Джим-лифтёр

5

Сколько времени мальчик просидел в своём убежище, он и сам не знал. Кругом было черно, как в погребе, а Поль всегда боялся темноты. К тому же Поль всё сильнее тревожился о старшем брате. Где Жак? Удалось ли ему убежать, спрятаться? Вон какой злой этот капитан — послал жандармов ловить Жака!

От долгого сиденья на ступеньке у мальчика затекли ноги. Он с трудом подполз к двери, осторожно высунул голову. Никого. Одни фонари стоят на улице, как часовые. В домах темно, все уже давно спят. Полю вдруг тоже очень захотелось спать. Свернуться калачиком рядом с мамой… Вот хорошо было бы!.. Что-то сейчас делает мама? Верно, бегает, ищет всюду своего сыночка… У Поля даже в носу защипало от жалости к самому себе.

Он чуть не заплакал, но во-время вспомнил, что Жак считает его совсем взрослым, и постарался приободриться. Ну конечно же, в мае ему исполнится семь лет, и вовсе незачем распускать нюни!

Мальчик собрался в путь. Под ногами у него звякнуло ведёрко. На минуту у Поля мелькнула мысль оставить всё это здесь. Но вдруг вернётся Жак и спросит: «Куда ты девал ведёрко? Куда девал листовки?» Нет, нельзя их оставлять…

И, взяв подмышку свёрток, а в руки ведёрко, Поль решительно вышел на улицу.

Где-то вдалеке раздавались свистки полицейских, лаяла собака. Вот и та стена, на которой Жак наклеил листовку. Но листовки уже не было. Болтался только крохотный обрывок бумаги с одной-единственной красной буквой. Конечно, это жандармы постарались!

Поль вдруг ужасно рассердился:

«Да как они смели! Жак старался, наклеивал, а они, негодяи такие, пришли и сорвали!»

Пыхтя от негодования, мальчик обмакнул кисть в клей и смазал стену. Потом вынул из свёртка листовку, плотно приложил её к стене и разгладил руками:

«Ага, вот вам! Что, взяли?»

Он представил себе, как будут бесноваться жандармы, когда увидят на месте сорванной листовки новую, и засмеялся от удовольствия. Ну и подарок им будет!

Страх Поля совсем прошёл. Теперь он шёл по улице, внимательно оглядывал стены и там, где видел обрывок листовки, тотчас же наклеивал новую. Ему так понравилось это дело, что он вскоре стал наклеивать листовки даже там, где их не было. Дома расцветились красными буквами.

«Вот будет рад Жак, когда я ему расскажу!» — весело думал мальчик.

Но внезапно его бросило в жар. Точно в кипяток сунули. А что, если он расклеил листовки вверх ногами?! Ведь он же не умеет читать. Подумать только: расклеил листовки так, что никто их и прочитать не сможет!..

Поль растерянно разглядывал красные буквы, когда в конце улицы показались люди. Это были мужчина и женщина.

Но вот он услышал, как мужчина легонько свистнул и сказал своей спутнице:

— Ба! Гляди-ка, Эллен, тут уже побывали наши. Видишь, листовки. Наверное, это работа нашего Лабиша…

Женщина прочла вслух:

— «Мир Вьетнаму! Долой войны, которые нужны только богачам!»

Не помня себя от радости, Поль выскочил из подворотни и подбежал к людям, которые знали его старшего брата.

— Значит, тут правильно наклеено, я не перепутал? А то ведь я ещё не умею читать, — сказал он, доверчиво глядя на человека в рабочей блузе.

— Откуда ты взялся, малыш? — удивился мужчина и нагнулся к Полю: — Как тебя зовут?

— Маленький, зачем ты ночью разгуливаешь по улицам? — воскликнула женщина. — Тебе давно пора в постель.

— Я не мог, я был занят! — гордо сказал Поль, но сейчас же поправился: — Мы с нашим Жаком были очень, очень заняты… А зовут меня, как и его, — Лабиш.

Мужчина переглянулся со своей спутницей.

— Ага, теперь всё ясно, — сказал он. — Одна порода. Ну, давай, Лабиш-младший, мы тебя проводим домой к маме. Пора спать…