.

– Да брось, – затараторила Кьяра, – мы все, КОНЕЧНО ЖЕ, ужасно тебе сочувствуем, такое горе, такая невероятная трагедия, такой кошмар и всё такое.

Кьяра откинула прядь волос и с размаху приземлилась на скамейку.

– Не пойми меня неправильно, коллега, – продолжила она, не сбавляя темп, – всем нам бесконечно жаль, мы все в ярости и жаждем справедливости. Но, как говорит моя бабуля, жизнь продолжается. Мертвые не страдают, твоя боль утихнет, ну или не утихнет. В любом случае, нам надо просто двигаться вперед. И попытаться наслаждаться каждой отведенной секундой. Цветы умирают, чтобы дать жизнь новым цветам. Бесконечный жизненный цикл и всё такое, понимаешь? Грустно, накладно, но ладно. Такая у меня позиция. Ты, конечно, пострадай, тебе положено. Но я, с твоего позволения, буду петь оду жизни.

Эри ничего не ответила, лишь смерила Кьяру уничтожающим взглядом.

– Так что, собственно, от меня требуется? – Кьяра не придала строгости Эри никакого значения.

– Нам нужно найти человека. Кого-то, кто неплохо разбирается в травах, пауках и самолечении.

– Это ты по адресу приехала, тут как раз обитает несколько знахарей.

– И в ядах.

Кьяра нахмурилась, но тут же просветлела и кивнула.

– Где яд, там и лекарство. Одно к одному. Отведу тебя к Айгуль, она в этой теме лучше всех. Сможет нормально объяснить. Их семья много поколений занимается знахарством. Пойдем вместе, с чужаками просто так разговаривать не станет.

– А ты изначально не собиралась со мной идти?

– Не было указаний тебя за ручку водить, – пожала плечами Кьяра, – но к Айгуль в одиночку идти смысла нет, так что составлю компанию.

По дороге Кьяра то напевала песни, то рассказывала о невероятных вечеринках, которые закатывают весной и летом в баре Одоевских. Не замолкала буквально ни на секунду. Когда дошли до нужного адреса, Эри чувствовала себя изможденной, остро нуждающейся в пяти минутах тишины в полном одиночестве в темноте и прохладе.

– Я отойду на несколько минут. Не заходи без меня.

Эри осмотрелась, обнаружила небольшую зелёную арку недалеко от забора и зашла в неё. Темнота, прохлада и запах свежей зелени мгновенно укутали девушку, словно в одеяло. Почти сразу Эри увидела деревянную скамейку для одного в углублении арки и с облегчением присела.

«Приятное место», – мысленно отметила Эри, откидываясь на спинку скамейки. Неизвестно, зачем такой уголок отдыха сделали за пределами участка, но Эри захотелось, чтобы таких арок по городу поставили в каждом районе на каждой улице как можно больше. Шумный город, громкие и суетливые люди, перенаселенность, уровень криминала и для простого человека создают довольно стрессовые условия. Для Эри же общая напряженность от пребывания в Ливэе с учетом особенностей восприятия вырастала в несколько раз. Иногда хотелось всё бросить и отправиться отшельничать в дикие дома за пределами города. Впрочем, область всё больше заселялась беженцами из субтропических климатических поясов, ставших совершенно непригодными для жизни. Если верить рассказам Итана, еще лет 50-60 и жителям Ливэя тоже придётся несладко. Но жить еще 50 лет Эри не планировала. Слишком дорого.

Немного придя в себя, Эри вернулась к коллеге. Кьяра сорвала красный цветок с живой изгороди и вставила себе в волосы, повернулась к Эри и кокетливо подмигнула.

За изгородью Эри увидела три здания. К каждому из них вела аккуратная тропа: прямо, направо и налево. Невольно вспомнились русские сказки, которые любила рассказывать мамина подруга. Правая дорожка из мелкого камня вела к большой основательной теплице. От калитки виднелась лишь маленькая синяя дверь и крошечное окошко. Всю остальную площадь здания покрывала зелень. Если бы не надпись над дверью, сложно было бы догадаться, что внутри.

Левая дорожка из кирпича вела к небольшому деревянному домику, перед которым стояли детские качели и чугунная ванная старше Ливэя раза в два, судя по внешнему виду. На веранде домика стояло кресло-качалка, как из старых фильмов, и маленький стол. Вокруг пестрил разноцветный палисадник.

– Это личный дом Айгуль, – остановила Эри Кьяра, – туда нельзя. Нам в другую сторону.

Общий дом по размерам едва обходил личное жилье Айгуль. Также сделанный из дерева он казался несколько более обстоятельным. Крыша, покрытая мхом и растениями, делала его похожим на избушку из древних сказок. Вокруг дома плотным забором раскинулись кусты роз. Подойдя ближе к дому, Эри заметила, что основная часть участка начинается как раз дальше, раскинувшись большими огородами разнотравья и овощей.

Кьяра взбежала по лестнице, громко постучала в массивную дверь три раза, встала на носочки и звонко прокричала:

– Бабушка Айше, это Кьяра! Бабушка Айше, открой!

– Ты говорила, нам нужна Айгуль.

– Бабушка не разрешит – Айгуль не выйдет. Я буду говорить, ты молчи. Делай всё, что скажу.

Эри покорно кивнула. У фермеров и травников свои обычаи. Никто не разбирался в них лучше Кьяры, затевать бессмысленные споры Эри не собиралась.

Дверь бесшумно отворилась, и на пороге показалась бодрая старушка. Представительница тюркского народа, насколько могла судить Эри.

– Што шумишь, бесовка? – лукаво улыбнулась Айше.

– Бабушка, надо с Айгуль поговорить. Выйдет она?

– Почем я знаю, выйдет или не выйдет.

– Ну, бабушка, ну, пожалуйста. А я трав для чая купить хочу. Вон подруга моя, – Кьяра по-свойски толкнула Эри плечом, – без ума от чайных сборов Айгуль. Как попробовала – больше ничего другого пить не может. Житья мне даёт, познакомь да познакомь. Хочу, говорит, сама по себе покупать, от тебя не зависеть.

Старушка то ли всерьез, то ли в шутку сердито покачала головой, погрозила Эри пальцем и жестом показала зайти в дом. Кьяра кивнула и подтолкнула Эри вперед, сама зашла за ней следом.

Внутри дома царила уютная, таинственная и немного жуткая атмосфера. Деревянный дом насквозь пропитался запахами трав и цветов. Эри даже если бы сильно постаралась, не смогла различить все ароматы, захлестнувшие её. Хотя отчетливее всего доносился запах можжевельника, лаванды и базилика. А также руты – острый, горьковатый, травянисто-фруктовый. Инари его просто обожала, таскала ветки домой каждый раз, как оказывалась в районе фермеров – этот аромат Эри безошибочно смогла бы распознать из любого скопления запахов.

От входа виднелось несколько небольших помещений, дверной проем в которые прикрывался причудливыми занавесками, состоящими то ли из бусин, то ли из костяшек, то ли из полых веточек. Эри не стала присматриваться, опасаясь, что правда ей не понравится. Она находила травников сумасшедшими. Казалось невероятным, что в 22м веке, когда доступна медицина высоких технологий, люди всё еще предпочитают лечиться травами, настоями и заговорами. Отчасти, конечно, этому способствует цена на медицинское обслуживание, отчасти – устойчивое недоверие к искусственно-интеллектуальной медпомощи. Доступные практически для всех жителей кабины автодиагностики в бедных районах пользовались дурной славой, к тому же не могли обеспечить квалифицированной помощью всех нуждающихся. Так что вполне закономерно, что люди толпами обращались к устаревшей еще несколько веков назад травологии и знахарству. Да и проведенные за последние пятьдесят лет реформы образования не способствовали росту критического мышления у населения. Эри всегда относилась с благодарностью к родителям, которые смогли позволить себе достойное образование для своих дочерей. И к Инари, обеспечившей Эри высшим образованием не где-нибудь на окраине, а в районе безопасности.