Том 1. Рассказы, повести

В тот же день вечером

Наконец-то у нас есть пчёлы! Вот какой добрый оказался дедушка! Я думал, что все пчеловоды бывают злые, потому что их часто кусают пчёлы, но этот пчеловод оказался вполне хороший и очень добрый. Он не только обещал нам дать пчёл, но и выполнил своё обещание.

Когда мы пришли на пасеку, рой уже сидел в круглой деревянной коробке вроде сита. Сверху коробка была затянута марлей, сквозь которую были видны пчёлы. Батюшки, сколько там было пчёл! Прямо какая-то живая каша из пчёл.

Дедушка снял марлю и высыпал пчёл в нашу ловушку, как будто крупу. Мы поскорей закрыли ловушку и уже хотели бежать домой, но дедушка задержал нас и стал учить, как обращаться с пчёлами.

Он сказал, чтоб мы высыпали пчёл в улей прямо на рамки с вощиной и поставили на первое время в улей кормушку с сахарным сиропом, пока пчёлы не запасли для себя мёд. Для того чтобы сделать кормушку, нужно сварить из сахара сироп, налить его в стеклянную банку и завязать горлышко тряпочкой. Потом банку нужно перевернуть вверх дном и поставить в улей на рамки. Сироп будет просачиваться из банки, и пчёлы будут его понемногу сосать сквозь тряпочку.

Кроме того, дедушка научил нас сделать из марли сетки, чтоб надевать на голову, когда мы будем открывать улей, и ещё велел нам сделать дымарь, чтоб подкуривать пчёл дымом. Пчёлы боятся дыма. Они прячутся от него в улей и не разлетаются. Дедушка показал нам свой дымарь. Это такая круглая жестянка с носиком, а сбоку гармошка. В жестянку кладут гнилушки и разжигают. Если нажимать на гармошку, из носика идёт дым.

— Пчеловодство — очень интересное занятие, — сказал дедушка. — Кто начнёт заниматься пчеловодством, тот уж на всю жизнь пчёл полюбит и никогда не бросит этого дела.

— Почему? — удивились мы.

— Да так уж, без пчёл ему будет скучно.

Наконец дедушка отпустил нас, и мы отправились в обратный путь. Домой мы вернулись поздно, когда уже начало темнеть. Серёжа понёс ловушку с пчёлами к себе домой. Мы с Павликом забежали на минутку домой, чтоб сказать, что уже вернулись, и тоже побежали к Серёже.

Серёжина мама стала расспрашивать нас, как мы жили на даче. Мы боялись, как бы она не спросила про тётю Полю, потому что не знали, признаваться нам, что мы жили в шалаше, или лучше не признаваться. Серёжа нарочно стал рассказывать про дедушку-пчеловода. Мама слушала, слушала, а потом спрашивает:

— А как там тётя Поля поживает?

Мы увидели, что попались, и не знали, что говорить, но тут раздался стук в дверь. Это пришла мама Павлика и сказала, чтоб он шёл ужинать. Мы облегчённо вздохнули, стали показывать ей пчёл и рассказывать про дедушку-пчеловода. Тут Серёжина мама опять спросила:

— Что же ты ничего не рассказал про тётю Полю?

Мы опять растерялись, но тут снова кто-то постучался в дверь.

Это пришла за мной моя мама. Мы обрадовались. Стали показывать ей пчёл и рассказывать про дедушку.

Моя мама тоже стала спрашивать, как мы жили на даче.

Я говорю:

— Хорошо жили. Ничего себе.

— Не надоели там тёте Поле?

— Нет, кажется, не надоели, — говорю я, а сам не знаю, правду я говорю или нет.

— А к нам тётя Поля не собирается? — спросила Серёжина мама.

— Нет, — говорит Серёжа, — кажется, не собирается.

— Ничего не говорила про это?

— Нет, не говорила.

Это он, конечно, правду сказал, так как что могла говорить тётя Поля, раз мы её не видели! Не знаю, до чего дошёл бы этот разговор, но тут опять постучался кто-то. Мы облегчённо вздохнули. Дверь отворилась, и в комнату вошла сама тётя Поля. Мы разинули от удивления рты, да так и остались с открытыми ртами.

— Здравствуйте! — сказала тётя Поля.

— Здравствуйте, — ответила Серёжина мама. — Какими судьбами к нам?

— Да вот из колхоза шла в город машина, я и приехала, — сказала тётя Поля.

Тут началось самое интересное. Тётя Поля протянула Серёже руку:

— Здравствуй, Серёженька!

Серёжа покраснел, как варёный рак.

— Здравствуйте, тётя Поля.

— Постойте, как это — здравствуйте? — говорит Серёжина мама. — Разве вы сегодня не виделись?

— Где же мы могли видеться? — удивилась тётя Поля.

— Как — где? В Шишигине.

— Да я уж три дня как не была в Шишигине. Я в колхозе работала, в Тарасовке.

— А вы где были? — спросила Серёжина мама.

— Мы — в Шишигине, — говорит Серёжа.

— Так дом-то ведь был закрыт.

— А зачем нам дом? Мы в шалаше жили.

— В каком шалаше?

— Ну, построили из веток шалаш и жили.

— Ах, вот как! Кто же вам разрешил в шалаше жить? Разве вы не могли домой вернуться?

Тут заговорили все сразу — и моя мама, и Павлика, и Серёжина, — и я даже не знаю, что было дальше, потому что моя мама сказала:

— Так вот как ты слушаешься свою мать! Пойдём-ка, голубчик, домой! Я тебе покажу, как жить в шалаше без спросу!

Пришлось мне весь вечер просидеть дома и слушать упрёки. Даже на пчёл не удалось полюбоваться.