Кристофер Робин

ГЛАВА ВТОРАЯ

Кристофер никак не решался выйти из кабинета. Казалось, бумага Джайлса жгла ему руку. Как он может просто взять и «сбросить в море» этих людей, как выразился Джайлс, не моргнув глазом?

Эти люди не были для него числами на бумаге. С этими мужчинами и женщинами он каждый день работал бок о бок. Когда Кристофер только начинал свой путь в компании, он сделал всё возможное, чтобы ни с кем излишне не сближаться.

Но время шло, и Кристофер немного расслабился. Следовало отдать ему должное, он сумел достичь высокого уровня профессионализма – тем не менее он не мог не знать про их семьи, про их горести и радости, провалы и свершения. По сути, все эти люди стали его семьёй.

Кристофер перевёл взгляд на группу руководителей. В первую очередь на них. Пока он не изучил фамилии, перечисленные в списке Джайлса, и допускал мысль, что там могут оказаться некоторые из них. В конце концов, оно и понятно: старшие руководители работают в компании дольше всех, они наиболее опытны и квалифицированы. И, разумеется, у них самые высокие оклады. А что, если Джайлс не пошутил насчёт снижения расходов на двадцать процентов?

Откровенно говоря, не было нужды называться специалистом по эффективности, чтобы сделать вывод: самые высокооплачиваемые работники будут одними из первых в списке на выбывание.

Кристофер вздохнул. Он не мог вечно стоять у выхода из кабинета, пытаясь отсрочить неизбежное, какой бы заманчивой ни казалась эта перспектива. А по озабоченным лицам сотрудников было нетрудно догадаться, что они, вероятно, прекрасно поняли, что произошло.

Взяв себя в руки, Кристофер вышел из кабинета.

– Я полагаю, вы всё слышали? – обратился он ко всем присутствующим.

По кабинету прокатилась волна глухого гула.

Кристофер сдержал улыбку, услышав дружное «Нет!» и «Что вы!». Это было даже мило: насколько непрофессионально они себя повели и насколько, по их мнению, ловко увильнули от признания.

Он нахмурился.

– Что ж, может, самую малость... – наконец признался Баттерворт, прежде чем они успели обрушить на Кристофера свои догадки. По их мнению, Джайлс и Кристофер вели беседу об «акцентах» и заказе «пирожных».

Не будь ситуация столь тяжёлой, Кристофер рассмеялся бы над такой нелепой интерпретацией их серьёзного разговора. Вместо этого он мягко улыбнулся.

Он рассказал им, что «акценты» – это двадцать процентов, на которые им кровь из носа необходимо уменьшить издержки; а «пирожные», закупками которых он якобы занимался, оказались не чем иным, как его «невозможно», когда Джайлс сообщил ему о сокращении штата.

Они побледнели от услышанного, а Кристофер продолжил вводить их в курс дела.

– Если у кого-то из вас будут предложения по урезанию издержек, приносите их мне до завтрашнего дня, – сказал он, подводя итог. – За выходные я со всем ознакомлюсь и что-нибудь придумаю.

– Мы сделаем всё возможное, сэр! – сказал Хастингс за всю команду, стараясь, как и всегда, не терять оптимизма.

– Спасибо, – от чистого сердца поблагодарил Кристофер. – Я в вас не сомневаюсь. Но помните, что нам повезло. У нас есть работа. Давайте же не будем её терять.

Затем, в последний раз окинув взглядом своих подопечных, он ушёл обратно к себе в кабинет, захлопнул дверь и поплотнее задвинул шторки. Он не хотел, чтобы кто-то видел, как он садится за стол и в отчаянии обхватывает руками голову.

Только что он поставил своей команде самый ультимативный из всех ультиматумов. Найдите способ сделать невозможное, а не то лишитесь работа. За всю свою взрослую жизнь он ещё никогда не чувствовал себя таким ужасным человеком.

А потом он вспомнил про то, что ему придётся отменить поездку за город.

«Чёрт возьми», – подумал он, издав громкий стон. Вот теперь он точно чувствовал себя самым ужасным на планете человеком.