Киллер на удалёнке

Часть 7 глава 5

— Ты понимаешь, что это чертовщина какая-то? — Караваев, заложив руки за спину, мерил прозекторскую большими шагами. — И отец, и сын умерли одинаково. У обоих вырвано сердце. Мы грешили на Клавдию. Так она мертва. Значит, что?

— Значит, убийца не Клавдия. — Илья полез за сигаретами. — Будешь? — подал он пачку Палычу.

— Клавдии нет, а кто-то продолжает её чёрное дело, — пуская дым в потолок, сказал Антон. — И вместе с этой почившей Клавдией у нас получается четыре трупа с необъяснимой причиной смерти.

— Я сегодня Горынычу доложу. Жаль старика. Только с больничной койки, а тут ему такой сюрприз…

Горынычем между собой опера называли начальника отделения Григория Геннадьевича Харинова. Подполковник был человеком знающим. Ещё стажёром он поступил на службу в их отделение и вот дослужился до начальника. Коллеги уважали его за умение разбираться в ситуации и знании розыскного дела. Перед Новым годом Харинов попал в больницу. Лёгкая простуда обернулась пневмонией, и он почти три недели провёл в больнице.

— Меня тут знаешь, какая мысль посетила? — прощаясь с Палычем, задумчиво сказал Илья.

— Пока нет.

— Надо поспрашивать у наших коллег с других районов. Может, у них тоже есть такие вот потерпевшие. В сводках о таких странностях вряд ли напишут. Мы ведь тоже с тобой скрываем истинную причину смерти.

— Это ты здорово придумал, — оживился Палыч. — Как я сам до такого не додумался?

Илья попрощался с Антоном и отправился в отделение.

…

Открыв дверь, он услышал, как дежурный препирается с какой-то девушкой в норковом полушубке. Остановился, что бы узнать причину спора и заодно полюбоваться стройными ногами посетительницы. Дамочка, похоже, не пешком пришла. Вряд ли она в полусапожках на изящном каблучке и в юбке по колено пробиралась по заснеженным тротуарам.

— А я Вам в третий раз повторяю, гражданочка, что не могу принять у Вас заявление. Понимаете? По закону не могу. Это не мой каприз, уважаемая, — видя, как наполняются слезами глаза девушки, дежурный Курилов перешёл на просительный тон:

— Ну, поймите Вы меня, уважаемая. О! — радостно воскликнул он, увидев Карташова. — Товарищ капитан! Тут вот гражданочка… поговорите с ней.

— И о чём я должен поговорить с гражданочкой? — услышала Агата мягкий голос за спиной. Где-то этот голос она уже слышала…

— Я хочу заявление подать… — обернулась она и встретилась взглядом с высоким блондином в синем пуховике. Он смотрел на неё с лёгкой улыбкой. На его щеках играли ямочки. В волосах блестели снежинки. Она сразу узнала этого молодого мужчину и замерла на полуслове, глядя в его серо-зелёные глаза. «Совершенно такой», — пронеслось в голове, но она тут же одёрнула себя: «Тоже мне, новоиспечённая Ассоль!» И всё-таки привычка взяла верх над благоразумием.

— «Это Вы, поручик!», — невольно сорвалось у неё с губ.

— Поручик?.. Причём тут?.. Подождите… — в помещении тускло светила лампочка, и он в первое мгновение засомневался. — Вы?.. Это же Вы! Та самая девушка из пиццерии!

— Да. «Девушка из харчевни», — сказала Агата и тут же спохватилась: — Простите, дурная привычка цитировать отрывки из кино и книг, — смущённо проговорила она.

— Ну, это не книга. Это, если мне не изменяет память, песня Матвеевой. Так что Вы хотели? Подать заявление? — Карташов шагнул к ней.

— Да, только не принимают…

— Курилов! — Илья посмотрел на дежурного. — Почему не принимаешь заявление у гражданочки?

— Так трёх дней ещё не прошло с исчезновения её тётушки!

— Извините, но лейтенант прав.

— Да знаю я про эти три дня! — сказала Агата и даже ножкой в отчаянии притопнула. — Вы поймите, она не просто пропала. Её убили.

— То есть, Вы хотите заявить об убийстве? — Карташов, как говорят, принял стойку.

— Да… то есть… нет, то есть не совсем… — растеряно пробормотала Агата.

«Что-то мне это напоминает», — мысленно усмехнулся Илья, вспомнив Колбаскину, бормотавшую те же слова.

— Знаете что? В память о нашем мимолётном знакомстве и не выпитом кофе, предлагаю пройти ко мне в кабинет. И кофе попьём, и Вы мне всё про тётю свою расскажете.

— Спасибо Вам огромное, товарищ капитан, — Агата покусывала губу. — Вот уж точно не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь.

— В таком случае, прошу. Пройдёмте.

— Илья, ключ возьми. — Окликнул его Курилов.

— А где Васин?

— Умчался на происшествие. Какой-то чин из таможни богу душу отдал. Смерть, говорят, непонятная…

— Что-то последнее время у нас, что ни смерть, то непонятная, — пробормотал Илья. — Ну, умчался, так умчался. — Сказал он Курилову, беря ключ, и повернулся к Агате: — Пойдёмте со мной.

Они поднялись на второй этаж. Илья распахнул дверь в кабинет:

— Проходите.

Он скинул куртку и повесил её в шкаф.

— Может, разденетесь? У нас тепло.

— Простите, как Вас зовут?

— Илья.

— А по отчеству?

— Илья Иванович… хотя… можно и без отчества. А как зовут Вас?

— Агата. Агата Николаевна Сидякова.

— У Вас редкое имя. Почему Вы не раздеваетесь? Давайте я Вам помогу.

— Можно я не буду раздеваться, Илья Иванович?.. — неожиданно Агата улыбнулась. — Вас зовут, как Муромца…

— Надо же, какие у Вас познания, — слегка удивился Карташов. Он мало кому рассказывал, но отец действительно назвал его Ильёй в честь Ильи Муромца.

— Вот, Ильюшка, вырастишь и будешь людей защищать. Как твой тёзка. — Читая сынишке былины о русских богатырях, говаривал отец, надеясь, что Илья со временем пойдёт по его стопам. Сам отец дослужился в артиллерийских войсках до звания полковника и ушёл на пенсию с чувством выполненного долга.

Но Илью больше привлекало сыскное дело. Мальчишкой он зачитывался рассказами о Пуаро, отце Брауне и, конечно, Шерлоке Холмсе. А когда к нему в руки случайно попала редкая книга Станислава Родионова «Долгое дело», то образ одного из героев романа, Вадима Петельникова, настолько пришёлся ему по душе, что вопрос кем быть отпал сам по себе. Первое время он даже пытался подражать Петельникову, благо и внешностью обижен не был, и с юмором у него тоже было всё в порядке.

— Русские сказки и былины моя слабость, — снова улыбнулась Агата. — Только вот рассиживать времени нет.

— Вы куда-то торопитесь? — Илья внимательно посмотрел на неё. Глаза красные. Веки припухшие:

— Вы плакали?

— Что?.. Нет… Просто выдалась бессонная ночь. — Агата отвела глаза. — Понимаете…

При этих словах Илья совершенно неожиданно для себя ощутил лёгкий укол ревности.

— Простите, но подробности про Вашу бессонную ночь меня не интересуют. — Довольно сухо сказал Карташов. Ещё не хватало тут её излияния слушать, как и с кем она проводит эти бессонные ночи. — Давайте лучше вернёмся к Вашему вопросу.

— Какие подробности? — Агата удивилась столь резкой перемене в настроении капитана. Только что он был учтив и внимателен. Явно обрадовался неожиданной встрече. Разговаривал вежливо и вдруг… Что могло так повлиять на его настроение? Она посмотрела на его насупленный вид и чуть не рассмеялась, поняв, о чём он подумал.

— Ах, вот Вы о чём! Илья Иванович! Я провела бессонную ночь, вернее, половину ночи потому, что с моей тётей случилось несчастье. Как бы Вы себя чувствовали, если бы у Вас умер кто-то близкий? Явно от переживаний Вам было бы не до сна. Ведь так? — она слегка подалась к нему и заглянула в глаза.

Илья смутился под её пристальным взглядом, но быстро взял себя в руки:

— Откуда у Вас такая уверенность, что с Вашей тётей случилось несчастье?

— Просто знаю и всё. Понимаете, она очень ответственный человек. Если обещала приехать, то приедет обязательно. Тем более что она сама позвонила мне и договорилась о встрече. Сказала, что хочет что-то обсудить со мной. По-моему, у неё были неприятности.

Илья заметил, что произнося последние слова, Агата отвела взгляд в сторону. Стоит, вся натянутая, как струна. Губу прикусила. Руки в кулачки сжала.

— Агата Николаевна! Мне кажется, Вы что-то скрываете от меня.

— Послушайте, Илья Иванович! — почти взмолилась она. — Это же дело минут на тридцать! В крайнем случае, сорок. Я Вас очень прошу, давайте поедем в гостиницу «Москва». Тут ведь недалеко. Вам, как представителю власти, скажут, останавливалась у них моя тётя или нет. Я звонила сегодня утром туда. Мне отказались ответить. Сказали, что информацию о посетителях не дают. Если я ошибаюсь, и её там нет, можете назвать меня нервной особой с буйной фантазией. Пожалуйста, — Агата дотронулась до руки Карташова.

— Хорошо. — Илья положил свою ладонь на её маленькую ладошку. — Я пойду с Вами, но при одном условии… — он сделал паузу.

— Я должна рассказать, почему уверена, что с ней случилась беда?

Илья кивнул.

— Можно я расскажу потом. Боюсь, если вы узнаете причину моей уверенности, то просто никуда не пойдёте.

— Договорились. — Карташов слегка сжал её руку и направился за курткой. — Вы звонили своей тёте?

— Звонила и не раз. Ответ один и тот же: «Аппарат выключен или вне зоны действия», а тётя никогда не отключала свой аппарат.

— Всё-таки попробуйте позвонить ей ещё раз. Вдруг повезёт…

«Не повезёт», — подумала Агата, но спорить с капитаном не стала. Набрала номер Лидии и включила громкую связь.

— Понятненько, — проговорил Илья. — Пойдёмте, — указал на дверь.

Они вышли на улицу, и Илья направился к своему старенькому «Форду».

— Илья Иванович! — окликнула его Агата. — Предлагаю ехать на моей. — Сказала она, подходя к «Джипу». — Смотрите, какой снег валит. Дворники не успевают убирать.

— Серьёзная машина. — Илья с интересом осматривал автомобиль. — Шноркель есть… колёса тридцать седьмые… Что, и лебёдка имеется? — указал он на выступающий бампер.

— Имеется.

— Путешествуете часто? — устраиваясь рядом с Агатой, поинтересовался он.

— Не так, что бы часто, но путешествую. По местам силы. — Она дала поворотник и медленно поехала по заснеженной улице.