Неприятности в клубе 'Беллона'

- Джордж уснул,- сообщила она.- Ох, опять все с начала началось! Понимаете, он думает, что он дьявол. Такое случалось уже дважды, - спокойно добавила она.- Побуду-ка я с ним, пока не прибудут доктора.

Первым приехал полицейский врач и сразу вошел к больному. Спустя минут пятнадцать появился Пенберти. Он заметно нервничал и поздоровался с Уимзи коротко и сухо, а затем последовал во внутреннюю комнату. Остальные бесцельно слонялись по участку, пока, наконец, не подоспел Роберт Фентиман. Срочное сообщение отыскало его в гостях у друзей.

Вскорости возвратились оба доктора.

- Нервное потрясение с отчетливо выраженной манией,- сжато констатировал полицейский врач,- возможно, завтра все образуется. Выспится и придет в себя. Такое случалось и раньше, насколько я понял. Сто лет назад сказали бы, что бедняга "одержим дьяволом", но мы-то знаем, что к чему!

- Да, - кивнул Паркер, - но, как вам кажется, это он во власти мании уверяет, что убил деда? Или он действительно убил старика, будучи одержим этой дьявольской манией? Вот в чем суть.

- На данный момент ничего сказать не могу. Либо одно, либо другое. Надо бы подождать, пока приступ пройдет. Тогда разбираться не в пример легче.

- Но вы ведь не считаете, что его случай неизлечим? - беспокойно осведомился Роберт.

- Нет, отнюдь. Это всего лишь нервный срыв. Вы ведь со мною согласны? - добавил врач, обернувшись к Пенберти.

- Да, всецело.

- А вы что думаете об этой мании, доктор Пенберти? - продолжал Паркер. - По-вашему, Джордж Фентиман действительно совершил преступление?

- Сам он и впрямь в этом уверен, - отозвался Пенберти. - Но есть ли у него на то основания, я не знаю. Пациент и впрямь страдает припадками одержимости и преисполняется уверенности в том, что им овладел дьявол. Сложно предположить, на что способен человек в таком состоянии.

Врач упорно избегал страдальческого взгляда Роберта и обращался исключительно к Паркеру.

- Мне кажется,- проговорил Уимзи, - уж простите, что навязываю вам свое мнение! - так вот, мне кажется, что вопрос этот можно решить и без Фентимана с его галлюцинациями. У него была только одна-единственная возможность дать деду пилюлю - так подействовала бы она в указанное время или нет? Если препарат никак не мог сработать в восемь часов, то на нет и суда нет.

Его светлость пристально посмотрел на Пенберти. Врач нервно облизнул пересохшие губы.

- Я не в силах ответить на этот вопрос прямо сейчас, - ответил он.

- Пилюлю могли подбросить в пузырек с лекарством в любое время, предположил Паркер.

- Могли, - согласился Пенберти.

- А она походила видом и формой на его обычные пилюли? - осведомился Уимзи, так и буравя взглядом Пенберти.

- Поскольку помянутой пилюли я не видел, утверждать не берусь, ответствовал тот.

- В любом случае, - заметил Уимзи, - насколько я понимаю, лекарство миссис Фентиман содержало в себе как дигиталин, так и стрихнин. Анализ содержимого желудка наверняка выявил бы наличие стрихнина. Надо будет справиться с результатами.

- Разумеется, - согласился полицейский доктор. - Ну что ж, джентльмены, думаю, что мы сделали все, что могли. Я прописал успокоительное, - с разрешения и согласия доктора Пенберти. - Врач поклонился коллеге; Пенберти кивнул в ответ.- Я отдам рецепт в аптеку, а вы проследите, чтобы пациент вовремя принял лекарство. Утром я вернусь.

Врач вопросительно посмотрел на Паркера. Инспектор кивнул.

- Благодарю вас доктор; завтра мы с вами свяжемся. Позаботьтесь о том, чтобы миссис Фентиман ни в чем не нуждалась, господин офицер. Если вы хотите остаться с вашим братом и миссис Фентиман, майор, то милости просим; господин офицер позаботится о том, чтобы разместить вас поудобнее.

Уимзи взял Пенберти под руку.

- Пенберти, не могли бы вы на минутку зайти со мной в клуб, - сказал его светлость, - мне нужно перекинуться с вами парой слов.

Глава XXII.

Карты на стол!

В библиотеке клуба "Беллона", как водится, никого не было. Лорд Питер отвел Пенберти в дальний отсек и отослал официанта за двумя порциями двойного виски.

- Вот ведь удача! - воскликнул он.

- Удача? - удивился Пенберти. - О чем вы?

- Послушайте, - продолжал Уимзи, - вы ведь воевали. Я думаю, вы человек порядочный. Вы же видели Джорджа Фентимана. Жалко его, правда?

- При чем тут это?

- Если бы Джорджем не овладела эта мания, то сегодня вечером вас арестовали бы по обвинению в убийстве. А теперь о главном. Когда вас арестуют, ничто не сможет защитить мисс Дорланд от ареста по той же статье. Она славная девушка, а вы не очень-то хорошо с ней обошлись, верно? Вам не кажется, что вы искупите свою вину перед Анной, рассказав всю правду?

Пенберти побледнел как полотно, но не произнес ни слова.

- Понимаете, - продолжал Уимзи, - если она окажется на скамье подсудимых, то всю жизнь потом будет под подозрением. Даже если присяжные поверят ей, - а ведь могут и не поверить, ведь зачастую присяжные непроходимо глупы, - люди станут думать, что "в этом что-то есть". Станут говорить: ей, дескать, чертовски повезло, что дешево отделалась. Для девушки это равносильно осуждению! А ведь ее могут и не оправдать! Мы-то с вами знаем, что Анна ни в чем не повинна, но вы же не хотите, чтобы девушку повесили, а, Пенберти?

Врач забарабанил пальцами по столу.

- Что вы от меня хотите? - вымолвил он наконец.

- Четко и ясно изложите на бумаге все, что произошло, - посоветовал Уимзи. - Облегчите жизнь другим людям. Докажите, что Анна Дорланд к убийству абсолютно непричастна.

- А потом?

- А потом делайте, что хотите. На вашем месте я знал бы, как поступить.

Подперев голову рукой, Пенберти посидел так некоторое время, разглядывая тома Диккенса, переплетенные в кожу и с золотым тиснением.

- Хорошо, - выговорил он наконец, - вы правы. Я должен был сделать это раньше. Но, черт побери, ведь вот невезение!..

- Если бы только Роберт Фентиман не оказался мошенником! Забавно, правда? Вот вам хваленая "идеальная справедливость"! Будь Роберт честным человеком, я получил бы свои полмиллиона, Анна Дорланд - очень даже недурного мужа, а мир, между прочим, обогатился бы на превосходную клинику. Но Роберт Фентиман принялся плутовать, и вот к чему это привело...

- Я вовсе не собирался вести себя так по-свински с девчонкой Дорланд. Если бы мы поженились, ей не на что было бы жаловаться. Хотя скрывать не буду: она меня порядком достала со своими телячьими нежностями. Я же говорю: помешана на сексе. Все они такие. Наоми Рашворт, к примеру. Вот поэтому я и сделал ей предложение. Мне нужно было обручиться хоть с кем-нибудь, а Наоми выскочила бы за первого встречного...

- Это было чертовски просто, понимаете... вот в чем все дело! Старик сам пришел и отдался мне в руки. На одном дыхании выпалил, что денежек мне не видать, а потом попросил лекарство. Мне всего-то и надо было положить яд в пару капсулок и велеть пациенту принять их в семь часов. Старикан их даже в футляр для очков спрятал, чтобы не позабыть. Никаких улик не осталось: ни клочка бумажки. А на следущий день я благополучно пополнил запас дигиталина. Я дам вам адрес аптекаря, если хотите. Просто? До смешного просто... сами же люди вкладывают нам в руки немалую власть...

- Я вовсе не хотел лезть во всю эту грязь... это так, самозащита. Я и сейчас нисколько не раскаиваюсь, что притравил старичка. Я бы распорядился деньгами куда успешнее, чем Роберт Фентиман. У него в голове мыслей отродясь не водилось, и местом своим он вполне доволен. Хотя теперь, кажется, он подает в отставку... Что до Анны, так пусть скажет мне спасибо. Я, как-никак, обеспечил ей изрядное состояние.

- Только сперва докажите ее непричастность к преступлению, - напомнил Уимзи.

- Правда ваша. Ну, ладно, я все напишу. Дайте мне полчаса.

- Без проблем, - заверил Уимзи.

Его светлость вышел из библиотеки и направился в курительную комнату. Полковник Марчбэнкс приветливо заулыбался ему.

- Я рад, что вы здесь, полковник. Ничего, если я присяду и поболтаю с вами минутку?

- Разумеется, мальчик мой! Домой я не спешу. Жена в отъезде. Что я могу для вас сделать?

Уимзи тихо рассказал ему, что произошло. Полковник был поражен.

- Ну что ж, - проговорил он, - думаю, вы выбрали наилучший путь. Я, конечно, смотрю на это все с позиции солдата. Руки должны оставаться чистыми. Ох ты, Господи! Иногда, лорд Питер, мне кажется, что на некоторых молодых людей война очень дурно повлияла. Но, с другой стороны, не все же прошли военную школу; а это - большое дело. Я со всей определенностью заметил, что в наши дни кодек чести малость обветшал. Вот в пору моего детства люди не были столь снисходительны: существовала четкая граница между тем, что допустимо, и тем, что нет. А теперь мужчины, и, с позволения сказать, женщины, позволяют себе такое, что у меня просто в голове не укладывается. Убийство, совершенное в запале - это я еще понимаю; но чтобы старика отравить, да к тому же и молодую, воспитанную девушку подставить, нет уж, увольте! Это моему разумению недоступно. И все-таки, как вы говорите, под конец он поступил так, как должно.

- Да, - кивнул Уимзи.

- Вы извините меня на минутку, - проговорил полковник и вышел.

Вскорости он возвратился и вместе с Уимзи прошел в библиотеку. Пенберти уже закончил свою "исповедь" и теперь перечитывал написанное.

- Так пойдет? - спросил он.

Уимзи пробежал лист глазами. Полковник Марчбэнкс читал из-за его плеча.

- Все в порядке, - отозвался его светлость. - Полковник Марчбэнкс заверит документ заодно со мной.

Поставив свою подпись, Уимзи собрал листы и спрятал их в нагрудный карман. А затем молча повернулся к полковнику, как бы уступая ему слово.

- Доктор Пенберти, - проговорил полковник Марчбэнкс, - вы, безусловно, понимаете, что теперь, когда ваше признание в руках у лорда Питера Уимзи, его светлость не может не поставить в известность полицию. Но поскольку и для вас, и для других это чревато крупными неприятностями, то вы, вероятно, найдете иной выход из сложившейся ситуации. Как доктор, вы, возможно, предпочтете распорядиться по-своему. Если же нет...

Полковник извлек из жилетного кармана принесенную с собой вещицу.

- Если же нет, то я тут принес кое-что из моего личного сейфа. Я кладу его сюда, в ящик стола, чтобы не забыть захватить завтра с собой в провинцию. Он заряжен.

- Спасибо, - проговорил Пенберти.

Полковник медленно задвинул ящик, отошел на пару шагов и церемонно поклонился. Уимзи на мгновение задержал руку на плече Пенберти, а затем взял полковника под локоть. Тени их задвигались, то удлиняясь, то суживаясь, то удваиваясь, то скрещиваясь, пока они проходили в свете семи ламп сквозь семь библиотечных отсеков. Глухо хлопнула дверь.

- Не выпить ли нам, полковник? - предложил Уимзи.

Они вошли в бар, что уже закрывался на ночь. Несколько запоздалых завсегдатаев обсуждали свои планы на Рождество.

- Еду на юг, - заявил Чаллонер Луженое Пузико, - это страна со с ее климатом у меня уже в печенках сидит.

- Заглянули бы вы к нам, Уимзи, - предложил кто-то еще, - поохотишься на славу! Вообще-то у нас будет такая домашняя вечеринка; женушке моей, сам знаешь, непременно подавай разную молодежь: жуткая орава женщин съедется. Но я пригласил еще парочку друзей, которые играют в бридж и с ружьем умеют обращаться, так что вы уж не обидьте, составьте нам компанию. Ужасное время - Рождество. Не знаю, зачем его выдумали.