Про Дуньку, которую знали все

Утром, во время всеобщей побудки, простившись с милыми соседями по купе, побежала «к бабушке». Мимо проводника проскочила пулей. Он открыл было рот — о чём-то спросить, но она замахала рукой: мол, тороплюсь! И пока он в тамбуре открывал дверь, опускал лесенку, тряпкой обтирал поручни, Дунька пряталась за спинами самых нетерпеливых пассажиров. Встретившись глазами с подозрительным взглядом проводника, с подкупающей улыбкой подалась ему навстречу и звонко чмокнула в щёку, прошептав: «Спасибо, дорогой!» Он опешил и отшатнулся. А когда протёр запотевшие очки, Дуньки уже и след простыл. Побежала к автоматической камере хранения. Номер ячейки и код на всякий случай записала ручкой на ладошке. И — со всех ног домой.

Чтобы не будить мать, дверь открыла своим ключом. Но мать не спала. Вышла из кухни в прихожую с воспалёнными сумасшедшими глазами. Увидев её, живую и невредимую, отвесила такую оплеушину, от которой у Дуньки пол и потолок закачались. Но это даже хорошо. Повод бойкоту. Сверкнув на мать глазами, бросилась в свою комнату, прямо на кровать, ничком уткнулась в подушку. Пусть теперь завалит вопросами с головой. Ей, Дуньке, всё равно! Но мать лишь стащила с её ног грязные кроссовки. И, заламывая Дуньке руки, сняла с неё мокрую куртку. Дунька поняла: разборки оставлены на вечер. Матери к восьми на работу. В школу идти не хотелось, но надо. Дятел со Шмыгой будут ждать. И не ошиблась.

Они, как всегда, караулили её у ворот. На лицах дежурные улыбки. Многозначительно переглядываются, ждут. Молча подошла ближе и гордо подняла вверх открытую ладонь с начерченными на ней чернильными цифрами.

— Ну что ж, молоток! — усмехнувшись, похвалил Дятел. — Проверку прошла. К серьёзным делам готова. Понадобишься — свистнем. И пасту с ладони не забудь смыть!

Дунька кивнула, но Дятлу этого показалось мало. Схватив её за руку, сам стал снегом стирать цифры с её ладони.

В класс вошла как ни в чём не бывало. На все вопросы Елены Сергеевны упрямо молчала, ковыряла ногой прилипшую к полу жвачку, всем видом своим давая понять, что не проронит ни слова даже при пытках калёным железом. Елена Сергеевна отступилась. И Дунька благополучно продефилировала к своей парте. Давно поняла, что самая надёжная защита от внешнего мира — молчание.

А Дятел со Шмыгой будто и забыли об этом эксперименте. Но ячейку в камере хранения проверили. Дунька на вокзал тогда сбегала. Дверка у ящика была открыта.

И вот аукнулось. Предлагают халтуру. Загвоздка в Валерке. Он не мать. От него так просто из дома не смоешься. Дятел предлагает провернуть дело, когда Валерку в командировку отправят. Неплохая идея. Кстати, он ведь матери только вчера сказал, что их с понедельника на целую неделю куда-то отправляют. Надо Дятла предупредить. Пять тысяч не какие-то сто рублей. Считай, целое состояние. И значит, риск того стоит.

В понедельник на перемене к ней Дятел подошёл сам. Понизив голос и оглядываясь по сторонам, спросил:

— Ну что, готова?

Она кивнула.

— Парень всё тот же. Ты его узнаешь. Действуй по прежней схеме. Деньги получишь нехилые. Испытание ты прошла ещё в прошлом году. С нами дружить будешь — не пропадёшь. И отчима своего за пояс заткнёшь. — Увидев выходящих из учительской взрослых, разговор прервал и от Дуньки отошёл. Ещё тот конспиратор! А когда те повернулись к ним спинами, снова приблизился: — На вокзал не заходи. Поняла? Там просматривают вещи рентгеном.

— И что?! — вытаращила глаза Дунька.

— Хватит дурой прикидываться! — досадно сплюнул под ноги ей Дятел. — Мозги включи! И тупые вопросы свои в задницу засунь. Делай всё, как говорю. До поезда сиди в кафе «Бистро», что рядом с платформой. Там свои люди. Ничего спрашивать не будут. Пакет потом сдашь в камеру хранения, как в прошлый раз. Только, смотри, номер ячейки больше на руке не пиши, так запомни. Если залетишь с пакетом, говори, что у мусорной урны нашла, не знаешь, что в нём. Ну да врать тебе не привыкать! Выкрутишься. Я тебя знаю. Короче, бывай! Ждём с успехом. И смотри, не проболтайся кому-нибудь. Особенно своему отчиму. Поняла? За это знаешь что бывает?

И сделал руками такой жест, от которого у Дуньки под коленками поджилки мелко затряслись. Вспомнила, как Дятел и Шмыга сломали бродячей кошке шею, демонстрируя пацанам их дворовой тусовки своё хладнокровие. В голове снова прозвучал пронзительный кошачий визг, хруст сломанных позвонков. Ужасная картинка эта всплыла в памяти так отчётливо, что к горлу, как и в тот раз, подступила тошнота. На душе стало так гадко, что захотелось убежать на край света из этого города, где есть эта школа с Дятлом и Шмыгой, которые вот так, запросто, убивают кошек. Но отступать было поздно. Ведь уже согласилась. Значит, надо это сделать ещё раз! Последний!! И больше никогда не соглашаться.

А вечером домой вдруг вернулся Валерка. На радостный мамин взгляд объяснил, что командировку отменили. Пока они миловались, Дунька быстро слиняла в свою комнату. Ситуацию нужно было обмозговать. Питерский парень на вокзале завтра будет ждать. Где живут Дятел или Шмыга — не знала. Искать их в городе бесполезно. Значит, надо ехать.

За ужином смотрела в одну точку, боялась встретиться взглядом с Валеркой. Иногда Дуньке казалось, что отчим способен читать чужие мысли. Вот и сейчас он напряжённо следит за тем, как она нервозно гоняет макаронину вилкой по тарелке.

— Ты, Дуняша, чего такая? Что-нибудь случилось?

Началось! Отодвинула тарелку в сторону.

— Ничего! Чего пристали?!

— Почему «пристали»? У тебя что, голова болит? — тихо пытала мать. Вечно достанет своим участием!

— Нет! — как можно спокойнее постаралась произнести Дунька, но прозвучало это всё равно как-то резко и глухо.

Мать с отчимом переглянулись. До чего ж раздражают эти перешёптывания да переглядывания! Будто она, Дунька, дура какая! Тьфу на них! Надо завалиться спать, чтобы они успокоились. А то как иначе сбежать из дома незаметно?

Быстро разделась, выключила свет и юркнула в постель. Но спать нельзя. Будильник ведь не заведёшь! Хоть бы они тоже поскорее ушли в свою комнату! Слышно было, как включили телевизор. Это ей на руку. Только бы не попасться на рекламу, во время которой Валерка убирает звук. Дверь в её комнату приоткрылась. Этого только не хватало! Отчим! Притворно засопела. Но он уже присел на краешек постели.

— Не притворяйся, дочка. Знаю ведь, что не спишь. Потому что проблемы у тебя. Поделись со мной: легче будет.

Не отстанет. Надо тактику менять! Повернулась к нему лицом, мягко погладила по руке, сделала умильные глаза.

— Нет у меня никаких проблем. Честно, пап! Зачем мне от тебя скрывать? Просто голова болит. Но маму не хочу расстраивать. Высплюсь — и пройдёт. Ты свет не включай, ага?

На «папу» он купился. Растаял весь. Осторожно рукой провёл по лбу.

— Температуры вроде нет. Ну, спи. Утро вечера мудренее…

Когда отчим вышел из комнаты и закрыл за собой дверь, Дунька облегчённо вздохнула. И стала в голове мысленно прокручивать свой побег. Главное, не щёлкать дверью, ни первой, ни второй. Куртку и шапку натянуть на себя на улице. И бегом к вокзалу, напрямик, через пустырь.

…И вот она уже мчится по выбитой машинами колее. Всё чётко. Остановилась, оглянулась, отдышалась. Сзади никого. На перроне совсем успокоилась. Сериал закончится в половине двенадцатого. К этому времени она будет уже далеко. Про себя усмехнулась. Поезда отчиму не догнать! Стала перебегать от вагона к вагону, выбирая нужного ей проводника. Вот этот парень — точно лох! Вон сколько провожающих в вагон полезло. Пристроилась за какой-то девахой.

Проводник загородил ей проход рукой.

— Куда?! А билет показать?

— Дяденька! Я только с бабушкой попрощаюсь! — жалобно взмолилась Дунька.

Парень кивнул.

И только хотела взобраться на ступеньку, как чьи-то цепкие руки обхватили её за талию. И в тот же миг она снова очутилась на перроне. Подняла глаза и… обомлела: перед ней стоял… отчим!

— А-а-а ты как?! — вырвалось у Дуньки.

— А вот так! — грозно произнёс Валерка. — Эх ты! Я думал, что ты врать разучилась!..

И, крепко взяв её за руку, повёл к такси.

Дома началось такое!.. Плотно закрыв кухонную дверь, Валерка начал её пытать. Не тело — душу! Рассказывал про то, как втягивают таких, как она, Дунька, «несмышлёнышей», в убийства, кражи, торговлю наркотиками. И как трудно вырваться из сетей этого преступного мира. Так обрисовал колонию для малолетних преступников, что у Дуньки всё тело зудело, словно чесотку подхватила. Но последней каплей была фраза:

— И запомни: такие нормальные парни, как, например, Руслан, никогда даже не посмотрят в твою сторону!

У Дуньки сморщилось лицо, из глаз выкатились крупные слёзы. Из горла вырвался отчаянный крик:

— А что, если они мне шею грозились сломать, как той кошке?!

— Кто — они? — сразу насторожился Валерка.

— Дятел со Шмыгой! — вовсю уже хлюпала носом Дунька.

— Найдём мы на них управу. Никого и ничего никогда не бойся! — И прижал её к своей груди. — Доверься мне и забудь всё, как страшный сон.

Подняв наконец на отчима заплаканные глаза, Дунька стала рассказывать. Всё, с самого начала. Отчим слушал внимательно. Его густые брови сдвинулись к переносице. И в глазах застыла тревога.

— Да-а-а! Нелёгкий случай! — наконец произнёс он. — В рюкзаке могли быть наркотики.

— И… что… тогда?! — начала заикаться Дунька.

— Хорошо то, что хорошо кончается… — задумчиво произнёс отчим. — Ну, ничего. Будем думать! А ты веди себя как прежде. Если спросят, почему не поехала в Питер, скажи, мол, не хочешь проблем. И всё! Скажи это спокойно и твёрдо. Без страха и дрожи в голосе. Поняла? Сможешь так?

Дунька неуверенно кивнула. Тогда отчим погладил её по плечу:

— Сможешь, дочка! Я верю в тебя. Ты ведь у нас не из робкого десятка!

И слёзы на щеках у Дуньки сразу высохли. От них не осталось и следа. Дрожь, колотившая её, тоже прошла. С каждым вдохом в грудь вливалась сила, выдавливая из души трусливую слабость, смятение и маету. И на очередное утверждение отчима она ответила таким уверенным и решительным кивком, что тот улыбнулся.

— Чувствую, дочка, когда вырастешь, по моим стопам пойдёшь. И людей спасать будешь от всяких бед. Ты ведь у меня вон какая отчаянная!

Дунька снова кивнула и повернулась на бок. Особенно согрели душу слова: «Ты ведь у меня…» Отчим поцеловал её в висок и вышел. А Дунька ещё долго не спала. С детства ей всегда хотелось быть независимой и сильной. А рядом с отчимом… наоборот: маленькой и слабой. Почему? И с Русланом совсем не хотелось соперничать. И всё, что он говорил, не вызывало в душе протеста. Валерка с Русланом чем-то похожи… Нет, не внешне и не характером… А чем? Но ответить на этот вопрос даже себе самой Дунька не могла.

А на другой день Дятел со Шмыгой всё-таки высмотрели её в коридоре.

— Ба! Кого мы видим! Ты что, передумала? И не делай вид, будто не знаешь, о чём базар. Дурой-то не прикидывайся!

— Была нужда! Никуда я не поеду. И больше ко мне с этим не подходите! Понятно?! — сказала и быстро прошмыгнула в свой класс. Спиной чувствовала на себе их мстительные взгляды, но не обернулась.