Группа Векслера

Глава 5. Лесино подворье

Обойдя усадьбу, Векслер наконец дошел до поворота забора и за ним сразу наткнулся на въездные ворота заднего двора. Они, конечно, уступали центральным, будучи поуже и без крыши, однако так же массивно покоились на трех крепких столбах с отдельной калиткой слева.

Здесь мимо подворья шла еще одна укатанная грунтовка, параллельная гравийке у центрального входа. От нее к воротам тянулась выложенная жужалкой дорожка с отчетливо отпечатанным мотоциклетным протектором.

Осмотрев ворота, старший группы приметил высверленную коловоротом круглую дырочку чуть выше уровня глаз майора. Но, встав на цыпочки и заглянув в отверстие, он увидел лишь дерево закрывающей обзор задвижки. Постояв несколько секунд и оценив диспозицию, оперативник, стараясь не хрустеть, отошел на десять шагов и встал за одним из широченных орехов, высаженных с обеих сторон у въезда в усадьбу.

Услышав во дворе голос напарника, но даже не разобрав слов, Векслер тем не менее достал свой «штайер», а когда в доме раздались первые выстрелы — взвел курок. За все время перестрелки он несколько раз порывался кинуться вперед, но лишь протяжно выдыхал, останавливая себя.

Вдруг в какое-то мгновение майор учуял шорох и, поняв, что это задвижка, замер. Он буквально ощущал кожей, как кто-то рассматривает подходы к участку. Вскоре раздался звук хорошо смазанных петель — это открывались ворота. Пару раз заскрипел штыб, и по обе стороны невидимого барьера между опером и бандитами вновь все притихло.

Вскоре милиционер узнал звук катящихся колес. Он чуть отстранился от своего ореха, и в этот момент в зону видимости выкатился мотоцикл с коляской, энергично толкаемый за руль молодым мужчиной в солдатской гимнастерке. Он как раз заворачивал в противоположную от майора сторону, и Векслер, ни на мгновение не задумываясь, открыл огонь. Первая пуля, угодив в область лопатки, выгнула мотоциклиста дугой, а вторая разнесла всю правую часть свода черепа.

От ворот прогремел картечный дуплет. Заряд просвистел совсем рядом с майором, но несколько дробин все же угодили ему в правую ногу. Оперативник, со свистом втянув в себя воздух, тут же выстрелил в ответ. Высокий, совершено седой дед, успевший переломить обрез горизонталки, сложился пополам и с сиплым стоном нырнул куда-то за ворота.

Векслер, словно птица с подбитым крылом, далеко отставив левую руку и глубоко припадая на вновь травмированную ногу, доковылял до ворот и осторожно заглянул во двор. Раненый старик, не выпуская обреза, уже заползал в угловой сарайчик справа. Оперативник поднял пистолет и прицельно всадил ему тяжелую «маслину» точно меж лопаток. Деда скорежило, он часто и мелко-мелко забился всем телом.

От ближайшего флигеля по воротам стегнула автоматная очередь, и Векслер, вновь задохнувшись от боли, сполз на землю за створ калитки. ***

Подхватив Дробота, капитан, каким-то чудом не переломав ног, стащил его с крыльца. Из дома раздался глухой рык, громкий вопль и грохот падающего тела. Следом выстрел ТТ оборвал хрип Фроси, и буквально через несколько секунд, выбив шибку веранды, пистолет Культи ударил по милиционерам. В ответ Владлен разок прошелся по окнам веранды и дал несколько коротких очередей в створ дверей над крыльцом.

Когда на заднем дворе в первый раз рявкнул «штайер» майора, Туманов уже подтаскивал слабеющего на глазах участкового к воротам. Первая автоматная очередь враз «потушила» пистолет старшего группы, следующие ударили уже по оперативникам у центрального входа.

Владлен, коротко огрызнувшись из ППШ, нырнул за моторный отсек своей машины, а Туманов успел протащить капитана к ближайшему ореху в пяти-семи шагах правее. Уложив участкового за ствол дерева, он занялся перезарядкой нагана потерявшего сознание товарища.

Из дома донесся топот громыхающих по настилу сапог — кто-то ломился в сторону перестрелки. Оперативник понял, насколько неудобная у него позиция. Справа из-за мощного ствола он видел только уходящий в небо забор и часть крыши с чердачным окном, а слева — ворота и машину с присевшим за ней сержантом, но никак не двор и все там происходящее.

Услышав топот сапог, водитель успел лишь поднять голову, как сверху загрохотало, из открытого чердачного окна выдуло полуметровый сноп оранжевого пламени, а пулеметная очередь немецкого MG-42 буквально разорвала капот автомобиля и присевшего за ним Владлена. Вторым заходом «машиненгевер» врезал по забору и стволу ореха, но дерево не пробил и не попал по торчащим из-за него ногам Дробота.

Капитан затащил товарища под ствол и замер — на крыльце послышался характерный стук протеза. Культя старался идти неслышно, но предательское «тук... тук... тук...» выдавало его с головой. Пулемет коротко прорычал еще раз, потом другой. С ореха летели крупные шматы древесины и щепа коры, а сам он содрогался от корней и до ветвей макушки.

Услышав глухой хруст протеза по утрамбованному гравию двора, Туманов набрал полную грудь воздуха и задержал дыхание. Присев, он выглянул из-за ореха с правой, невидимой с чердака стороны. Скрип раздался уже у самых ворот. Капитан лег плашмя на Дробота и наклонил голову к земле. За правой стойкой ворот виднелся каблук ялового сапога Попытченко. Капитан, не вставая, прицелился и два раза выстрелил сквозь забор в предполагаемый уровень поясницы калеки. Первым упал костыль, следом осело тело. Вновь ударил пулемет, метя в правую часть ствола.

Туманов вскочил, высунул руку и три раза подряд неприцельно выстрелил из нагана в сторону чердака из-за левой стороны ореха. И тут же, сместившись и присев, два раз всадил из ТТ с правой руки, целя сквозь забор в уровень нижнего края чердачного окна. Пару раз перенеся огонь, пулемет наконец-то оборвал длинную очередь. Послышался лязг затвора. Капитан, вскочив, выронил наган и рванулся к сержанту. Проскакивая мимо ворот, он, практически не целясь, ударил из ТТ по пытающемуся подняться Попытченко. А затем, подхватив ППШ убитого водителя, влетел в мертвую зону под домом.***

Туманов крутил в руках автомат — пули пробили кожух и диск магазина. Вдруг, замерев под стеной, он с удивлением заметил колонну машин, спускающуюся к ним по улице.

Впереди шел бронеавтомобиль, метрах в ста от него тарахтели несколько мотоциклов с бойцами в синих фуражках, следом покачивала бортами армейская трехтонка с солдатами. На чердаке ожил «машиненгевер» и длинно ударил по БА-64. Броневик встал, и «дегтярев» бронебашни стал методично рвать крышу дома Попытченко. С нее кусками полетела терракотовая черепица. MG-42 враз заткнулся и больше не подавал признаков жизни.

Солдаты спешились, а три мотоцикла под прикрытием броневичка проскочили к усадьбе.

— Ты там цел, Туманов?! — закричал подбежавший к ореху побагровевший Сретенский в кителе и спортивных штанах.

— В норме! Дробота выносите, пока он дуба не врезал.

— Где Векслер?

— Держит тыл усадьбы...

— Живой?!

— Не знаю!

Под стенку к Туманову подскочил армейский майор с автоматом Судаева в руках.

— Что тут у вас, опер?!

— Полицаи, похоже...

— Да?! — искренне удивился офицер. — Где еще ваши?

— Кинолог в доме. Убит вместе с собакой. Наш...

— Это я понял... — перебил его майор. — Старшина, бери отделение и вместе с капитаном заходите сзади, там еще один мент, возможно, жив, — отдал он приказание командиру отделения, занявшему позицию за подъехавшим бронеавтомобилем.

— Старлей! — кинул майор офицеру со взводом у начала забора. — Формируй штурмовые группы — тут полицаи нас заждались...

Милиционеры Сретенского вынесли участкового и с ним на руках бегом помчали в сторону грузовика.

У поворота забора оперативник жестом остановил солдат и отрывисто крикнул:

— Векслер!

— Жду! — послышалось совсем рядом, и буквально через секунду: — Двигай!

Туманов вывалился из-за угла, за ним цепочкой проскочили армейцы. Майор, широко раскинув ноги, занимал позицию у левого столба калитки и держал под прицелом задний двор. Правую ногу выше колена стягивал брючный ремень.

— Что там, Никита, перемирие? — посмотрев на разворачивавшихся в цепь солдат, спросил он бледными губами.

— Перезаряжают...

Капитан, закинув руку Евгения Павловича себе на плечо и подхватив того левой, буквально перенес на руках свистящего от боли напарника на лавочку у палисадника метрах в двадцати левее ворот.

— Узлов, Влад, Фрося... — Туманов замолчал. — Дробот ранен, уже эвакуировали, но... Не знаю, короче...

Внимательно посмотрев на него, старший группы не спеша нажал кнопку выброса патронов, накрыв ладошкой, поймал вылетевшие из «штайера» три «маслины», положил их в боковой карман пиджака и достал оттуда полную обойму. Аккуратно поставив затвор на рычаг задержки, вставил ее в пазы, догнал большим пальцем патроны во внутренний магазин и спустил затвор. Тот, лязгнув, загнал патрон в патронник, оставив курок на боевом взводе.

— Закончить надо по-любому, дружище, — помолчав, сказал Векслер.

Со двора раздался грохот рухнувших под колесами бронеавтомобиля ворот. Следом БА-64 щедро прошелся из пулеметной башенки по чердачному срезу, окнам дома и веранды. Несколько групп пехоты рывком подлетели к высокому цоколю, и в выбитые окна полетели гранаты. Солдаты отхлынули. Дом гулко подпрыгнул и сложился крышей вовнутрь. Обвалившиеся местами беленные известью стены брызнули кусками мергеля и глины, обнажив сетку дранки крест-накрест. Буквально через минуту, взлетев, осели флигель и центральный сарай.

В палисаднике раздался треск ломаемой сирени — через кусты продирался мужик в замызганной кровью вышитой рубахе навыпуск. Пистолеты Векслера и Туманова в унисон «гавкнули» по три раза, автомат бандита с торчащим справа магазином полетел на улицу, а сам он со всего маха насадился грудью и подмышкой на столбы плетеного забора палисадника. Пытаясь сняться с кольев, мужчина хрипел, захлебываясь кровью, и сучил ногами, скользя рукой по ивовой изгороди.

— Отставить! — резко осадил майор двинувшегося было к раненому солдата. — Пусть так подыхает... — И, проследив взгляд напарника, кивнул на автомат преступника: — Говорил же, «бергман»! ***

Проводив глазами машину медиков, Туманов прошел во двор.

В центре, аккурат меж руинами дома и чуть чадящими развалинами флигеля, по всему двору разлетелись кольца и куски копченой колбасы, выброшенные взрывом из сарая.

Солдаты стаскивали в рядочек под забор убитых бандитов. Тут же на расстеленной простыне складировали их оружие.

Накрытые покрывалами тела милиционеров и собаки были видны за пределами усадьбы, на дороге, где суетились у двух мотоциклов оперативники Плакиды.

Сам старший оперуполномоченный стоял возле армейского майора в центре двора, вытирая платочком сияющую на солнце лысину, и смотрел на проходящего мимо Никиту Степановича.

— Где Сретенский? — спросил тот.

— Уехал давление мерить... — ответил старлей.

— Так как, капитан, доблестный оперсостав поделится с дружественными армейцами колбасой?! — поинтересовался военный.

— Она с человечиной, — на ходу бросил Туманов.