Юные герои Великой Отечественной

Володя Дубинин

Володя Дубинин родился в Керчи. Его отец Никифор Степанович служил капитаном парохода, был участником Гражданской войны.

Ещё не успели в семье забыть Первую мировую и Гражданскую, как 22 июня 1941 года разразилась новая страшная война — Великая Отечественная.

Опять уходили из Керчи на фронт солдаты. А Никифор Степанович отправился служить на Черноморский военный флот.

Володя тоже хотел воевать, но четырнадцатилетнего паренька, конечно, не могли взять в армию. Как он ни просил в военкомате, ему каждый раз отказывали.

А немцы наступали на Крым и постоянно бомбили приморские города. Пришлось семье Дубининых перебраться к дяде Ивану Захаровичу Гриценко, у которого Володя и раньше бывал в посёлке Старый Карантин. Там он часто играл с двоюродным братом Ваней в заброшенных каменоломнях в партизан времён Гражданской войны. Однажды он неглубоко провалился в заброшенную штольню, но остался цел и увидел на стене надпись: «Здесь в 1919 году жили и воевали за Советскую власть красные партизаны Никифор Дубинин и Иван Гриценко». Не думал тогда Володя, что и ему доведётся воевать в этих же местах.

Ожесточённые бои за Крымский полуостров продолжались. И уже 1 ноября немецкие и румынские войска заняли Симферополь. Как ни цеплялись за любой удобный рубеж наши отступающие части, противник через две недели добрался и до Керчи.

Незадолго до этого Володя и Ваня заметили множество грузовиков и подвод у Старокарантинных каменоломен.

— Смотри, Ваня! — удивился Володя. — Сколько ящиков привезли и спускают в шахты! Похоже на боеприпасы.

— Да, Вова, вчера отец под большим секретом мне сказал, что здесь и ещё в Аджимушкайских каменоломнях будут дислоцироваться партизанские отряды, если фашисты захватят город.

— Давай тогда проситься в отряд! — предложил Володя.

— Надо поговорить об этом с отцом, — согласился Ваня. — В регулярную армию нас-то точно не берут!

Друзья так и поступили. Они узнали от Ивана Захаровича, что командиром отряда назначен Александр Фёдорович Зябрев. Они были с ним знакомы и стали проситься в партизаны:

— Товарищ командир! Мы хотим бить фашистов. Примите нас в отряд! Матери согласны, разрешили.

— Мальчики мои, но ведь жить придётся в подземелье!

— Мы готовы! Наши отцы здесь воевали двадцать лет назад.

Оба юных бойца были зачислены в отряд. Позже у них появился ещё один товарищ — Толя Ковалёв.

Кровопролитные бои на подступах к Керчи продолжались. Стремительно наступавший враг значительно превосходил отступающих в живой силе, технике и боеприпасах. Наши войска на некоторых позициях имели лишь по два-три снаряда на артиллерийское орудие и по десятку патронов на винтовку.

И вот 16 ноября наши части, оборонявшие Керчь, получили приказ Верховного главнокомандования оставить город и перебраться на Таманский полуостров через Керченский пролив. Первыми переправили на баржах госпитали и артиллерию. Но тут же на другом берегу орудия крупного калибра были размещены на косе Чушка и снабжены достаточным количеством снарядов с Закавказского фронта, чтобы прикрыть отход нашего арьергарда.

Фашисты заняли Керчь (первая оккупация длилась до января 1942 года) и почувствовали себя хозяевами всего Крыма. Захватчики расправлялись с отставшими от частей ранеными красноармейцами, с не подчинившимися «новому порядку» местными жителями. В ноябре-декабре каратели расстреляли в Багеровском рву семь тысяч человек.

Ненависть к оккупантам росла с каждым днём, и везде началось сопротивление. Формировались новые партизанские отряды и ячейки подпольщиков.

В Володином отряде было около ста пятидесяти бойцов. На другом конце города в Аджимушкайских каменоломнях позже, уже во время второй оккупации Керченского полуострова (май 1942-го — апрель 1944-го), будет даже несколько тысяч солдат и офицеров.

С первых же дней партизанской войны Володя с товарищами не только участвовали в боях в штольнях и галереях подземелья, но и регулярно выбирались из катакомб на разведку. Собранные ребятами сведения вскоре позволили партизанским подразделениям провести успешные операции.

После смелых партизанских вылазок немцы были вынуждены держать в районе Старокарантинных каменоломен почти целый полк с прожекторами и звукоуловителями, чтобы по ночам освещать скалы и прослушивать подземелье. А их попытки проникнуть в подземную крепость всегда встречали отпор и на подходах к пещерам, и в самом подземелье, протянувшемся на сорок километров.

Немцы так боялись дерзких и неожиданных вылазок, что бросили дополнительные силы на борьбу с подпольщиками и партизанами в посёлке Старый Карантин. К тому же фашисты не только заминировали и огородили колючей проволокой район каменоломен: они заливали цементом найденные входы, бросали в пещеры дымовые шашки, запускали ядовитые газы.

Подобным образом они позже боролись и с другой группировкой партизан — в Аджимушкайских каменоломнях. Ведя газовые атаки, фашисты предлагали защитникам сдаться, но те стояли насмерть! Командир отряда отправил в эфир радиосообщение: «Всем! Всем! Всем! Всем народам Советского Союза! Мы, защитники Керчи, задыхаемся от газов, умираем, но в плен не сдаёмся!» Из почти двенадцати тысяч бойцов в тех пещерах до победы дожили лишь три сотни…

А Володин отряд понёс потери в первых же боях: погибло много рядовых бойцов и командир отряда А. Ф. Зябрев, которого сменил на этом посту начальник штаба Лазарев. Под натиском карателей, оставшимся в живых, пришлось укрыться в самых дальних галереях.

Скоро ситуация стала критической — отряд оказался замурован под землёй. Все известные выходы из катакомб были зацементированы. И на поверхность смогли выбираться только мальчики через узкие лазы. А потом остались лишь щели, через которые мог пробраться лишь самый маленький из всех — Володя Дубинин.

И он мужественно выполнял все поручения. Ведь теперь от него зависело, будут ли под землёй сведения о том, что происходит на поверхности, откуда ждать нападения в первую очередь, если фашисты вскроют пещеры и решатся в очередной раз атаковать.

Как раз в одну из таких вылазок, уже в сумерки, возвращаясь в сторону катакомб, Володя заметил, что немцы тянут толстые шланги от моря ко входам в пещеры. А на побережье установили мощные насосы.

«Решили затопить каменоломни! — сообразил Володя, ожидавший темноты, чтобы пробраться мимо многочисленных постов. — Медлить нельзя… Придётся сейчас возвращаться, чтобы успеть…»

Прямо за спиной у фашистов — где ползком по-пластунски, а где молниеносными перебежками — он пробрался к только ему известной расщелине, юркнул вниз и сразу же доложил:

— Немцы готовятся затопить нашу крепость!

— Тревога! — скомандовал Лазарев. — Всем — на постройку стен и дамб!

При свете факелов и шахтёрских ламп за несколько часов сумели возвести основные защитные стены из ракушечника. Но началось затопление… Хлынувшая морская вода с каждым часом всё прибывала и прибывала. Обороняющиеся мужественно продолжали работать по пояс или даже по грудь в воде, усиливая каменную кладку и замазывая щели цементом. Вода стала гораздо медленнее просачиваться свозь плотные стены. Но партизаны всё равно были вынуждены уйти ещё глубже. Они спустились на самый низкий, третий, уровень — почти на шестьдесят метров под землёй.

Вода чуть не погубила весь отряд. Но предупреждение Володи позволило выиграть время… Так юный разведчик, рискуя жизнью, спас всех своих товарищей.

Но скоро отряд опять оказался в смертельной опасности. В этот раз карателям удалось взорвать подземные резервуары с пресной водой. Не сумев затопить партизан, теперь их пытались погубить жаждой.

— Смотри, Володя! — сказал командир, раскладывая на столе при дрожащем свете свечи карту. — Опять надежда только на тебя… Мы попытаемся пробить в скале новый выход с другой стороны горы. Вот тут! — обвёл он красным карандашом нужное место. — Но нам необходимо знать, нет ли там засады. Надо тебе снова идти на разведку! Ты готов? Задача ясна?

— Так точно, товарищ командир! Изучить местность и вернуться…

— Всё разузнать и обязательно вернуться! Ты должен и сам уцелеть, и нас снова спасти!

Задание могло оказаться невыполнимым. Не было уверенности, что, возвращаясь, Володя не попадёт на вновь расставленные минные поля или что фашисты за пару дней не замуруют последний лаз…

Но отважный партизан не сомневался — боевое задание должно быть выполнено!

А в эти дни, 26 декабря, началась десантная операция Красной армии и Военно-морского флота. Сорок тысяч солдат и офицеров, высадившихся с десятков кораблей прямо в ледяную воду Керченского залива, под прикрытием сотен самолётов, отбили у фашистов часть Русской земли в надежде освободить и весь Крым.

И какова же была радость Володи Дубинина, когда около пещер он увидел не оккупантов, а советских десантников.

— Наши! Наши! — воскликнул Володя.

— Да что же ты так кричишь, будто только что из-под земли вылез и ничего не знаешь? — засмеялся усатый двухметровый морской пехотинец, подхватывая на руки хрупкого мальчика. Не мог он догадаться, что Володя — правда! — прямо из-под земли…

А юный разведчик щурился от непривычного солнца, плакал от радости и всё повторял: «Наши, наши…» Да, кругом были свои, и несломленные борцы после двух месяцев осады наконец смогли покинуть подземную крепость.

Но наладить мирную жизнь было трудно. Совсем близко всё ещё шли ожесточённые бои. Десантники заняли Керчь и освобождали Феодосию, сражались и умирали на отвоёванном плацдарме под Судаком, стремясь оттянуть силы фашистов от осаждённого Севастополя.

— Володя, — просила счастливая мама, после двух месяцев разлуки целуя исхудавшего, бледного сына, — Володечка, побудь несколько дней дома! А уж потом снова будешь воевать…

— Мамочка, я высплюсь, сырников поем, если есть из чего приготовить, и утром должен помочь сапёрам. Фашисты же всё вокруг каменоломен заминировали. А я там все тропки, каждую скалу и расщелину знаю. Они с моей помощью гораздо быстрее справятся.

Утром выспавшийся в тепле и поевший любимых сырников с кизиловым вареньем Володя ушёл из дома со взводом сапёров. Бойцы в телогрейках, с миноискателями на плечах и наушниками поверх шапок-ушанок бодро маршировали к заминированным пещерам.

Казалось, ещё чуть-чуть — и начнётся прежняя счастливая жизнь. Но вдруг раздался страшный взрыв, разнёсшийся эхом далеко-далеко среди скал. И Володя погиб вместе с четырьмя сапёрами.

Но эхо взрыва, будто прощальные слова матери, летело и летело по горам Крыма вместе с наступающей и громящей фашистов Красной армией к Феодосии и городу русской славы — Севастополю.

Владимир Никифорович Дубинин был посмертно награждён орденом Красного Знамени.