Дело о черном вороне

Между тем Григорий Михайлович подвел к месту катер, а наверху показалась Тамара Петровна и замахала обеими руками.

— Гриша, дети, пора обедать!

Ромка мигом вскочил.

— Одними фруктами сыт не будешь, лично я проголодался. Но после обеда снова сюда, да?

— Посмотрим, — хором ответили Лешка с Артемом. При таком разнообразии предложенных им развлечений хотелось испробовать все, а не останавливаться на одном-единственном.

Войдя в свою комнату, Лешка с жалостью посмотрела на томящегося в клетке руконожку и, прежде чем отправиться обедать, решила проверить, как идет работа в оранжерее. Артем вызвался ее сопровождать.

Каково же было их изумление, когда они увидели, что вольер уже готов. Причем он был даже лучше, чем Лешка могла себе представить. Да еще Василий Трофимович притащил откуда-то огромную корягу, много мелких веточек, а также сушеной и свежей травы.

— Пригодится. Может быть, ваш зверь захочет себе гнездо построить, — сказал он. — Кто знает, что ему надо, сам же он не скажет.

— Спасибо вам, — поблагодарила Лешка садовника, тронутая такой заботой о ее Аечке.

А Николай Иванович собрал инструменты и робко покашлял. Наверное, дожидался, когда с ним расплатятся за труды.

— Отведите его к Тамаре Петровне, — подсказал Василий Трофимович.

— Уже сделал? — недоверчиво спросила экономка, снова критически оглядела слесаря с головы до ног и сама отправилась в оранжерею принимать работу. Сделанное, так же, как и Лешку, ее удовлетворило, и она сказала: — Послушай, Николаша, а не прибьешь ли ты мне еще и полку в кладовке? Мужиков в доме тьма, а ни один ни на что не годен. А потом покормлю тебя обедом.

— Я с радостью, — закивал мужичок. Он запер новый вольер и вручил ключ Лешке. — Держи. Здесь, как я понял, твой зверь будет жить?

— Мой, — кивнула девочка, засовывая ключ в карман джинсов. Надо же, какой предусмотрительный дядька. Никто ему не подсказал, а он сообразил, что любую задвижку хитрый зверек сможет запросто отодвинуть, и вставил в дверцу самый настоящий замок.

Она сбегала в свою комнату за клеткой, занесла ее в вольер и оставила открытой. Ай-ай настороженно подергал носиком, пошевелил большими, как у летучей мыши, ушами, выбрался наружу и отправился осваивать свой новый дом. А Лешка вернулась назад, приоделась и, воображая себя светской дамой, спустилась к обеду.

Столовая была огромной, с большим столом из темного некрашеного дерева. Из того же дерева были и стены с круглыми светильниками, такими же, как на потолке, только меньших размеров. Сбоку был бар со стойкой. Надо полагать, его задействовали, когда в усадьбу съезжались взрослые гости.

Лешка села на стул с удобной изогнутой спинкой между Гариком и Артемом.

— А чего это ни Макса, ни Дениса нет? — спросил Гарик, обводя глазами столовую.

— Оба давно уехали, — ответила Тамара Петровна. — И Василий Трофимович отпросился, даже обедать не стал. Не пойму, чего его-то по такой жаре в Москву потянуло.

— Денис с Максом вместе работают, что ли? — поинтересовался Ромка, которому до всего всегда было дело.

— У Макса сейчас машина в ремонте, что-то случилось с двигателем, поэтому Денис его в Москву подвозит, а там каждый из них своим делом занимается. А назад они когда вместе возвращаются, а когда Макс сам на электричке приезжает, — пояснил Гарик.

А Лешке было интересно, как им подадут суп: в тарелках на подносах, как это делается в кафе, или, как в кино, в специальной посуде? И довольно улыбнулась, когда толстая Татьяна взгромоздила на стол большую, исходящую аппетитным ароматом, белую с золотыми ободками супницу.

Но ее брат не обращал на посуду никакого внимания, ел со скоростью ракеты и торопил других, так не терпелось ему поскорее вернуться на речку, к замечательному скутеру. Первым выскочив из-за стола, он помчался собираться.

Лешка же никуда спешить и не думала. Какой же это отдых, если постоянно надо куда-то торопиться? Она помогла Татьяне собрать тарелки — уж очень медленно та передвигалась, — а когда выходила из столовой, то невольно прислушалась к чужому разговору на кухне. Окна были открыты, поэтому голоса слышались весьма отчетливо.

— Руки у тебя, Николаша, золотые, сам ты еще молодой, что же у тебя жизнь не сложилась, почему не можешь в Москве на работу устроиться? — говорила Тамара Петровна.

— Не повезло мне, — вздыхал Николай Иванович. — Одно время шоферил, стал дальнобойщиком, перевозил ценный груз, а машину ограбили. Ну, мне же первому от хозяина и досталось за то, что не смог отстоять его товар. А как бы я справился с вооруженными бандитами? Вот и уехал от его гнева как можно дальше, скитаюсь теперь, где придется.

— Бедный, — заахала экономка. — Что ж, и семьи у тебя нет?

— Не сложилась личная жизнь. Жена ушла, не угодил ей чем-то, — сетовал на судьбу Николаша.

Лешка снова посочувствовала незадачливому мужику. Бывают же такие несчастные люди, которым фатально не везет в жизни. Хоть бы здесь ему нашлось побольше дел, чтобы смог заработать хоть какие-то деньги, мысленно пожелала девочка.

Потом по настоянию Ромки она-таки вернулась на реку и снова каталась на водных лыжах и тоже чуть-чуть поуправляла скутером.

А после ужина Григорий Михайлович свозил их в конно-спортивный комплекс, и в тамошней конюшне наконец осуществилась и Лешкина мечта: она познакомилась с лошадью по кличке Жемми. Гнедая красавица мягкими губами взяла у нее с ладони сахар и в знак благодарности потерлась мордой о ее плечо. Замерев от восторга, девочка погладила лошадь по лоснящейся шерсти, а потом еще и покаталась на ней верхом по манежу.

А поздно вечером они с Артемом забрались в парголу возле водопада. В пруду, прямо в воде, плавал светильник: лампочка была заключена в герметичный стеклянный шар, медленно и таинственно качающийся под легким ветерком. Цветы вокруг испускали неповторимый запах. Ромка, несмотря на свой сыщицкий талант, нашел их очень нескоро, чему они были только рады.

И когда Лешка после долгого, насыщенного дня, валясь от усталости, улеглась спать, то ей вдруг показалось, что приехали они сюда не сегодня утром, а давным-давно. И еще она подумала, что и суп в красивой дымящейся супнице, и волоокая, с теплыми губами лошадь Жемми, и вздымающие речные брызги водные лыжи, и зеленое сукно бильярдного стола, по которому весело катятся шары, то есть все то, о чем она и мечтать раньше не смела, никогда не кончится. А если и кончится, и они отсюда уедут, то в Медовке будет ничуть не хуже, хоть и по-другому, и можно будет захватить с собой Гарика: там никто не знает, кто он такой, а потому их гостеприимный хозяин вполне сможет обойтись без надоевшей ему охраны. Только бы с его сестренкой все было хорошо!

И еще она порадовалась, что в кои-то веки они купаются, загорают, развлекаются, короче, отдыхают на всю катушку без всяких происшествий, приключений, расследований и тому подобного.

Однако если на свете существует сглаз, то Лешке после таких мыслей следовало трижды плюнуть через левое плечо. Но откуда же ей было знать, что трагедия не за горами и что вскоре им придется восстанавливать хронологию предшествующих ей событий и выяснять, что делал и где был каждый обитатель усадьбы в прошедшие дни и часы.

А пока жизнь текла своим чередом, и следующие два дня были так же хороши, как и самый первый. Они снова катались на скутере и водных лыжах, навещали Жемми, играли в бильярд, а когда не оставалось больше сил двигаться, сидели в беседке, вдыхая волшебный аромат сада и любуясь далекими звездами.

Глава VI
ЧЕРНЫЙ ЧЕЛОВЕК

К вечеру четвертого дня друзей ждал сюрприз. У ворот просигналил автомобиль и въехал во двор. Первым из новенькой красной «Ауди» выскочил Никита в белой футболке с огромной красной цифрой «4» и сзади, и спереди, с интернет-часами на левой руке и оранжевым баскетбольным мячом — в правой. Кроме водителя, в машине находился еще один человек, и Ромка с Лешкой его сразу узнали. Это был отец Никиты, банкир Новгородцев.

Николай Никитович вышел из «Ауди», весело поприветствовал ребят и, бесстрашно погладив сразу замолкшего Фреда, отправился разговаривать с Тамарой Петровной. Убедившись, что оставляет сына в надежных руках, Новгородцев самолично отнес Никитины вещи в давно ожидавшую мальчика комнату и, распрощавшись со всеми, уехал обратно в Москву.

Никита, оставшись с друзьями, сиял от радости.

— Мы сегодня проводили наших гостей, и мне ужасно к вам захотелось, решил не ждать до утра. Уговорил папу, чтобы он меня привез, и вот я здесь.

Лешка, конечно же, сразу потащила Никиту в оранжерею смотреть на ее руконожку. Прекрасно освоившийся на новом месте ай-ай чувствовал себя в оранжерее хозяином. Недовольный тем, что его разбудили, зверек поднял голову, подскочил к решетке, высунул из нее мохнатую лапку с длиннющим пальцем и кривым когтем и хотел уж было ткнуть ею в незнакомца, но мальчик вовремя отскочил от вольера.

— Ишь ты, какой шустрый! Не трогай мою футболку, она у меня знаешь какая — я в ней в баскетбол играл, и наша команда была лучшей в школе.

— Потому ты и сюда с мячом приехал? — догадалась Лешка. — Но у Гарика нет баскетбольной площадки.

— Неважно. Этот мяч — мой талисман, он приносит счастье и исполняет желания. Не веришь? Честное слово.

— Почему же? Верю, — улыбнулась Лешка, но не успела спросить, чего Никита желает больше всего, потому что в оранжерею ворвался Ромка.

— Вот вы где! Идите ужинать.

Постоянное пребывание на свежем воздухе сделало свое дело: аппетит у всех стал прямо-таки зверским, и от еды больше никто не отказывался.

Компания дружно уселась за стол, а когда все наелись до отвала, то оказалось, что ужин еще не кончился. В завершение Татьяна внесла огромный торт со взбитыми сливками и фруктами. А Тамара Петровна сказала:

— Как знала, что у нас сегодня новый гость будет. И молодцы, что вовремя приходить стали, не то, что некоторые. А то по сто раз всем подавать приходится.

Нетрудно было догадаться, что под «некоторыми» домоправительница подразумевала Макса с Денисом.

— Сбегать за ними? — предложил Гарик.

— Они еще не вернулись, — ответила Тамара Петровна и повернулась на робкое кхеканье.

В столовую, жутко стесняясь, заглянул Николай Иванович. Все его существо выражало готовность услужить и полную покорность судьбе, которая сейчас напрямую зависела от его работодателя.

— Прибил дощечку, — отчитался он. — Что еще надо сделать?

— На сегодня хватит, — сказала Тамара Петровна. — Проходи на кухню, ужинать будешь.

Никита сидел за столом напротив Лешки и при виде мужичка сосредоточенно наморщил лоб, а на лице его проявились любопытство и недоумение. Даже не отпив чаю, он поставил на стол чашку и прошептал:

— Ты, случайно, не знаешь, как его зовут?

— Знаю, конечно. Николай Иванович. Это он для моего Аечки в оранжерее вольер построил.

— А как его фамилия? — быстро спросил Никита.

Лешка задумалась, вспоминая.

— Игнатьев, кажется. А зачем тебе? Ты что, с ним знаком?