Гермиона Грейнджер и таинственное дитя

Как девочка с девочкой

Сердце Гермионы пропустило удар, а потом забилось в трахее. Не было ни одной рациональной причины так бояться: женщина, пожелавшая с ней переговорить, безоружна. Подумаешь, мать... ну, наверное, парня, подумаешь, ненавидит маглорожденных, подумаешь, в ее гостиной ее же сестра пытала Гермиону.

— Мисс Грейнджер?

Гермиона выкарабкалась из лап паники и сосредоточилась на вопросе Кингсли.

— Простите?

— Вы желаете говорить с миссис Малфой?

Она определенно не желала. Девушка, еще утром собиравшаяся узнать у Нарциссы о свойствах кольца, куда-то запропастилась, оставив вместо себя дрожащую тень. Сейчас она желала только одного — любыми способами избежать грядущего разговора. Рейвенкловка, сидящая на левом плече Гермионы, шептала, что нужно воспользоваться дарованным Шеклболтом выбором и отказаться, но гриффиндорка с правого плеча презрительно фыркала: «Ты выстояла в битве с Пожирателями смерти, что тебе одна чистокровная шовинистка». Рейвенкловка парировала, что эта шовинистка — мать человека, который занимает прочные позиции в Гермионином сердце, что было яростно поддержано гриффиндоркой. «Если вдруг что, — очень размыто сформулировала она, — нужно заранее навести мосты». Устав от очередного раздвоения личности, Грейнджер тряхнула головой и, пожав плечами, тихо выдавила: «Я не против», тут же об этом пожалев.

— Миссис Малфой, мисс Грейнджер, проходите сюда.

Они оказались в небольшом, скудно меблированном — стол, два стула, книжный шкаф — кабинете.

Нарцисса остановилась у стола и впилась в Гермиону взглядом, который чувствовался буквально каждой порой кожи. Пауза затягивалась. Противник, а Грейнджер не сомневалась, что перед ней именно противник, пытался извести неопределенностью.

Пф! Раз уж она оказалась в этом месте и в этом обществе, терять было нечего.

— Вы что-то хотели, миссис Малфой?

Гермиона не поднимала глаз, изучая стол и ухоженную руку, опирающуюся на него (разве сие не противоречит этикету?), потому выражения лица Нарциссы не видела, но хмыканье — очень знакомой модуляции — не услышать не могла.

— Что вам нужно от моего сына? — прозвучало в тишине неожиданно и резко.

Хороший вопрос, вот только ответа у Гермионы не было.

— Мне от него что-то нужно? — сориентировалась она. Общение с помянутым «сыном» не прошло даром.

— Но вы же зачем-то вцепились в него как… насекомое. Вот только связь с Драко никак не изменит статус вашей крови.

Ярость была правильной эмоцией, благословенной, той, которая почти полностью вытеснила страх.

— Меня устраивает статус моей крови, — Гермиона вздернула подбородок и гневно воззрилась на мать Драко, мысленно договорив: «И вашего сына теперь, кажется, тоже». — Более того, я горжусь им.

— Имя Малфой…

— Имя Малфой — одна из причин, по которым я подала сегодня прошение о том, чтобы Драко вернули палочку.

Гермиона вспомнила, что не сможет обсудить разговор с Робардсом.

— Давайте начистоту, мы с вами обе знаем, что у вас на пальце кольцо…

— Уверена, мы обе с вами знаем, почему оно у меня на пальце, — перебивать было невежливо, но эта женщина слишком злила, чтобы думать о политесах.

— Конечно. Драко решил потакать своему новому капризу.

— Получить наследство Снейпа — каприз?

— Я не об этом. Но… разве нет? Получил бы позже. Что такое два месяца?

— Нам нужна была консультация профессора для проекта. А значит, его портрет.

— Отличный повод сделать заявление.

— Какое заявление? — Гермионе было неловко оттого, что ведет себя как строптивый подросток, но Нарцисса Малфой вынимала из нее худшее.

— О намерениях.

Совладав с собой, Грейнджер смогла сдержать в себе уточняющий вопрос и только вскинула бровь.

— Не притворяйтесь, что не знаете.

— У меня возникло впечатление, что это вы напускаете лишнего тумана.

От собственной наглости у Гермионы сперло дыхание.

— Что сказал вам мой сын про кольцо?

— Оно делает меня его представителем, — без запинки протараторила она.

— Никогда не поверю, что вы, умная девушка, так просто приняли в подарок от юноши кольцо…

Намек в словах Нарциссы, разумеется, не укрылся от «умной девушки».

— Я не принимала его в подарок, я взяла его на время, — нужно было успеть высказаться раньше, чем ее перебьют, потому Гермиона заговорила словно заведенная: — Я просмотрела несколько книг. Прочитанное не противоречит тому, что сказал Драко. Кольцо дает мне право принимать решение от лица наследника, пока находится у меня на пальце. Ничего больше.

— Вы сознательно опустили информацию, что именно это кольцо дарит наследник избраннице?

— Он должен перед этим сделать предложение. Разве нет? — Гермиона наконец явила пред очи Нарциссы окольцованную руку. — Обручальное кольцо не надевают на указательный палец правой руки.

Нарцисса снова всмотрелась в лицо Гермионы, пытаясь что-то выискать.

— Вы действительно в это верите, — резюмировала она.

— Было бы неплохо узнать, во что верите вы, — одна часть Гермионы, видимо, рейвенкловская, жутко стыдилась второй, заставляющей ее откровенно дерзить. Но что делать, если Гермиона не терпела ни давления, ни высокомерия.

Нарцисса проигнорировала выпад.

— До сегодняшнего дня я думала, что это эксперимент со стороны Драко.

— Эксперимент?

— Да. Решил проверить, может ли г… маглорожденная быть достойной.

— Достойной?

— Люциус предупредил сына, что не любая ведьма способна его носить. Только достойная. В ту пору у Драко было четкое представление о характеристиках достойной…

Гермионе не хотелось знать, как определяется, что кандидатка недостойна: кольцо не налезает на палец, соскальзывает с него или попросту убивает. Она не позволила себе углубиться в эти мысли.

— Это была очередная попытка оскорбить мое происхождение?

— Нет. Объяснить, почему я сочла это экспериментом. Или актом неповиновения инфантильного юноши.

Гермиона фыркнула, но сдержала все слова, готовые сорваться с языка.

— А сегодня я увидела вас с Драко и поняла, что это заявление о намерениях.

Гермиона отказывалась снова по-попугайски повторять за Нарциссой конец фразы.

— Я все еще убеждена, что кольцо Драко на моем пальце — способ решить некоторые вопросы, пока он сам находится под следствием. Я читала…

— Есть нюанс, — ага, не она одна отбросила политесы. — Если бы вам надел на палец кольцо глава рода, все так и было бы. Но его надел наследник. Со стороны наследника это заявление о намерениях. Способ дать знать другим магам, что он… положил на вас глаз и его планы серьезны.

Драко знал об этом? Была ли просьба стать его представителем ловушкой? Гермиона не хотела ответов. Категорически не хотела! Просто без вариантов!

Язык проигнорировал запрет мозга:

— Драко понимал, что делает?

— Конечно, — что-то в самодовольном лице Нарциссы настораживало. Не пытается ли она рассорить недостойную потенциальную… невестку со своим сыном? — Я тоже Малфой, и я могу его снять.

Еще вчера Гермиона легко снимала кольцо самостоятельно, сегодня оно словно приросло к пальцу. Знала ли мать Драко об… изменениях? Нельзя рубить с плеча, нужно прощупать почву.

— Я сама прекрасно могу сделать это, — изобразила удивление она.

— Да, но от этого не перестанете находиться… под его влиянием.

— Влиянием?

Эта женщина специально так формулирует фразы?

— Быть частью рода.

Нет, быть Малфой не значилось в повестке дня Гермионы, и она решительно протянула руку собеседнице. Та не сумела спрятать свое удивление, но быстро сориентировалась и потянулась к кольцу, вот только… не смогла сдвинуть ни на миллиметр.

— Вы... — вот теперь миссис Малфой выглядела по-настоящему испуганной. — Вы с Драко…

А Гермионе стало по-настоящему стыдно. Ведь Нарцисса не могла спрашивать о том, о чем ей подумалось? Щеки залил яркий румянец.

— Что-то вроде того, — пробормотала Грейнджер, уставившись на паутинку в углу комнаты.

— Этого следовало ожидать…

Гермиона вскинула глаза.

— Что? Осознание им своего увлечения было делом времени. Ваше имя я слышала чуть ли не вдвое чаще, чем имя мистера Поттера.

— Еще бы. Я обходила Драко в учебе.

— Ну это не повод для… всего. Я только не понимаю, зачем это вам?

Знать бы… Но вопрос был не к тому.

— Вы подозреваете меня в корысти? Я бы никогда!..

Голос миссис Малфой зазвучал мягче:

— Мы с вами незнакомы, мисс Грейнджер. Кое-что о вас мне известно, о чем-то несложно догадаться, но в целом… Ваша подруга, например, ради имени и богатства…

— Не говорите так о ней! — перед Гермионой стояла дилемма: выдать чувства Джинни или оставить Нарциссу думать о той хуже некуда. — Она действительно влюблена.

— Как она собиралась добиться взаимности? Выдавая своего уб... бастарда за их общего ребенка?

— По принципу стерпится — слюбится. В нашем возрасте симпатии возникают легко. Я думаю… — а это была свежая мысль, — она рассчитывала на свое обаяние.

— Обаяние летящего бладжера, — фыркнула Нарцисса. — Только удесятеренное магией обаяние могло бы толкнуть Драко в сторону такой... девушки, а в роду Уизли нет вейл.

— В отличие от Блэков, — ляпнула Гермиона и только после вспомнила реакцию Драко.

— Как вы смеете подозревать нас в таком! — зашипела Нарцисса.

— Вы забываете, что я была знакома с Тонкс. Нимфадорой. Вашей племянницей. Метаморфомагом, — каждое уточнение звучало ударом молотка, забивающего гвозди в крышку ящика, внутри которого погребена идея взаимной терпимости с Нарциссой Малфой. — И вы забываете, что я маглорожденная. Я не вижу ничего унизительного в факте родства с вейлой.

Когда неприятная правда была озвучена, в комнате повисло молчание.

— Хорошо. Я спишу это на недостаток воспитания, — сухо уронила миссис Малфой после паузы. Гермиона решила, что последнее утверждение не стоит новой конфронтации. — Но какое отношение ко всему этому имеет Уизли? — пару секунд Нарцисса смотрела на девушку суровым взглядом, а затем в ее глазах проступило понимание. — Северус. Рецепт из Готлинга. Я над ним посмеялась, а Молли — нет. Зачем?

Ну наконец-то они с миссис Малфой нашли точку соприкосновения!

— Не знаю, — честно ответила Гермиона.

— Там было что-то про плод… ребенка, который родится после ритуала.

— Девочке нужно забеременеть… — Грейнджер опустила подробности, — очень рано, и ребенок должен остаться в ее роду.

— Точно. Два поколения.

— Я виновата. Похоже, я заронила идею в голову Джинни, когда сказала, что… — черт, нужно быть осторожнее, она едва не созналась, что в курсе мрачной перспективы Люциуса, — у Драко исчезла метка. Должно быть, после этого Джинни решилась поговорить с матерью. Раз Драко не отец ребенка, его присутствие рядом не станет препятствием… ну... тому, что они там задумали.

— Моргана грешная, ну и какой во всем этом смысл?!

— Абсолютно никакого. Тем более что у Молли невестка на четверть вейла, — возникло неприятное ощущение (но оно же было почему-то и слегка приятным), что она сплетничает с матерью Драко.